Со всей любовью на которую способен (ЛП) - Амабиле Джусти

Соле почувствовала, словно внутри что-то треснуло. Что это был за шум? Разбилось сердце? Непокорный, бунтующий подросток, о котором ей рассказывала Лиала, тот, кем Соле имела право быть по возрасту и необходимости, грозил лопнуть раз и навсегда. Ей пришлось мыслено сосчитать до десяти, чтобы удержать под контролем нервы и слёзы.

Соле хотелось прокричать матери в лицо: Лиала только что умерла, а ты ни минуты не горевала. Ты даже не спросила меня, как я себя чувствую, не расстроена ли я, не напугана ли. А теперь тебе наплевать на маленькую собачку, которая всегда была рядом с Карлой, развлекала её, успокаивала, утешала и никогда, никогда не была с ней агрессивна. И ни с кем другим, потому что она такое милое создание. Я знаю, мама, тебе нужно о многом подумать, знаю, что ты устала, волнуешься и переживаешь, но не могла бы ты время от времени перестать заботиться только о Карле и подумать, что весь остальной мир тоже существует? И, возможно, напомнить себе, что у тебя есть две дочери?

Вместо этого Соле снова проявила выдержку, потушила фитиль взрыва и терпеливо сказала:

— Я могу пару дней пропустить занятия. Это последний учебный месяц, на следующей неделе у меня нет контрольных, и если напишешь освобождение по семейным обстоятельствам, то проблем не будет. Потом ты можешь взять несколько дней отпуска, а мы тем временем найдём решение, пока школа не закончится. Может быть, ты поговоришь об этом с папой.

Мать не поблагодарила её за предложение и закатила глаза. И именно она, с этой недовольной гримасой на лице, была похожа на непослушного бунтующего подростка.

— Я никогда не обращусь к нему за помощью или советом. Как знать, вдруг я помешаю ему, пока он будет с этой мерзкой женщиной, которая… — Мириам недоговорила, поняв, что даже она, обычно не обращавшая ни на что внимания, заговорила не к месту.

— У папы новая пассия? — удивлённо спросила Соле.

Её мать нервно пошевелила рукой, словно пытаясь отогнать муху.

— Забудь, это неважно, — пробурчала она. Однако её раздражённый взгляд доказывал прямо противоположное.

— А вот и важно. У папы есть любимая девушка? — настаивала Соле.

Мириам язвительно хихикнула.

— Любимая девушка, — какой громкий титул. Он заставляет думать о достойной женщине и важных отношениях.

— А разве нет?

— Конечно, нет. Эта... она ненамного старше тебя, и к тому же довольно симпатичная, можно подумать, что такая женщина ввязалась в отношения с твоим отцом из-за любви. Она хочет забрать все его деньги, а потом перейдёт к следующему. Надеюсь, она уничтожит его, чтобы он узнал, каково это. Мужчина-тряпка, бросивший дочь-инвалида, заслуживает самого худшего от жизни!

Сердце Соле снова сжалось. Ещё одна трещина между рёбрами.

— Похоже, я так и не стала членом семьи, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — У тебя есть дочь, о которой нужно заботиться, папа бросил Карлу... Когда же начну присутствовать я?

Мириам, казалось, была скорее обижена, чем огорчена этим замечанием.

— Конечно, ты член семьи, — ответила Мириам. — Не притворяйся, что не понимаешь моих слов, только чтобы сыграть роль непонятого подростка. Ты способна позаботиться о себе, а Карла — нет, и это бесхребетное существо, твой отец, не смог справиться с трудностями, которые появились неизбежно и будут присутствовать всегда. Он бросил именно её, потому что он трус. — Она замолчала на несколько мгновений и нервно потёрла веки. — К счастью, Карла этого не понимает, иногда она спрашивает, где папа, но не понимает и не догадывается о причинах его отсутствия. Ты понимаешь, как это ужасно? — Соле прикусила нижнюю губу и кивнула. — Так что не дуйся, если я не хочу и не могу держать собаку, и если печаль по поводу исчезновения бедняжки Лиалы перевешивает более насущная забота о Карле. Речь идёт о выживании. Я должна думать в темпе и находить быстрые решения. В любом случае... твоя идея кажется мне хорошей. Завтра суббота, и занятий не будет, но в понедельник я сообщу в школу, что ты пропустишь несколько дней. И я подумаю, кто сможет присмотреть за Карлой до конца учебного года. Сейчас проверю, как там малышка. Даже если она не совсем понимает, что такое смерть, она знает, что такое отсутствие, и будет скучать по Лиале больше, чем по отцу. Уберёшь со стола?

Соле кивнула во второй раз и пока наводила порядок, она двигалась по кухне медленно и печально.

Как будто Мириам, поглощённая неотложным выполнением всех практических нужд, забыла о потребностях сердца. Она говорила только о проблемах, которые нужно было решить, её жизнь казалась вечной стратегией, направленной на то, чтобы выиграть достаточно сражений, чтобы в итоге победить в войне.

«Смогу ли я когда-нибудь заставить её понять, что мне тоже нужна мать?

И что отец, когда ушёл, бросил и меня, а не только Карлу?»

***

В следующий понедельник, пока Карла смотрела телевизор, а Соле готовила обед, она получила в WhatsApp сообщение от Даниэля.

Почему ты не пришла в школу сегодня утром?

Несколько дней мне нужно позаботиться о сестре.

Но ты в порядке?

Да, всё в порядке.

Можно я тебе позвоню?

Соле на мгновение замешкалась, и не потому, что не хотела, а потому, что хотела слишком сильно, но не хотела, чтобы он понял. Немедленно ответить ему, написав прописными буквами «ДА», было бы всё равно что признаться в учащённом сердцебиении при одной только мысли, что услышит его прекрасный голос. Она согласилась, но сначала позволила пройти нескольким секундам.

Даниэль не проявил той же предусмотрительности. Через мгновение после её «да» телефон Соле зазвонил. На этот раз она была искренней и ответила по первому сигналу. Они разговаривали как два друга, хотя на фоне этого обычного обмена, полного простых вопросов «как дела», «чем занимался в школе» и «когда вернёшься», чувствовался саундтрек из молодых, сильных и неповторимых эмоций. Внезапно Соле рассказала ему о Лиале. Она рассказала о том, каким особенным человеком была соседка, и по телефону трогательно поведала о её печальных похоронах, на которых присутствовало совсем немного людей. Затем она рассказала ему о Диоре, который этим утром ничего не ел и сидел почти в коматозном состоянии на том самом месте в кухне, где Лиала сделала свой последний вздох.

— Ты, часом, не хочешь его приютить? — вдруг с надеждой спросила она.

— Я бы сделал это, если бы мог, поверь мне. Я бы завёл собаку. Но у отчима аллергия.

Именно в этот момент Диор снизу начал громко лаять. Очень громко. Что было странно, очень странно. Соле попрощалась с Даниэлем, поспешно объясняя причину. Ей необходимо было понять, что происходит в квартире Лиалы.

Она уже собиралась сказать Карле, чтобы та вела себя хорошо и продолжала смотреть DVD с Барби, поскольку ей нужно отлучиться на минутку, как вдруг поняла, что младшей сестры дома нет, а дверь открыта. Рядом с дверным проёмом стоял стул, который Карла, очевидно, перетащила, чтобы добраться до замка, как Соле научила её делать несколько дней назад.

Соле бросилась вниз по лестничному пролёту. Диор продолжал лаять, но его голос доносился с нижнего этажа, будто собака тоже спускалась по лестнице. Вдруг, словно в долине эхо, раздался высокий детский голос. Несомненно, звук доносился от входа в здание.

Ноги Соле задвигались быстрее, перепрыгивая через три ступеньки за раз. С замиранием сердца и ужасом в душе, рискуя не раз оступиться, она добралась до первого этажа.

На улице какой-то мужчина дёргал бедного Диора за длинную палку, заканчивающуюся петлёй, стараясь затолкать пса в фургон с открытой задней дверью, на боку которого красовалась надпись «Служба по отлову собак». Вокруг собралась толпа зевак, в том числе управляющий домом и хозяин квартиры Лиалы, оба выглядели раздражёнными шумом.