Эллен Чейз - Тайна радости
Но мозг Кейси настойчиво подавал сигналы тревоги. Почувствовав, что Трэвис уже пытается расстегнуть ее купальник, она вдруг поняла, что скоро ситуация окончательно выйдет из-под контроля. Собрав все силы, Кейси высвободила руку и локтем резко ударила его в солнечное сплетение. Тело Трэвиса сразу обмякло, и она легко выскользнула из-под него, издав победный клич.
— Ну, насильник, — схватив его за горло и придавив к матрацу, прорычала она, — а теперь говори, какого дьявола тебе здесь надо?
— Не насильник, — бесстрашно усмехнулся Трэвис. — Я здесь на отдыхе.
Он повернулся к ней, чтобы получше рассмотреть ее возбужденное лицо.
— Это частная вилла, а не Хилтон, — язвительно возразила Кейси.
— Совершенно верно, — вежливо согласился он, — и владелец этой виллы Майк Грэнгер…
— Майк? — переспросила она, удивленно заморгав. Облегченный смех прорвался из ее горла. — О нет, — быстро сообразила она. — Ты, должно быть, и есть тот сюрприз, о котором писал Майк. Но ты должен быть в Бостоне.
— Я… Прошу прощения? — возразил он со смущением.
Кейси скатилась с его груди на матрац.
— Не стесняйся, — весело сказала она, ошибочно принимая его смущение за стыд. — Майк всегда подсылает к своему отцу ученика, который собирается стать журналистом.
— Понимаю, — медленно произнес он, подвинувшись на локоть к ней. — И с этой целью ты здесь, в ожидании, что… Мэтт возьмет тебя на работу?
— Я уже и так репортер в его газете, — с усмешкой сказала она. — Во всяком случае, была им до прошлой недели. Если бы ты свернул налево и приземлился в Бостоне, то мог бы получить мое место.
— А тебе самой оно уже не нужно, что ли? — чересчур ласково спросил он, смело проведя пальцами по большому декольте ее купальника.
— Боюсь, я не разделяю твои желания. — Она нахмурилась, отгадав его намерения.
— Конечно, ведь эту кровать должен был занять не я, а Мэтт, и… — Он многозначительно замолчал.
До нее медленно дошел смысл сказанных им слов.
— О, ты полагаешь, что Мэтт и я… что я с ним сплю?! — От его бестактности Кейси даже запнулась.
Он кивнул, терпеливо ожидая потока жалоб, слез, даже звонкой пощечины. Может быть, она из тех "свободных" дамочек, что не прочь заменить одного мужчину другим?
Но ему ничего не обломилось — она ответила радостным взрывом смеха и широкой улыбкой.
— Трэвис, так? — Он кивнул, а она рассмеялась, и на ее правой щеке заиграла кокетливая ямочка. — Трэвис, это самый милый комплимент, который я когда-нибудь слышала.
Она импульсивно склонилась над ним, чмокнув в кончик носа, а затем, соскользнула с кровати.
— Давай, одевайся, я соберу тебе поесть, а потом ты уберешься отсюда, — радостно проворковала Кейси. И все то время, пока она кружилась по спальне, Трэвис слышал заливистый смех.
А еще спустя четверть часа он уже склонялся над кухонным столом, лениво наблюдая за двумя чашками дымящегося кофе, который разливала Кейси.
— Я не совсем понял, почему ты-то здесь и за кого ты меня принимаешь, — спокойно сказал он. — Кстати, я не знаю твоего имени.
— Кейси, — ответила она, поднося ему горячую чашку. — Все очень просто. Майк подослал тебя сюда для переговоров с его отцом по поводу работы в "Бостонском приложении". Но он не знал, что Мэтт, катаясь на лыжах, сломал ногу. Так что если ты по-прежнему хочешь быть репортером, отправляйся в Бостон. Не желаешь ли яиц?
— Солнце встало, — рассеянно пробормотал он. — А что с твоей работой?
— Я не хочу возвращаться в газету, — откровенно призналась Кейси, вынимая из холодильника миску с яйцами и доставая из шкафа сковороду. — Мне уже пора заканчивать с репортерством.
Трэвис отхлебнул кофе.
— Почему ты так решила? — спросил он с любопытством.
— Я десять лет работала в журналистике — по-моему, хватит.
— Десять! — Он слегка покачал головой. — Но выглядишь ты неплохо…
— Мне почти тридцать, хотя мы не становимся старше, мы становимся лучше… У нас впереди долгий путь, малыш. — Она задумчиво вздохнула. — Беда в том, что меня не устраивает отдел новостей. Я была курьером, стала репортером — хорошим, говорят, репортером, — но для всех сотрудников я так и осталась девочкой девятнадцати лет, которая спешит выполнить поручение каждого и приготовить ланч. — Она разбила яйцо в сковородку.
— Короче говоря, в редакции я вроде кандидатки на значок герлскаута. — Она грустно улыбнулась, рассеянно следя за тем, как желток разливается по сковородке. — Твоя яичница готова.
— Прекрасно, — он примостился на деревянный табурет. — Так ты пробудешь здесь, пока не найдешь новую работу?
— Да, я съеду отсюда, только если Мэтт решит, что это место больше не вызывает во мне вдохновения.
— Судя по всему, море действует на тебя благоприятно. — Я читал твой роман ночью, он ничего.
— И поэтому ты решил испортить его редакторской правкой… Или тебя мучит зуд новоиспеченного издателя?
Трэвис засмеялся.
— Ошибок-то раз-два — и обчелся. И ты права, они случайные. Прости.
— Ерунда. — Она помялась.
— Мэтт, наверное, очень любит тебя, раз позволил тебе здесь остановиться, — беззаботно заметил Трэвис.
— А тебе не дает покоя тобой же выдуманная любовная связь? — съязвила Кейси, перекладывая яйца на тарелку.
— Признаться, мне крайне любопытно.
— Ну что ж, придется придумать какую-нибудь сентиментально-сладострастную сказку с подробностями, которые вгонят тебя в краску, — она весело подмигнула Трэвису. — Но ты ведь все равно не поверишь!
Кейси придвинула ему тарелку.
— Почему же?
— Издеваешься? — Кейси присела к столу. — Ты часто видел роковых женщин ростом метр девяносто восемь? Или ты считаешь, что у мужчин кружится голова от вожделения при виде такой амазонки?
— Об этом было бы, по-моему, приятно вспоминать. Экзотика!
— Неужели? Ты почти спал, так что, думаю, оценил меня неверно. К тому же ты замучил меня своими вопросами и шуточками.
— Насчет тебя и Мэтта? — поддразнил ее Трэвис.
— Мэтт Грэнгер — мой дядя. Его первая была сестрой моей матери. Мама умерла сразу после моего рождения, и первые пять лет я жила у них.
— Теперь понимаю.
— Нет, не понимаешь. Ты думаешь, что благодаря этому я получила работу в газете. Дело в том, что тогда Мэтт не был владельцем "Приложения". Он приобрел его лишь пять лет назад, и никто даже не подозревает, что он мой дядя. Правда, — задумчиво сказала она, — с тех пор как после тети Хелен он поменял еще двух жен, называть его своим дядей — некоторое преувеличение.
