Эмили Роуз - Роковое наследство
— Мистер Кинсейд предпочитает яичницу с беконом, — произнесла миссис Дункан своим привычным монотонным голосом.
Значит, Делла — это миссис Дункан? Они были знакомы всего один день, а Карли уже обращалась к ней по имени? Насколько Митч знал, никто в доме до сих пор так не фамильярничал с грозной шестидесятилетней экономкой.
Карли поморщилась.
— Подумайте о своих сосудах. После сердечного приступа вашего отца вам следует быть более осторожным.
— Спасибо, но я абсолютно здоров. — От его ледяного тона ее улыбка поблекла. — Почему вы не едите в столовой?
— Из-за мистера Грязнули. — Она кивком указала на перепачканногокашей ребенка.
— Именно поэтому нам следовало оставить няню. Вы могли бы спокойно есть. — Вчера ей пришлось ждать ленча до тех пор, пока малыш не уснул.
— Завтрак — наше с Рэттом любимое время дня, не так ли, солнышко? — Она чмокнула малыша в нос — единственное чистое место на его лице. Тот заразительно рассмеялся, напомнив Митчу о других детях и другом времени. Его грудь пронзила застарелая боль. — Кроме того, отсюда открывается красивый вид. Я сказала Делле, что вам следует повесить кормушки для птиц во внутреннем дворике. Рэтт любит наблюдать за птицами. Мы повесим кормушки днем после того, как сходим в церковь.
Она ходит в церковь?
Наверное, для того, чтобы покаяться в своей алчности. Да, она выбрала тактику, отличную от той, к которой прибегала ее сестра, но цель у них была одна. Он прекрасно понимал, для чего она разгуливала по дому в ночной рубашке.
Карли посмотрела на него. В ее карих глазах читался вызов.
— Вы будете завтракать в столовой или рискнете и составите нам компанию? Рэтт почти закончил, но, боюсь, пятно от овсянки вряд ли украсит ваш костюм от Армани.
— Я присоединюсь к вам. — Разумеется, для того, чтобы наблюдать за непрошеной гостьей. По этой же причине он выбрал для нее комнату рядом со своей.
На всякий случай Митч сел подальше от метателя бомб из каши.
— Вы ранняя пташка? — спросила Карли, доедая свою порцию овсянки.
— Да, я предпочитаю собраться с мыслями перед трудовым днем и прочитать раздел бизнес-новостей. А вы?
— Когда особенно жарко, мы совершаем пробежку до завтрака. — Она наклонилась, чтобы салфеткой вытереть мальчику лицо. При этом края куртки разошлись и в вырезе топа промелькнула полоска кружева на кремовой груди. Неожиданно Митч испытал приступ голода, но ему хотелось вовсе не яичницы с беконом.
Нет. Он не должен испытывать влечение к Карли Корбин. Ее сестра использовала его отца, но с ним этот номер не пройдет. Митч подумал, что ему следует позвонить вечером одной из своих подруг — женщин, которые ни на что не рассчитывали, кроме хорошего секса.
— Возможно, как-нибудь я побегаю с вами. — И снова лишь для того, чтобы за ней проследить. Большинство его соседей были пожилыми и состоятельными. Чем не потенциальные жертвы для таких охотниц за богатством, как сестры Корбин?
— Если не будете отставать, пожалуйста. Рэтт будет рад вашему обществу.
Похоже, ей доставляло удовольствие бросать ему вызов.
— Я не буду отставать.
Миссис Дункан поставила перед ним тарелку. Она улыбалась или ему только кажется?
— Почему вы в костюме? — неожиданно спросила егоКарли. — Собираетесь в церковь?
— Нет, в офис.
— Сегодня же воскресенье, — произнесла она так, словно он был умственно отсталым.
— У меня много работы.
Покачав головой, Карли обратилась к миссис Дункан:
— Трудоголик и противник здорового питания. Прямо как его отец.
Митч напрягся.
— Откуда вы знаете?
Ее глаза наполнились печалью.
— Марлен рассказывала.
— А она вам не говорила, куда дела сто тысяч долларов, которые я заплатил ей за аборт?
Карли метнула в него испепеляющий взгляд.
— Если вы хотите поговорить со мной на эту тему, делайте это, когда мы будем одни. Я не допущу, чтобы Рэтт чувствовал себя нежеланным. Кроме того, я думаю, что вы лжете насчет этих денег.
— Я лично выписывал ей чек, и у меня есть его копия с подписью Марлен на обратной стороне.
— Я хочу на нее взглянуть.
Сестры Корбин были похожи и в то же время нет. Марлен предпочитала дорогую одежду. Ее макияж и прическа всегда были безупречны. Она была красивой, но холодной, и его совсем к ней не влекло. Он пытался ее соблазнить, даже прибегал к угрозам, но она отказалась порвать с его отцом. Когда Митч наконец убедил отца порвать отношения с Марлен, месяц спустя выяснилось, что она беременна.
Он пришел к выводу, что она была алчной, расчетливой женщиной, ищущей себе богатого мужа. Он еще не видел эту сторону Карли. Пока. Но непременно увидит. Она хорошо скрывала свою корысть за заботой о племяннике, но рано или поздно маска упадет с ее лица.
Карли потягивала апельсиновый сок. Без красной помады, которой пользовалась ее сестра, ее губы казались мягче и нежнее, чем у Марлен. Впрочем, эта мягкость была обманчива. Она проявила твердость и смелость, когда спорила с ним из-за мальчика. Этого следовало ожидать: малыш был ее пропуском в красивую беззаботную жизнь.
Когда Митч разоблачит ее планы, ее губы искривятся, как у сестры, а в глазах появится ледяной блеск. А пока он будет пристально наблюдать за Карли Корбин в ожидании подходящей возможности забрать у нее ребенка.
Мальчик забарабанил ладошками по спинке стула, и Митч вздрогнул. Ломтик бекона упал с его вилки.
— Дядя. Дядя. Дядя.
Карли убрала с края стола миску с остатками каши.
— Это Митч, твой брат.
— Митт. Митт. Митт.
— Правильно, его зовут Митч. Хочешь к нему на ручки?
Митч напрягся. Эта чертовка провоцировала его, хотела посмеяться над ним, но он не доставит ей такого удовольствия.
Не обращая внимания на лепет ребенка и неодобрительные взгляды Карли и миссис Дункан, он раскрыл газету.
Он не позволит Карли Корбин вмешиваться в его жизнь. Через несколько недель, максимум через месяц, она поймет, что проиграла эту битву, и передаст ему права на ребенка.
В тот день, когда Карли Корбин покинет Кинсейд-Мэнор, в дом вернутся покой и няня.
Тело Карли реагировало, как счетчик Гейгера рядом с источником радиации. Волоски на ее руках встали дыбом, сердце бешено колотилось. По звуку шагов и запаху одеколона она догадалась, кто вошел в гостиную и стоял у нее за спиной.
Несмотря на белый цвет, преобладающий в интерьере, комната не казалась холодной благодаря толстому ковру и уютной мягкой мебели с удивительными яркими акцентами. Она предпочитала гостиную более мрачной комнате отдыха.
