Маргарет Уэй - Когда мы вместе
— Дай мне обдумать все, Райф, — взмолилась Элли, хотя понимала, что ей не найти никого лучше Жанет в данной ситуации. Жанет обладала сильным характером, и у нее было золотое сердце. Такой женщине можно без стеснения излить душу. В любом случае чем возвращаться вечером одной в темную пустую квартиру, лучше знать, что там тебя ждет Жанет.
На мгновение Элли подумала о Фионе, однако Фиона не сможет удержаться, чтобы не разыграть драму. Она тут же известит обо всем Брода, Франческу, а также всех, у кого есть уши. Порой Фиона может кого угодно выбить из колеи. Ну а Франческа, к сожалению, живет на другом конце света. Похоже, ей не остается ничего другого, как согласиться с планом Райфа.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Глупо было думать, что Райф, при его двухметровом росте, сможет удобно устроиться на ночь в кресле.
— Почему бы тебе не лечь на кровать? — сделала еще одну попытку Элли.
— Может, ты сразу предложишь мне лечь с тобой? — Голос Райфа был полон иронии. — Тогда тебе не будет страшно одной в темноте.
— Наверное, ты шутишь, — парировала Элли, хотя ее сердце забилось быстрее при одной мысли о такой возможности.
Она слишком хорошо помнила их ночи, проведенные вместе, ночи, полные неизъяснимого блаженства.
— Разумеется, — отозвался Райф, взглянув на нее с невинной улыбкой. — Дорогая Элли, как женщина ты меня больше не интересуешь.
— Да? И кто же меня заменил? — Элли встряхнула надушенные простыни с излишним энтузиазмом.
— Послушайте, леди, не теребите старые раны. — Райф ловко перехватил у нее из рук простыни, одну он постелил на диван, вторую повесил рядом на кресле. — Я буду спать здесь. И все.
Видеть ее так близко было для него мучительно. Элли хорошо знала свое дело. Она уже сняла чудесное розовое платье и переоделась в парчовый халат с атласными отворотами. Халат был туго затянут пояском. Ее гладкая, нежная кожа светилась в полумраке. Кудрявые волосы ниспадали свободной волной по спине и плечам. Райфа потрясла ее красота. Неважно, что случилось между ними много лет назад. Он никогда не устанет любоваться ею.
— Тебе завтра предстоит тяжелый перелет, — проговорила Элли с такой интонацией, словно провести ночь на диване было верхом неприличия.
— Элли, милая, будь хорошей девочкой и иди в постель, — взмолился Райф. — Оставь одеяла здесь.
— Но как быть с пижамой?
Элли явно не хотела так быстро уходить. Однако в квартире не было ничего, что хотя бы отдаленно могло сойти за пижаму.
— Девочка моя, когда я спал в пижаме? — протянул Райф. — В холод я иногда надеваю тренировочный костюм. Но здесь не холодно, скорее, наоборот, жарко.
— Ночью может похолодать, — не унималась Элли.
Райф снял пиджак, серебристый галстук и расстегнул пару пуговиц на отглаженной рубашке. Красивый, сильный, энергичный, он стоял перед Элли, и та с ужасом подумала, какую глупость совершила.
— Иди, Элли. — Он твердо указал ей на дверь спальни. — Я видел тебя обнаженной. Ты видела меня обнаженным. Однако наш роман остался в прошлом, так что не паникуй. Я не намерен раздеваться догола в твоем присутствии.
— И правильно. — Элли потуже затянула поясок на халате.
Она знала, что злоупотребляет его терпением, и все же ей страшно хотелось подойти к нему, коснуться его руки, губ, кожи.
— Спокойной ночи, дорогой. — Она хотела подарить ему сестринский поцелуй, но благоразумно отказалась от своей идеи.
— Проклятье, Элли, прекрати! — взорвался Райф. — Не называй меня «дорогим». Это невыносимо.
— Ты отвергаешь меня? Да? — Взгляд Элли был грустен.
Райф выпрямился, их разделяло всего несколько шагов. Свет падал на его суровое, напряженное лицо с высокими скулами. Ямочка на его раздвоенном подбородке стала еще заметнее.
— Могу я быть искренним с тобой, Элли?
— Конечно. — Она нервно сжала на груди атласные отвороты халата.
— Ты всегда будешь частью меня, частью моего сердца. Но мои былые чувства к тебе — тяжкая ноша, которая тянет меня к земле. Я должен жить дальше. У меня не было серьезных отношений после того, как ты покинула меня. Несколько интрижек, закончившихся ничем. Я знаю, что малышка Лейни воображает, будто влюблена в меня, однако я не хочу разбивать ее нежное девичье сердце. Мне не нравится причинять боль людям.
— Ты хочешь сказать, мне нравится? — Элли горько усмехнулась.
— Да, но я прощаю тебя. Простить, но извлечь уроки из прошлого — таков мой девиз. Я стою на пути к выздоровлению, поэтому оставь меня. Ложись и постарайся хорошо выспаться.
Элли глубоко вздохнула, силясь преодолеть боль.
— Хорошо, Райф, — в конце концов, у нее была гордость. — Спасибо за то, что остался. Утром я приготовлю завтрак.
— Не беспокойся обо мне. Чашка чаю и пара тостов — вот все, что мне нужно.
— Что ж, спокойной ночи, — промолвила Элли тихо и ушла к себе.
Спокойной ночи, Райф, мой златоволосый ангел, подумала она.
Спокойной ночи, Элли, мое мучение, подумал он.
Часы тянулись медленно. Райф то погружался в тяжелую дрему, то просыпался, безуспешно пытаясь принять более удобное положение. Ему никак не удавалось ни успокоиться, ни изгнать яркие воспоминания об Элли из своего сознания. Наконец он завернулся в одеяло и уселся в кресло, разместив ноги на скамеечке, которую Элли принесла из кабинета. Господи, мысленно воззвал он, помоги охладить мою кровь.
Он не мог спать в духоте и потому ненавидел ночевать в гостиницах. Клетка с проклятыми кондиционерами. За стеной младенческим сном спит Элли, подумал он насмешливо. До него доносилось ее тихое, размеренное дыхание. Она не закрыла дверь спальни. Райф сжал голову ладонями, желая заглушить монотонный звук.
Посмотри правде в глаза, приятель. Ты все еще любишь ее и ничего не можешь с собой поделать. Ты можешь только подавить свои чувства, но еще не изжил боль, чтобы открыть свое сердце новому чувству. Нет, он лучше всю жизнь будет страдать, чем позволит Элли вновь выставить его дураком. Скорее всего, она снова попытается завоевать его. Ей явно доставляет удовольствие играть с его чувствами. Возможно, для полного счастья ей необходимо сознавать, что ее власть над ним никогда не кончится.
Лейни сообщила ему, что Элли предложили сниматься в кино. Почему бы и нет! Она прирожденная актриса. Она прославится по обе стороны океана. У нее есть все данные. Что может остановить ее, когда впереди замаячили огни Голливуда! Элли могла разговаривать как американка. И могла быть истинной англичанкой, как Франческа. Умение воспроизводить акценты было частью ее профессии.
