Сьюзен Стивенс - Возлюбленная магараджи
— Отлично! — воскликнула Ксени, и все дружно захохотали.
— Думайте что хотите…
— О, мы хотим, — заверили ее девушки, переглядываясь.
— Я все еще хочу знать, как ты влюбилась в Рэма. А это так и есть, — добавила Ксени, предупредив возможные возражения со стороны Мии.
— Мы все хотим, — обнявшись, хором сказали подруги, давая волю воображению.
— Что насчет ралли? На что это похоже — сидеть рядом с ним в такой напряженной и опасной обстановке?
Мия изобразила удивление.
— Мы профессионалы, — произнесла она, вспыхнув. — Чувства не должны влиять на гонку. Мы просто делали свое дело.
— Ну да, ну да, — прокомментировали девушки.
Мия не хотела признавать, насколько сильно Рэм привлекает ее.
— Значит, профессионалы, да? — подшучивала над ней Ксени. — Хорошо, тогда расскажи, что было до того, как вы стали так серьезно относиться к своим обязанностям.
Мия пожала плечами. Что она могла рассказать?
— Рэм — лучший друг моего брата. Главное случилось на вечеринке в честь помолвки Тома…
— Воздух был напоен сексом, — описала ситуацию Ксени.
Мия покачала головой:
— Мы говорили о моем брате и его жене. Воздух был напоен любовью…
— Даже лучше, — одобрила подруга.
Остальные преувеличенно громко вздохнули, их озорные взгляды сверлили Мию, заставляя ее продолжать.
— Если вы не будете серьезными, — притворно строго предупредила она, — я вообще замолчу. — Она дождалась тишины и продолжила: — На мне было вечернее платье.
— Белое кружево и атласные ленты, — предположил кто-то.
— Мы жили в нужде, и хотя мои родители делали вид, что все нормально, самым лучшим, что они смогли найти, было перешедшее по наследству платье с дыркой под мышкой, которую мама зашила ради меня. Платье было блекло-голубым, а нитки — красными, но она сказала мне, что никто не заметит.
— Кроме Рэма, — предположила Ксени.
— Потому что он не переставая смотрел на тебя, — со вздохом вставил кто-то.
— Разве что проверял, не жую ли я жвачку. Так, кто рассказывает историю?
— Продолжай, — просили ее девушки, захваченные повествованием.
— Ладно, — согласилась Мия. — Когда Рэм приехал, он отвел меня в сторону.
— Но ты быстро справилась с ситуацией, — с надеждой произнесла Ксени.
— Конечно. Я сказала, что не могу покинуть холл, — продолжила она.
— Что? — Ксени застонала от отчаяния.
— Я должна была встречать гостей. Но Рэм настоял на своем, и я провела его в библиотеку.
— Библиотеку?! — удивленно воскликнула Ксени.
— В тот вечер он был каким-то другим, и это испугало меня. Между нами все изменилось. Он был холоден и в то же время… не холоден. По крайней мере, его глаза горели огнем. — Она закусила губу. — Он купил мне платье в Париже, очень красивое. Я никогда не видела ничего подобного. Это было мое первое длинное праздничное платье. Он даже умудрился угадать мой размер, — добавила Мия с невинным удивлением, вызвав этими словами очередной приступ хохота.
— У Рэма хорошо глаз наметан! — воскликнула Ксени.
— Он попросил меня подняться к себе и надеть платье.
— И ты конечно же подчинилась? — подмигивая, предположила одна из подруг.
— Нет, — тихо ответила Мия. — Я отказалась.
— Отказалась? — раздался шепот неодобрения.
— Я не хотела расстраивать маму. Не хотела, чтобы она думала, что платье, которое она так аккуратно починила, было недостаточно хорошим для меня.
Подруги с пониманием переглянулись.
— Я поблагодарила Рэма и отнесла платье наверх.
— И с тех пор ни разу его не надевала? — уточнила Ксени.
— Ни разу, — призналась Мия, вспомнив, как благоговейно развязывала ленточку на дымчато-розовой коробке и доставала изящный наряд, покоившийся на папиросной бумаге цвета слоновой кости, зная, что никогда его не наденет. Прижав платье к себе, она стояла перед зеркалом, представляя, как Рэм обнимет ее и они будут танцевать…
И все остальное…
…А Рэм тем временем поднимался к ней…
— Ты не переодела платье, — обвинил он ее, пытаясь войти в комнату.
— Не время переодеваться, — солгала Мия, не давая ему открыть дверь, но Рэм уже просунул ногу в проем.
Он догадался, что она лгала. Он распахнул дверь, схватил ее и прижал к стене.
— Оно тебе не понравилось? — тихо спросил он.
Рэм частенько шутил над ней, но сейчас его лицо было слишком серьезным. У Мии сложилось ощущение, что говорил он вовсе не про платье. Ее пробрала дрожь.
— Просто ответь, понравилось ли тебе платье, которое я купил, — прошептал Рэм. Его губы были так близко…
— Оно мне нравится, — наконец произнесла Мия.
И тут же разозлилась на Рэма. И на себя за то, что была еще таким ребенком, когда Рэм уже стал взрослым мужчиной.
— Тогда почему ты его не наденешь? — спросил Рэм, легко пробегая пальцами по ее руке.
Мия из последних сил пыталась сохранить хладнокровие, хоть все ее тело пылало.
— Предпочитаю то, которое на мне, — ответила она и оттолкнула его.
Рэм схватил ее за руку и снова притянул ее к себе:
— Я хотел быть первым, кто выберет для тебя взрослое платье.
— Что ж, ты им стал. И когда начнешь относиться ко мне как ко взрослой, я обязательно надену его.
Мия до сих пор помнила возбуждение. Никогда раньше она так не жаждала опасности. Не думала, что Рэм может представлять угрозу. Мия дразнила и провоцировала его, не задумываясь о последствиях. Она не подозревала, что эта встреча — предвестник конца, Рэм сделал ей прощальный подарок.
Мия обвинила его в напыщенности, он сразу же отстранился и сказал, что для них все изменится. Он сразу стал холодным и замкнутым.
— Почему? — спросила она, словно капризный ребенок. Когда ты молод, сложно принять даже малейшее изменение…
— Он поцеловал тебя, чтобы утешить? — спросила Ксени.
— Рэм не принадлежал к нашему кругу. Мы были бедны, он — нет. Рэм — родом из благородной семьи, а я — из семьи подлецов.
— Тем интереснее, — настаивала подруга, хлопнув Мию по руке. — Ты просто оправдываешься, — сказала она. — Думаю, Рэм нравится тебе гораздо сильнее, чем ты готова признать.
— Это детская влюбленность, и ничего больше, он друг моего брата.
— Звучит как оправдание, — твердо заявила Ксени.
— Я не оправдываюсь. Говорю как есть. Я никогда не мечтала о внезапном поцелуе с мужчиной, который старше меня, особенно с тем, кому предначертано совершить нечто великое.
Конечно, она лгала. Рэм никогда не покидал ее мыслей, сердце всегда тянулось к нему.
