Глинтвейн, сноуборд и Чудо Новогоднее (СИ) - Вальц Карина

Выбор пал на «Грехопадение». Игра для меня незнакомая, но правила простые: в одну стопку наливается алкоголь, в остальные – что-то очень похожее на этот алкоголь. Каждый берет стопку, пьет. А дальше мнения разошлись: то ли счастливчику, которому достался алкоголь, каждый задает по вопросу, то ли сам счастливчик и спрашивает.

В итоге решили выбрать второй вариант. Если не пойдет, можно вернуться и к первому.

– Начинаем! – Тим метнулся к бару и вскоре притащил поднос с тринадцатью стопками. Протянул поднос каждому по очереди. – Итак, чтоб я выиграл! Черт, вода…

– Теки-ила! – радостно завопил рядом со мной Рафаэль.

– И он будет вопросы каждому задавать? – скисла Эльза. – Предлагаю еще правило: можно выбрать троих. И каждого спросить о чем-то, а то получится долго.

– Фройляйн знает толк в правилах. Принято! Раф, дерзай.

Раф дерзнул, выбрал Рому-Сему, его девушку Алину и ее подругу Риту. После выбирала Рита, Леша и кто-то еще. Меня в игру поначалу не втягивали, позволяли наблюдать. И наблюдать было за чем! Никто тут друг друга не щадил, вопросы сыпались самые разные: неловкие, смешные, личные… у этой компании не было границ и тормозов. Ну это и логично, у них же Тимур Киселев в заводилах! С таким о границах можно забыть напрочь.

Но даже на самые неудобные вопросы все отвечали честно. Краснели, ругались, но отвечали. О сокровенном, важном, постыдном, обо всем. Как я заметила, в компании вообще ценилась честность. Отступать нельзя, надо принять вызов, отдать долг и так далее. Признать самый глупый недостаток, вспомнить гнусный поступок… тебя примут со всеми тараканами, но тараканов изволь вывалить на общий стол и препарировать их вместе с остальными.

И я всю дорогу представляла, как бы в эту игру играл тот же Кирилл! Да он бы обиделся на всех и вся! Свои границы он охранял и берег. А Алла? Она бы в жизни не призналась при Никите, что Тимур ничего. А Алина, смеясь, сообщила, что их новый преподаватель английского – горяч до невозможности. И ее парень не закатил скандал, он понимал, что это только слова.

– Дубль семь!

Текила досталась Тимуру. Все заметно подобрались. Кроме Эльзы.

– Аня! Кто так паршиво научил тебя стоять на лыжах?

– Это все, на что ты способен? – расстроилась я. Выпитый бабл-гам быстро сделал меня частью коллектива, я жаждала вопроса поострее. – Научил один невыносимый подросток.

– Не стоило жалеть новичка, да? Что ж, учтем на будущее. Дальше – сволочинушка моя кровососущая: твое последнее свидание с живым парнем? Именно с живым, а не с тем, которого ты хранишь под кроватью и…

– В сентябре, – с равнодушной миной ответила Эльза. Она могла бы запросто сделать карьеру в покере, с таким-то скучающим лицом.

– Сан Саныч: расскажи миру о своей большой любви.

Эльза после его вопроса покосилась в мою сторону, на ее тонких губах играла злая улыбка. Наверняка она заметила, как я смотрела на Сашу (ну да, было пару раз!), как внимательно слушала ответы на вопросы, адресованные ему, или как мы вошли в бар вдвоем, весело болтая. А теперь как будто говорила: выкуси!

– К тебе что ли? – попробовал отшутиться Морозов. Заулыбался и покачал головой: – Моя самая большая любовь – это горы. Снегопад в горах. Лес, фрирайд в лесу. Доска. Соревнования. И те секунды, когда я в полете.

– Романтично. И лживо! Кто согласен? – согласилось большинство. – Раз так, – Тим радостно кивнул, – назначим штрафника.

– Эй?! Да почему лживо?

– Сам знаешь.

– Штрафник теперь обязан отвечать на вопросы в каждом круге, – пояснил мой сосед Рафаэль под возмущенный бубнеж Саши. – Учти, лыжница: поймаем на лжи, окажешься на его месте.

– А он лгал? Разве он не фанат гор? – лично я очень даже верила в услышанное. У парня есть дело жизни, оно же и его большая любовь. Остальное – так, забавы ради. Все складывалось в гармоничный портрет. Я еще на далеком первом курсе сделала похожий вывод, потому и голову немного потеряла: люблю энтузиастов всего дела. Когда глаза горят, руки дрожат от желания, и пусть весь мир подождет.

– Так-то оно так, но Тим спрашивал о другой истории. Сейчас все узнаешь.

И игра полетела дальше. Текила опять досталась Алине, но она отличалась мягкостью, не стала топить Сашу. А следующий круг оказался за мной: взяв стопку, я уже привычно готовилась проглотить воду, но это оказалась текила. Горло обожгло, из глаз от неожиданности брызнули слезы. Я съела заботливо подсунутый кем-то лайм и перевела дух.

– Новенькая! Мы не станем судить по тебе по первой игре… вру, еще как станем! Не подведи.

– Постараюсь. Эль… Оля, – обратилась я к блондинке.

Моей первой мыслью было спросить: тогда, еще в начале вечера, она хотела, чтобы шот выпила я, или это была манипуляция исключительно для Саши? Тот же ясно сказал: отвалите, но сдался секунды за две. Но вопрос мне показался слишком очевидным: конечно, Эльза манипулировала! Да она даже выглядит, как злодейка из сказки, какие тут могут быть вопросы?

– Оля. Почему тебя постоянно зовут то Эльзой, то фройляйн?

– Все просто: в следующем году я уеду учиться в Мюнхен, у меня грант на обучение. А у Киселева чувство юмора застряло в детском саду, отсюда и его шуточки.

– Здорово, – восхитилась я, имея ввиду грант. – Когда я выбирала место для курсов, разрывалась между Берлином и Лондоном. Но выбрала Лондон. Буду учиться фотографировать… ой, что-то я увлеклась. Тимур! Правда, что в прошлом году ты вывалился голый из окна женского общежития? – спрашивала я у Тима, а смотрела на Олю. Как обычно – минимальная реакция, хотя все вокруг искренне смеялись.

– Я тут заметил: у самых злобных людей самые обычные имена. Остерегайтесь каждого, кого зовут Олей. Или Аней. Ани только выглядят мило, а на самом деле… на самом деле та история сильно преувеличена, я не был голым. Но из окна прыгал, потому что намечался у меня тройничок, а оказалось… продолжение не для детских ушей. И неплохо для новичка… Аня! Ждем третий вопрос.

Я посмотрела на Сашу: он улыбался и ждал, что я такого спрошу. Скорее всего, если бы не «штрафные санкции», я бы адресовала вопрос кому-нибудь другому. Чтобы лишний раз не видеть эту его улыбку. А то влюблюсь в него снова!

– Как ты называешь свой сноуборд?

– Эй, я не ожидал настолько личного вопроса! – он засмеялся вместе с остальными. – Хель! Как скандинавскую богиню! – еще больше смеха, Саша покачал головой: – И ты меня в ловушку загнала, я мог стать двойным штрафником!

И текила опять у Тимура. Все дружно простонали.

– Анечка… да-да, втягивайся уже. Что там у тебя за история с друзьями? Не видел, чтобы кто-то еще катался в одиночестве за несколько часов до полуночи. Значит, история точно есть, выкладывай!

– Да нечего особо выкладывать. – Как говорится, хотела вопрос – получай. – Рассталась с парнем, оказалось, что все друзья у нас общие и их зачем-то надо поделить. Поделили… или еще в процессе. Но каталась я одна.

– Весело. А почему расстались?

– Опять вопрос мне?

– Это не запрещено правилами, а значит, разрешено.

– Расстались, потому что я в Лондон летом собралась. Учиться. На несколько месяцев. Может и больше, если все удачно сложится. Так вышло, что инженер из меня получится совсем уж фиговый, мне нравится фотографией заниматься. Кириллу эта затея не слишком нравилась, так что…

– Козлина какой-то, – покачал головой Тим. – Знаешь, что, Аня? Оставайся-ка ты с нами сегодня! Новичок – это всегда весело, чего тебе к своим возвращаться?

– Спасибо, – пробормотала я, чувствуя себя лживой. Я ведь свой ответ обставила так, чтобы никто не понял: я не каталась одна, я в принципе одна. А они… зовут к себе. Даже Эльза вон улыбнулась уголком губ… дернула всего лишь на мгновение, но это тоже прогресс.

– Сан Саны-ыч… штрафник должен страдать! Расскажи нам про свою особенную влюбленность. Чтобы исключить ошибку – я про человека, а не кусок доски или еще какие твои странности.

И специально для меня Тим пояснил: