Екатерина Морозова - Подарок судьбы или Чего хотят Феи (СИ)
— Кого же ты ждёшь, раз даже не знаешь, как он выглядит? — Саша явно растерялся и сразу перешел на «ты».
— Отстань от меня, что, даже подойти не к кому? Вон сколько свободных скамеек вокруг, — Катя махнула рукой в сторону лавок, где одиноко или парочками заседали пенсионеры и кормили голубей, обсуждая современную молодежь.
Саша ничего против старушек не имел, но его явно привлекала одиноко сидящая златоволосая красавица.
— Ну, можно хотя бы телефон попросить?
— Зачем же? — Катя умела ставить людей в тупик.
— Звонить…
— Ты же не колокол, чтобы звонить! — девушка явно начинала злиться. — Пожалуйста, оставь меня в покое, — Катя отвернулась от парня, и Саше ничего не оставалось, как отойти от этой взбалмошной королевы и сесть на скамью напротив нее, расположенной в тени раскидистого клена. Кроме него, там сидела старушка «божий одуванчик» и вязала свитер с затейливым узором, который Саша не смог до конца рассмотреть.
Катя начинала нервничать. Цербер задерживался уже на десять минут.
…И вдруг она увидела ЕГО. Он, точнее ОНО, направлялось от остановки в сторону девушки. Катя испуганно посмотрела по сторонам. Кроме нее, в радиусе пятидесяти метров, одиноких девушек не наблюдалось. Интуиция подсказывала, что это чудо идет по ее душу. Бежать было поздно, пути отхода были отрезаны, поскольку странный парень направлялся именно к ней.
Он был невысокого роста, в потертых джинсах с железной цепью и грязной «косухе» с изображением нереальной жути с гитарой в руках. За спиной у него болтался черный объемный рюкзак, а на ногах были одеты грязные ботинки на толстой подошве. Жирные волосы этого чудного видения доходили ему до плеч, а невыразительное лицо дополняли жидкие усики, растущие неравномерными пучками у него под носом.
— Привет, Катрина, — услышала Катя противный голосок и затрясла головой пытаясь прогнать это видение. — Это тебе, — парень с улыбкой протянул Кате шоколадку, обнажив при этом свою челюсть с отсутствующим передним зубом.
Катя машинально положила шоколадку в сумочку, на что парень незамедлительно обратил внимание и произнес:
— Может поделишься? Это был мой завтрак сегодня.
Такого шока Катька давненько не испытывала. Она не могла даже говорить, а только мычать.
— …Цербер? — промычала она.
— Конечно, а кто же ещё? — парень поднял нос кверху и с гордым видом ткнул пальцем в джинсы, на которых гелевой ручкой старательно было выведено «Цербер». — Это чтобы меня все боялись, — пояснил он.
Сидящая на скамейке рядом с Сашей полуслепая бабуля, вдохновленная прической Цербера, подняла голову и с блуждающей на лице улыбкой глядя на него произнесла:
— Нет, ну надо же, какая приличная девушка, на Пугачеву похожа, и одевается прилично, ножки штанами прикрыла, не то, что её подруга сидит полуголая!
Удивленно посмотрев в сторону «девушек», Саша прыснул от хохота, но сдержался.
Катя была близка к обмороку, потому не стала сопротивляться, когда новоявленный парень из ее кошмаров предложил прогуляться.
— Вот зараза! — девушка испуганно дернулась. — Опять оторвалась! — продолжил Цербер, смотря на свою полу оторванную подошву ботинка, издающую чавкающие звуки.
Так они неспешно спускались вниз по проспекту: Катя, Цербер и его хлопающий ботинок.
— Ты же сказал, что ты солист известной музыкальной группы?! — девушка стала потихоньку приходить в себя.
— Да, детка, и не надо так кричать от восторга. Я солист «Море шумит», — самодовольно произнес Цербер, срывая пучок уличных цветов с сорняками с газона и протягивая их Кате. — Тебе, наверное, никто не дарил цветов. Это тебе.
— «Море шумит»? — переспросила Катя, стоя с сорняками в руках.
— Да, мы очень популярны, на следующей неделе будем играть на дне рождения сына губернатора.
Сохранить остатки разума Кате помог только Саша, подошедший к ним с возмущением:
— Вот ты где, сестрёнка! Ну, сколько можно тебя искать? Почему трубку не поднимаешь? Нам пора домой! — и, взяв Катю за руку, он стал оттаскивать ее подальше от Цербера.
— Позвони мне, бейба, — прокричал тот им вслед.
— Быстрее отсюда! — только и сумела произнести Катя.
И они, не останавливаясь, молча прошли три остановки. Наконец они почти дошли до Катиного дома, и она поблагодарила своего внезапного спасителя.
— Ты так и не сказала, как тебя зовут. Можно я теперь буду называть тебя, бейба?
— Даже и не думай! Катя, — протянула руку девушка.
— Что это было, Кать? Это его ты ждала? — спросил Саша.
— Даже и не спрашивай больше про этот кошмар, — ответила подруга своему спасителю и, обменявшись телефонами, они разошлись по домам.
Дослушав Катин рассказ, я уже тихо сползала под парту от смеха. Подруге было явно не смешно, и мне тоже пришлось взять себя в руки.
— Нет худа без добра! Ведь ты с Сашей познакомилась, — примирительно сказала я расстроенной Катюше.
— Вероятно, ты права. Буду искать во всем плюсы, — вздохнула подруга.
Дверь в аудиторию открылась, и на пороге возник наш декан. Речь пошла о предстоящей практике и дипломных работах. Ничем не примечательная речь Григория Петровича спустя несколько мгновений превратилась для меня в вулкан эмоций. Я поняла, что Бог есть. Душа возликовала, а в голове запели свадебные колокола, когда я услышала голос руководителя:
— Поскольку тема дипломного труда Матюхиной близка к работе Емелина, они оба отправляются на месячную практику в редакцию журнала «Стиль и арт-дизайн».
Многие в аудитории завистливо повздыхали. Парни — об утерянной мечте пройти практику в этом издании, представительницы же прекрасного пола лили слезы о том, что место на практике рядом с Вадимом досталось мне.
— Ты губу то пока не раскатывай, — посоветовала Катя, но романтичная улыбка уже блуждала по моему лицу.
* * *Главный офис журнала «Стиль и арт-дизайн» располагался в самом респектабельном районе города. Стеклянное здание с четырехметровыми потолками внушало каждому юному дизайнеру трепет и восторг. Но больше всего моё сердечко билось и хотело выпрыгнуть из груди от предвкушения первого дня практики вместе с Вадимом. Я проснулась рано и больше часа крутилась перед зеркалом, выбирая наряд. Мой выбор пал на черную юбку-карандаш, белую шелковую блузку и черные, подстать юбке, туфли на невысоком каблуке. Сонная мама, видя мои потуги, только грустно качала головой, говоря:
