Терри Грант - Знойная осень
– А еще я помню запах твоих духов, – вновь продолжил Амарто. – Твой запах… И я чувствую его в эту секунду… вот тут…
Элизабет почувствовала, как губы Амарто плавно переместились на ее шею и заскользили вниз, словно капли обжигающей влаги.
– И этот запах такой густой, такой пряный, такой притягивающий и околдовывающий, – шептал Амарто, перемежая слова поцелуями, которые теперь медленно поднимались к ее губам.
И Элизабет, откинув голову назад, нежно обняла Амарто за шею, не в силах сопротивляться магии его слов, его прикосновений, его разгорающейся страсти…
Но звонок мобильного заставил ее пробудиться от этого колдовского дурмана и осознать, что они уже не в лесной чаще, а в доме Амарто, в доме, где до сих пор негласно пребывает образ другой женщины… Женщины, которая все еще была его женой. Амарто дотянулся до столика, где лежал телефон, и, даже не взглянув на дисплей, отключил его. Элизабет с мягкой решимостью высвободилась из его объятий и отступила на несколько шагов назад. Попытавшись придать своей улыбке безмятежность, она вопросительно взглянула на Амарто.
– Это наверняка Антонио… – негромко проговорила она. – Нам нужно поторопиться.
– Да, видимо, это он, – согласился Амарто. – Но мне сейчас все равно… Я не могу думать ни о ком, кроме тебя… – Он вновь приблизился к ней, раскрывая объятия.
Но Элизабет ловко увернулась от его манящих рук и задорно рассмеялась.
– Похоже, тебе придется добавить в кофе немного коньяку, чтобы привести мысли в порядок… Я всегда прибегаю к подобному способу, когда мне необходимо сосредоточиться. Где тут у тебя кухня? – поинтересовалась она.
– Там… – Амарто махнул в сторону коридора. – Но кофе, как и обещал, буду готовить я.
Амарто, прижав трубку к уху, что-то растолковывал успокаивающим тоном своему помощнику, разливая крепкий напиток в маленькие фарфоровые чашечки персикового цвета. Элизабет, сделав несколько глотков, немного отстранила чашку, любуясь ее красивым оттенком.
Точь-в-точь цвет моей помады… Если Мануэла вдруг решит вернуться, то не обнаружит ни одной приметы моего визита, вдруг подумала Элизабет и тут же ужаснулась этой мысли. Боже мой, что это я? С чего ей возвращаться после стольких лет… Вечно мне в голову приходит всякая чушь… Я влюблена в Амарто, и он в меня, без сомнений, тоже. Мануэла сейчас за сотни километров отсюда. И эти дни подарены нам… А о том, что будет после, я не буду думать… По крайней мере, сейчас.
Амарто припарковал кабриолет возле старинного трехэтажного здания, выкрашенного в зеленый цвет, и открыл Элизабет дверь, помогая выйти из машины. Она с интересом оглядела полукруглые выступы на главном фасаде, где были размещены невысокие прямоугольные окна с наполовину поднятыми жалюзи, такого же зеленого цвета, что и само здание. На верхнем этаже вдоль трех выступов протянулся узкий балкон с коваными перилами.
Они вошли внутрь и поднялись по черной мраморной лестнице на второй этаж. Им навстречу из распахнутой двери расположенного возле лестницы кабинета выбежал низкорослый, худощавый мужчина в помятом пиджаке, который был ему немного великоват. Он сразу же начал что-то объяснять Амарто негромким, доверительным голосом. Но, заметив Элизабет, оборвал свою речь на полуслове и, учтиво кивнув, сказал ей несколько слов, приветливо улыбаясь. Элизабет бросила быстрый взгляд на Амарто и, улыбнувшись незнакомцу в ответ, отошла немного в сторону, ожидая окончания их беседы. Мужчины обменялись еще несколькими фразами, и Амарто, взяв Элизабет под локоть, повел ее в сторону кабинета, расположенного в конце узкого коридора.
– Это и есть твой помощник? – поинтересовалась она.
– Нет, это Диего – наш менеджер по рекламе.
– И что он тебе сообщил? Господин Лекер уже здесь?
– Да, приехал полчаса назад. С ним сейчас беседует Антонио, вот он, если ты помнишь, и есть мой помощник.
– Должно быть, ему нелегко прикрывать тебя…
– Поскольку это всего лишь второе мое опоздание за долгие годы нашей совместной работы, то его обязанности в данном случае не так уж и обременительны… Расскажет господину Лекеру об увеличении объемов наших поставок за рубеж, а также о недавнем футбольном матче… в общем, заговаривать зубы он умеет…
Они наконец подошли к кабинету, на котором висела черная металлическая табличка с серебристой надписью на португальском языке, и Амарто, открыв дверь, посторонился, пропуская Элизабет вперед. Она осторожно переступила порог и увидела в нескольких метрах от себя двух мужчин, которые беседовали, сидя за овальным столом красного дерева, расположенным посреди кабинета.
– Прошу… – негромко произнес Амарто, делая плавный жест в их сторону. – Ты можешь начать оправдательную речь, – с мягкой улыбкой завершил он.
И только теперь Элизабет поняла, насколько безрассудным было ее решение извиниться за опоздание Амарто. Ведь она не знала ни слова из португальского языка, кроме краткого приветствия, которым обычно обменивалась с горничной, убиравшей ее номер.
– А можно мне говорить на английском? – тихо спросила она Амарто.
– Ну конечно. Это главный язык всех переговоров.
Элизабет немного помедлила, собираясь с духом.
– Добрый день, – наконец проговорила она вслух, обращаясь к мужчинам. – Я не знаю, кто из вас господин Лекер, но я хотела бы перед ним извиниться за опоздание сеньора Амарто. Это произошло по моей вине. Я впервые в Лиссабоне и попросила его показать мне окрестности города…
Не успела Элизабет завершить свою речь, как один из мужчин, тот, что сидел справа от них, с выразительным взглядом выпуклых серо-голубых глаз, в котором ясно читался наивысший балл, поставленный им Элизабет за очаровательную наружность, поднялся из-за стола и направился к ним, широко улыбаясь.
– Господин Лекер – это я, – представился он, окидывая Элизабет зачарованным взглядом. – Для вас – просто Кристиан. И я безмерно благодарен господину Ферейро за сегодняшнее опоздание… – Он повернулся к Амарто, продемонстрировав Элизабет тонкий профиль с прямым узким носом. – Ведь благодаря этому мне представилась счастливая возможность познакомиться с такой восхитительно красивой девушкой. – Он остановил завистливый взгляд на Амарто. – И моя благодарность будет еще более безмерной, если господин Ферейро представит нам свою прелестную спутницу, – немного помедлив, добавил он.
– Думаю, благодарность, как и все прочие чувства, все же должна иметь определенную меру, – с едва уловимой насмешкой проговорил Амарто. – И я уверен, что госпожа Элизабет разделяет мое мнение, не так ли? – Он склонился к ней, положив руку на ее талию.
