Линн Грэхем - Дело принципа
Мэдди не понимала, что с ней происходит. Ее спина выгибалась дугой, бедра ходили вверх и вниз, а между ними стало горячо и влажно. Яннис оторвался от нее, чтобы снять рубашку, а потом с силой поцеловал Мэдди. Ее словно пронзило током оттого, что через брюки она ощутила его напряжение. Слабое препятствие в виде ткани не могло скрыть его возбуждения.
– Смотри, что ты сделала со мной, – хрипло прошептал он, беря ее за руку и сжимая ее пальцы вокруг заметно проступающего мужского достоинства. – Я до боли хочу тебя…
Изумление и восторг заполнили ее, когда он заставил ее рукой ощутить эту плотскую жажду, повергшую ее в шок. Но шок, который она нашла соблазнительно влекущим.
– Яннис…
Он откликнулся на звук своего имени в ее устах, припав к ней с необузданным нетерпением, от которого ее бросило в дрожь.
– Ты неотразима, – простонал он, наклонившись, чтобы вобрать сладкую полноту ее губ, а потом приподнял ее колени и умело стянул с нее трусики.
Мэдди напряглась, внезапно обнаружив, что полностью обнажена. В этом крылась уязвимость и опасность. Что ты делаешь? Что, ради всего святого, ты делаешь?! – кричал внутренний голос. Она могла издали обожать Янниса Петракоса в четырнадцать лет, но значит ли это, что с первого же раза она должна пройти с ним весь путь до конца? Отбросив в сторону целую книгу правил, переспать с ним?
Длинные пальцы играли с тициановскими завитками, покрывавшими ее женственный холмик, и Мэдди замерла. Все ее тело напряглось, охваченное предчувствием.
– Не волнуйся, – сказал Яннис хрипло, стараясь сдержать рвущееся наружу желание.
Но еще сильнее оказалось желание снова увидеть тот полный ожидания взгляд, которым она наградила его вчера. Он нашел между ее бедер пробуждающий жажду треугольник, и Мэдди беспомощно вздрогнула, мгновенно почувствовав нежность секретного места. Ей было почти больно от силы желания. Мощная ответная реакция заставила ее вздрогнуть и застонать, когда, исследовав набухшие розовые лепестки, он дотронулся до маленького спрятанного бутончика, и это прикосновение высвободило такой шквал ощущений, что она закричала и чуть не задохнулась. Чувства затопляли ее, она теряла контроль и подходила к краю отчаяния, о существовании которого прежде и не догадывалась.
– Я не могу это вынести, – прошептала она, мотая головой по подушке из стороны в сторону, едва ли сознавая, что произносит, захваченная миром чувственных переживаний.
Жаждущий продолжения более чем когда-либо прежде, Яннис не нуждался в повторном приглашении. Быстрым и сильным движением он проскользнул между ее нежных бедер. Издав стон удовлетворения, он вонзил свое дерзкое орудие в ее узкий медовый исток. В это же самое мгновение он прорвался через слабую преграду сопротивляющейся плоти, и от боли у нее вырвался испуганный всхлип. Удивленный этой неожиданной преградой, он замер, не веря, и вопросительно заглянул в ее потемневшие глаза.
– Мэделин, этого не может быть!
На секунду реальность ворвалась в их мир, и Мэдди отшатнулась от него. Но темный пульс желания все еще бился во всем ее почти невыносимо напряженном теле. Медленный жар, возникший после его страстного вторжения, снова разгорался теперь, после того как начальное неудобство было преодолено. Мэдди чувствовала восторг. Плотно сомкнув веки, она сказала себе, что теперь уже слишком поздно беспокоиться, и обвила его руками в безмолвном поощрении.
По гибкому сильному телу Янниса прошла волна, и он ринулся в бой с еще большей силой. Возбуждение пронзило ее словно электричеством, и она прильнула к нему, приглашая продолжать. Контроль полностью исчез. В глубине живота она ощущала нечто вроде тугой пружины, которая заставляла ее желать его как наркотик. Мэдди стонала от восторга. Исступленное наслаждение поднималось все выше и выше, и вот восхитительные волны экстаза прокатились по ее трепещущему телу, неся невероятное облегчение.
Яннис откинул медные завитки волос с гладкого белого лба Мэдди и тихонько поцеловал ее. Никогда прежде он не ощущал такой трогательной нежности. Удивленный этим ощущением, он приподнял свою красивую темную голову. В то мгновение, когда она чуть отстранилась от него, он машинально прижал ее снова к своим сильным бедрам. Он хотел ее еще. Еще, и еще, и еще.
Яннис никогда не находил секс настолько увлекательным. То, что обычно было довольно скучной обыденностью, как утренний душ, внезапно снова стало действом, полным потрясающих эротических возможностей. Мэдди стала для него волшебным открытием. Незаметными движениями Яннис перекатил ее на другую сторону кровати и потянул простыню на себя. На ткани он увидел пятно крови.
Она в самом деле была девственницей. Стопроцентной подлинной девственницей.
С одной стороны, Яннис был искренне потрясен, с другой, мысль о том, что Мэдди подарила ему свою невинность, поднимала его ощущения на новую эротическую высоту и наполняла душу, удовлетворением. Не испытывая склонности к бесплодным сожалениям, Яннис подавил редкое для него чувство вины. Он нашел ее, он пробудил в ней женщину… Она полностью принадлежала ему. Яннис решил ничего не говорить. Зачем беспокоиться, если она не беспокоится?
Телефон возле кровати замигал и завибрировал. Яннис ответил на звонок. Это был Немос, он напоминал, что самолет готов к вылету в Берлин.
Слушая беглый обмен репликами на греческом, Мэдди возвращалась из своего глубокого равновесия к осознанию происшедшего. Оцепенение ужаса охватывало ее. Она была раздавлена тем, чему позволила случиться. Воспитавшая ее бабушка приучила ее считать, что это задача женщины – устанавливать границы нравственности в отношениях с мужчиной. Мэдди чувствовала – большая часть ответственности лежит на ней.
Только когда Яннис отложил телефон, он осознал реальность, которая отвлекла его от того удовлетворенного благодушия, в котором он пребывал. Его черные брови сошлись на переносице.
– Презерватив разорвался.
В отчаянии, готовая просто сбежать, Мэдди замерла от этого сообщения.
– Ты использовала противозачаточные? – спросил Яннис без выражения, рисуя себе возможные последствия.
Мэдди побледнела как пергамент. Грядущие бедствия, посланные ей в наказание за неправильное поведение, грозили похоронить ее заживо. Что такое стыд и унижение в сравнении с зачатием ребенка – фактом, грозившим изменить всю жизнь целиком?..
– Нет, – произнесла она, с трудом заставив себя разжать рот.
Яннис заметил, что она отодвинулась от него так далеко, как это возможно, находясь на той же самой постели.
– Я уверен, все будет в порядке. Случайности происходят, но нет причин думать, что именно эта приведет к катастрофе.
