Сара Андерсон - Кто прав, кто виноват?
– Джордж консультирует меня по меню и будет с нами сегодня ужинать.
– Да? Хорошо.
По какой-то причине Леона показалась расстроенной. Неужели решила, что у них будет романтический интимный вечер? Она даже не одета должным образом. Выглядит так, будто приехала прямиком с работы. На жаркие свидания может даже не рассчитывать, ни теперь, ни в будущем. Если она хочет этого, ее ждет разочарование.
Раздался писк таймера, и Байрон выбросил эту мысль из головы. Нужно готовить еду.
– Планируется легкий ужин, сервированный на маленьких тарелочках, – пояснил он Леоне. – Чэдвик снабдил нас образцами всех сортов продукции «Пива Першерон», так что устроим дегустацию. – Он открыл дверцу одного из трех холодильников, заполненных исключительно напитками. – С чего желаешь начать?
Леона моргнула:
– Я не пью.
Он удивленно уставился на нее. Вот еще новости! Раньше они всегда пили вино за ужином. Странно.
– Хорошо, налью тебе воды.
Пора приниматься за работу. Он разложил по тарелкам тушеную ягнятину, котлеты с ветчиной, петуха в винном соусе, рататуй, запеченную с травами меч-рыбу и утиный паштет. Подал суп вишисуаз в маленьких супницах, кастильский чесночный суп и гаспачо. Джордж тем временем достал домашние чипсы из корнеплодов в трюфельном масле и порезал французский багет. Леона сфотографировала каждое блюдо и тщательно записала пояснения Байрона.
– Не уверен, что стоит включать в меню гамбургеры и жареную картошку. Ты как считаешь?
– Это популярное блюдо. Если ты не против.
Байрон вздохнул:
– Да-да, еда для народа и все такое.
Когда они сели за стол, он перехватил устремленный на него взгляд Леоны и удивился, не покраснела ли она?
– Ты так давно для меня не готовил.
– И для меня тоже, – тут же нашелся Джордж, пробуя утиный паштет. – Нужно отдать тебе должное, парень. Ты весьма преуспел.
– Вот как? – воскликнула Леона.
– Когда мы начинали на моей кухне, он не мог даже кашу сварить.
– Эй! Мне тогда было сколько? Пять лет?
– Четыре, – поправил Джордж и обратился к Леоне: – Когда он стал просить еще печенья, я велел ему отработать, помыть посуду.
Леона одарила Джорджа ослепительной улыбкой, а Байрона укоризненным взглядом.
– Мне он этого не рассказывал.
– Поначалу он отказывался, но, питая любовь к шоколадному печенью, вернулся несколько недель спустя, после того как… – Фраза повисла в воздухе.
Байрон догадался, что речь о родителях, которые ужасно ругались за ужином, выкрикивая оскорбления в адрес друг друга и швыряя посуду. Тогда в голову Чэдвику едва не угодила тарелка, а Байрону с Френсис пришлось увернуться от суповых брызг. Они расплакались, и отец наорал на них. Байрон сбежал от царящего хаоса, Френсис последовала за ним. В конечном итоге оба оказались на кухне – самом безопасном месте в доме, куда отцу не пришло бы в голову заявиться. Френсис не хотела работать ради печенья и стакана теплого молока, а Байрону было что-то нужно. Что угодно, лишь бы отвлечься от разворачивающейся в его жизни драмы, хотя в то время, конечно, ему было не до самоанализа. Просто хотелось верить, что все будет хорошо.
Мытье посуды требовало значительной концентрации внимания и отвлекало от мыслей о том, что случилось за обедом. Потом он получил печенье. Джордж похлопал его по плечу, похвалил за хорошую работу и пообещал, что в следующий раз научит печь печенье. Это примирило Байрона с жизнью.
– Да, я мыл посуду. Печенье того стоило.
– Получалось у тебя ужасно, – посмеиваясь, добавил Джордж.
– Потом я приноровился. Попробуй гаспачо. – Он придвинул Леоне тарелку. – Вкус, конечно, не как в Испании, перец недостаточно свежий.
Джордж нахмурился:
– Парень, не рассказывай людям того, чего им знать не положено. Она не пробовала блюд, что ты готовил в Мадриде.
– М-м-м! – Леона облизала ложку. Байрон как завороженный наблюдал за движениями ее языка. Она перехватила его взгляд и потупилась. – Джордж прав. Продукты местного производства, желательно с названием фермы, где они приобретены, добавляют значимости.
– Это можно устроить. Вокруг пивоварни большой участок земли, и мне вполне по силам ее обработать и выращивать зелень, например.
– Правда? Это может повысить спрос на твою продукцию.
Байрону нравилось ловить на себе взгляд ее сияющих глаз, хотя он понимал, что радоваться не стоит, нравилось сидеть с ней на кухне и обсуждать ресторан, который они откроют через несколько месяцев.
Ему, как всегда, ее недоставало. Сколько бы ни берегся от ее чар, он не переживет, если она снова разобьет ему сердце. Больше всего на свете хотелось обнять ее и прижать к себе. Пусть даже он сгорит в ее пламени. Такое всегда случалось с Бомонтами в присутствии Харперов.
Глядя, как Леона смакует приготовленную для нее еду и весело болтает с Джорджем, Байрон готов был снова сыграть с огнем.
Глава 4
Еда была восхитительной, что неудивительно. Особенно понравились котлеты с ветчиной, которых Леона не пробовала раньше. Надо признать, вечер с хорошей едой и душевными разговорами удался на славу. Она расслабилась и получала удовольствие от происходящего.
Однако о Перси и словом не обмолвилась. Слушая бесконечные рассказы Джорджа о том, с каким трудом Байрон учился готовить, Леона не могла придумать, как обрушить на них эту новость без риска потерять сына.
Байрон подал три десерта – миндальное пирожное без глютена, персики в винно-йогуртовом соусе и открытый ванильно-лавандовый пирог. Леона сверилась со своими записями. Он предлагает вегетарианские блюда и еду без глютена. Добавить сюда немного фастфуда, и получится, что он сможет удовлетворить практически любую категорию клиентов.
– Тебе же нравятся персики, правда? – Он поставил перед ней тарелочку с половинкой персика.
– Да. – Она против воли посмотрела ему в лицо. Он находился так близко, что она могла ощутить исходящее от него тепло. Он не забыл, что персики ее любимое лакомство. Прежде он часто готовил для нее персиковый коктейль, персики на гриле, персиковое мороженое. Все, на что хватало фантазии. – Спасибо.
– Надеюсь, ты ничего не имеешь против винного соуса. – Он не отстранился. – Я не знал, что…
– Все в порядке. – Раньше, когда он готовил для нее ужины, она пила вино. Вечерами они наслаждались едой, а ночами друг другом. От алкоголя она отказалась, когда узнала о беременности. Потом грудное вскармливание. Да и откуда ей было взять денег на алкоголь?
Байрон стоял рядом, не сводя с нее взгляда. Леона едва смела дышать. Все тактики самосохранения – чаще напоминать себе, как ее бросили, а ведь отец предупреждал – и страх, что Байрон отберет сына, были забыты, стоило ей посмотреть ему в глаза. На одно благословенное мгновение в мире не осталось никого, кроме них двоих. Действительность напомнила о себе раскрывшейся дверью, со стуком ударившейся о стену.
