Карла Кэссиди - Предел мечтаний
Слишком уж он высок, слишком широкие у него плечи. Его мужественные манеры и сексуальность мешали Колетте сосредоточиться.
Когда в зале не оказывалось покупателей, он принимался развлекать Джину и очаровательную Колетту забавными историями из жизни на ранчо и анекдотами из детства Джины. Его рассказы, казалось, даже Джину заставили несколько расслабиться. Атмосфера родственной любви была почти осязаемой, и Колетте неожиданно для нее самой вдруг захотелось, чтобы в ее жизни появился человек вроде Тэннера Ротмана. И чем более привлекательным казался ей Тэннер, тем неуютнее ей становилось.
К шести часам, когда появилась Линда Крейг, одна из девушек, занятых неполный рабочий день, Колетта уже отчаянно хотела избавиться от Тэннера.
Она не понимала, почему ее влекло к нему на физическом уровне, почему от его близости у нее перехватывало дыхание, а на ладонях выступал пот. Ее не отпускал взгляд его глаз цвета ночного неба, который она так часто ловила на себе. И всякий раз, когда это происходило, что-то сжималось у нее внутри.
В прошлом она была близка с одним мужчиной. Она встречалась с Майком Ковингтоном три месяца и только после этого решилась лечь с ним в постель. Впечатление оказалось не слишком захватывающим, потому-то она не понимала, откуда происходит ее иррациональное влечение к Тэннеру.
Секс никогда не был в ее представлении чем-то значительным, но присутствие Тэннера заставляло ее думать о сексе, воображать себе смятые простыни, горячие и скользкие тела, мозолистые ладони, скользящие по ее коже... Тэннер внушал ей мысли, которые она редко позволяла себе.
Выйдя из магазина, она глубоко вздохнула. Позади удачный торговый день, а вечер она намеревалась провести над каталогами и выбрать вещи для ребенка, которого, возможно, уже носила под сердцем.
Она предполагала, что Джина поживет с ней еще пару месяцев, а потом подыщет себе отдельное жилье, и тогда ее спальню можно будет оборудовать под детскую. Под комнату, в которой сбываются мечты.
Колетта успела отойти от двери магазина всего на два или три шага, когда рядом с ней оказался Тэннер.
— Я подумал, что надо бы проводить вас домой, — сказал он. — Не следует красивой даме в одиночестве ходить по мрачным улицам.
Колетта рассмеялась.
— Спасибо, конечно, но не стоит. Кстати, я хожу одна по мрачным улицам вот уже десять лет, с тех пор как мне исполнилось восемнадцать.
— Ну, пока я в городе, так продолжаться не будет.
— А вы весьма галантны, — насмешливо заметила Колетта.
Тэннер слегка нахмурился.
— Джина назвала бы мое поведение чрезмерно покровительственным.
Колетта с удивлением обнаружила, что рада предложению Тэннера проводить ее домой.
— Джина еще очень молода.
— Она несправедлива ко мне. — Синие глаза Тэннера серьезно взглянули на Колетту. — Три недели назад мы с ней поцапались. Просто глупая стычка, я о ней особенно и не вспоминал. Она собрала вещи и заявила, что уезжает из Фоксрана. Я решил, что она вернется еще до темноты.
— И вы ошиблись.
Колетта старалась не обращать внимания на золотистый блеск, которым отливали темные волосы Тэннера в лучах вечернего солнца.
— Вот именно. Я подождал до следующего дня, а потом принялся расспрашивать подруг и соседей. Вот и узнал, что Маргарет Джеймисон посоветовала Джине поехать к ее подруге в Канзас-Сити.
Он стиснул зубы от гнева.
— Насколько я догадываюсь, сейчас Маргарет Джеймисон вызывает у вас не очень большую симпатию.
Зубы Тэннера опять скрипнули.
— Этой проныре не стоило бы совать нос в чужие дела. Нет, простите, я не должен был так говорить. Она ведь ваша подруга.
— И при этом проныра, — со смешком подтвердила Колетта. — Но она хотела как лучше. Она работала у меня в магазине с полгода, а потом ее муж купил ранчо на Западе.
Они остановились перед подъездом Колетты.
— Их ранчо как раз рядом с моим, — сказал Тэннер и задумчиво провел рукой по волосам. — В общем, Маргарет рассказала мне, как уговорила вас взять ее на работу и пустить пожить у вас.
Колетта кивнула.
— Маргарет мне позвонила и сказала, что Джина — милая и умная девушка и хочет найти свою дорогу в жизни.
— Милая, умная, но крайне наивная и невинная. Она не готова к самостоятельной жизни. До сих пор она не знала, что такое серьезная работа.
— Но мне она говорила, что работала добровольцем в приюте для животных и в местной больнице. — Колетта взяла каталог под мышку и достала ключ. — Тэннер, честное слово, я не хочу вмешиваться в ваши с Джиной разногласия. Решение принимать вам вдвоем.
— Тут вы правы, — немедленно согласился Тэннер. — Простите, я напрасно завел этот разговор.
Колетта сказала себе, что не должна ничего говорить, но не смогла удержаться:
— Я одно знаю: за три недели Джина проявила себя как очень сознательный и ответственный работник. Возможно, вы все еще видите в ней маленькую девочку и не замечаете, что она стала взрослой женщиной.
Губа Тэннера дернулась, как будто у него начался нервный тик.
— Я знаю, что для нее будет лучше. А именно: вернуться со мной в Фоксран.
В его голосе зазвенели властные нотки, которых Колетта до сих пор не слышала.
— Раз так, — вновь заговорила она, — вам остается только убедить ее. А теперь, надеюсь, вы меня извините. Уже поздно.
— Да, конечно. — Тэннер улыбнулся, но Колетта увидела, что он с трудом пересилил себя. — Увидимся завтра.
Колетта проводила его взглядом. В его походке чувствовалась самоуверенность.
Поднимаясь в лифте на восьмой этаж, Колетта прокручивала в памяти недавний разговор.
Она увидела перед собой человека, которого ей описывала Джина, — человека, исполненного решимости добиться своего.
С одной стороны, ее не оставили равнодушными любовь Тэннера к сестре, тревога за нее и забота — словом, все то, что привело его в город. А с другой — она чувствовала, что он непростительно недооценивает силу и целеустремленность Джины.
Едва она успела переодеться, как зазвонил телефон.
— Колетта, я очень рада, что застала тебя.
— Здравствуй, Лилиана, — поздоровалась Колетта с матерью.
— Ты мне оставила сообщение на прошлой неделе, вот я и решила, что надо бы перезвонить.
— В воскресенье День матери[1]. Может быть, ты не откажешься пообедать со мной?
Колетта намотала телефонный шнур на палец, думая о том, как бы ей хотелось, чтобы мать приняла ее приглашение. Впрочем, она давным-давно убедилась, что ее мать не способна на любовь и нежность, в которых она когда-то так нуждалась.
