Айрис Джануэй - Мой любимый «негодяй»
– Мне нравится моя кроватка дома, – пробурчал Дэнни, не поднимая глаз от тарелки.
Шарлиз решила вмешаться. Ей было неловко перед Робером, он так старался сделать Дэнни приятное. Неважно, что она думает о нем, но он старался.
– Не слишком это вежливо, малыш. Твой дядя хочет тебе только добра, и ему обидно, что ты так себя ведешь.
Робер бросил на нее удивленный, но благодарный взгляд.
– Честно говоря, я хотел, чтобы вы с Дэниэлом сами все выбрали, но не знал, когда вы проснетесь, а мебель лучше поменять сегодня.
– Я уверена, что вы сами отлично справились.
– Детский комод уж точно лучше того громадного шкафа. Возможно, сегодня ночью мы будем спать спокойно.
Видя, как старательно Шарлиз отводит глаза, Робер понял: она не забыла о нечаянном ночном свидании. Он пожалел, что вспомнил об этом, видя ее замешательство. Ей вовсе незачем смущаться, некстати подумал он. У нее тело богини.
– Моей матери не терпится встретиться с Дэниэлом. Мы приглашены сегодня днем на чашку чая.
У Шарлиз не было ни малейшего желания встречаться с мадам Овернуа. По словам Белинды, мать Мориса протестовала против его брака куда яростнее, чем Робер.
– Надеюсь, у Дэнни найдется немятая одежда. Я все еще никак не разберу вещи.
– У вас масса времени. Мы отправимся не раньше трех часов.
– Мне и самой надо разобраться. Боюсь, я пошвыряла в чемодан все, что попалось под руку.
– Если что-то нужно отгладить, отдайте Жилю. – Робер поднялся. – Я распорядился, чтобы мебель у Дэниэла начали выносить. Все будет готово к нашему возвращению.
Разложив вещи мальчика, Шарлиз занялась своими, что не заняло у нее много времени. Вряд ли ее одежда смогла бы заполнить громадную гардеробную позади ванной комнаты, да ей и не требовалось такое количество нарядов.
Чемодан опустел, все ее немудреные пожитки были разложены на кровати. Среди книжек Дэнни и ее мелких вещей вдруг обнаружился бумажник из тонкой марокканской кожи. Вспомнив ярость Робера на таможне, когда она потребовала свой паспорт, Шарлиз улыбнулась. Пожалуй, хватит его третировать. Она не сможет ничего изменить своими постоянными нападками и придирками, каждый останется при своем.
Она вынула паспорт, чтобы вернуть бумажник Роберу, и увидела, что по ошибке он отдал ей паспорт Дэнни. Машинально раскрыла его и прочитала, не веря своим глазам: Овернуа Дэниэл Ален. Пол мужской. Гражданство США.
Гражданин США! Робер провел ее, как девчонку. Он не мог вывезти мальчика без ее согласия, вот и наплел ей с три короба. Потому они и сорвались с места с такой скоростью – чтобы она не успела опомниться и все как следует проверить.
Глаза Шарлиз пылали голубым пламенем. Робер сильно ошибается, если думает, что это сойдет ему с рук. На первом же самолете они улетят обратно в Штаты!
Оставив Дэнни играть, Шарлиз выбежала из спальни. Робера она нашла в кабинете. Он улыбался ровно до того момента, пока не догадался, что ее пылающие щеки и сердитый взгляд возвещают о начале сражения.
– Что-то случилось?
– По вашим меркам – все в порядке. Для вас ведь все средства хороши! А на людей вам плевать. Господи, как же вы можете так жить?
– Может, объясните, что я сделал не так? Она с размаху хлопнула паспорт на стол.
– Вы дали мне это по ошибке. Дэнни – гражданин США! Вы что, думали, я никогда не узнаю?
– Скажем так, я не думал, что вы узнаете об этом так скоро.
– И это все?! Ни извинений, ни стыда?!
– Я действовал в интересах Дэниэла. Я могу обеспечить ему лучшее и более безопасное будущее, чем вы.
– Вы ошибаетесь, но я не собираюсь вас разубеждать. Мы отправляемся домой. Если вы попытаетесь остановить меня, я обращусь в посольство США и расскажу, что вы вывезли нас обманным путем.
– Я обманул вас насчет гражданства Дэниэла, но ни в отношении моих прав на мальчика. Ваш посол будет бессилен. Это дело будет слушаться в суде. Французском суде.
Мысль Робера была вполне ясна: Овернуа богаты и влиятельны. Решение суда будет в их пользу. Шарлиз чувствовала себя зверьком, попавшим в западню. Она мрачно посмотрела на паспорт, лежавший на столе, и ее осенило. Завтра рано утром Робер уйдет на работу. Она возьмет этот паспорт и обыщет здесь все, но найдет свои документы. Затем вместе с Дэнни они уедут в аэропорт и первым же рейсом улетят домой.
Словно прочитав ее мысли, Робер взял паспорт и убрал его в карман.
– Мне жаль, что так получилось, но вы не оставили мне выбора. Кстати, я рад, что все открылось. Теперь между нами не осталось недоговоренностей.
– И вы думаете, я вам поверю? Едва Дэнни привыкнет к вам, вы вышвырнете меня вон и не позволите увидеться с ним.
– Я вовсе не демон. Я вижу, как вы его любите и заботитесь о нем. Я хочу только одного: чтобы со временем вы смогли понять и меня.
Шарлиз отчетливо поняла: либо она пойдет на компромисс, либо потеряет мальчика навсегда. С большим трудом она смогла произнести:
– Я помогу Дэнни привыкнуть к вам. Я не собираюсь препятствовать вам подружиться с мальчиком, мы оба хотим ему только добра. Почему бы нам не прийти к соглашению? Может быть, он будет приезжать к вам погостить каждый год, скажем, на месяц?
– Это невозможно.
Никто и не думал, что будет легко.
– Тогда, возможно, он мог бы жить по полгода с вами и со мной… – ей нужна хоть одна уступка, чтобы увезти его домой!
– Нельзя перебрасывать маленького мальчика туда-сюда, словно мячик в пинг-понге. Ему нужен дом, ему нужны те, кто заменит ему родителей.
– К несчастью, это невозможно.
– Не всегда. Послушайте, вы не оставите своих попыток забрать у меня Дэнни насовсем, я не перестану вам препятствовать, борьба затянется на годы, и для мальчика это будет очень нелегко.
– Согласна, так что же нам делать? – Ее голос прозвучал почти беспомощно.
– Мы могли бы пожениться. Исключительно для виду, – поспешно добавил он, видя ее изумление.
– Это что, неудачная шутка?
– Отнюдь. Это помогло бы разрешить наш конфликт – разумеется, если вас никто не ждет на родине.
– Да нет, никто меня там не…
– Вот и прекрасно. Мы поженимся, и Дэниэл обретет двух родителей, одинаково заботящихся о нем. Вместо того, чтобы сражаться за него, мы вместе его вырастим.
– Я просто ушам своим не верю. Вы предлагаете мне расстаться с независимостью, с прошлой жизнью, с работой только для того, чтобы облегчить вашу жизнь!
– Я сомневаюсь, что даже настоящее замужество способно ограничить вашу независимость, – сухо заметил Робер. – Вы сможете по-прежнему делать все, что вам заблагорассудится. Единственное, чем вы пожертвуете, это жалкое жилье и не менее жалкая работа. В качестве моей жены вы сможете ни в чем себе не отказывать. Все ваши счета будут оплачиваться, и вам будет назначено ежемесячное содержание.
