Лора Брантуэйт - Шепот моего сердца
— Что? — отрывисто спросил мужчина. Не «чем могу помочь», но и не «отвали».
В нем есть что-то такое, что мешает ей говорить. Карен сделала над собой усилие и набрала в грудь побольше воздуха. Ей показалось, что она вдыхает через плотный респиратор. Кислорода мало. Ей вспомнились все те «мудрые» подсказки, которых надавали ей на тренинге: можно начать разговор с «извините, а где здесь море?» — странность вопроса якобы лишает человека психологических защит, холодной брони. Тед, студент медицинского колледжа, худощавый юноша в очках, посоветовал попросить о помощи: мол, разрядилась батарея мобильника, автоматов поблизости нет, а очень нужно позвонить и отменить встречу… Алиса, видимо в этих делах опытная (или же просто насмотревшаяся романтических фильмов), посоветовала что-нибудь рассыпать и вместе с «объектом» собирать. Все умные мысли враз из головы исчезли. Плана не было. Была пустота. В пустоте плавала только первая, шаблонная, «рабочая» фраза:
— Простите, я, наверное, некстати, но… У вас есть минутка? — выпалила Карен на одном выдохе.
— Что-то случилось? — нахмурился незнакомец. Голос у него был глубокий и хрипловатый, будто простуженный. Впрочем, возможно мужчина и был простужен.
— Все довольно банально, но от этого не менее грустно. Вечер какой-то на редкость промозглый, и я не хочу идти домой. Мне очень хотелось бы выпить с вами чашку кофе. — Страх мгновенно перерос в какую-то ненормальную веселость. Безбашенность. В крови будто прыгали пузырьки от шампанского. Алле — оп! Смогла! Переломила себя!
Карен обезоруживающе — и совершенно искренне — улыбнулась этому чужому, холодному мужчине. И поняла, что сказала ему почти правду. Про вечер и про дом. Она пока еще не знала точно, хочется ли ей пить с ним кофе.
У незнакомца был вид человека, у которого выбили то ли почву из-под ног, то ли меч из рук. Он смотрел на нее расширившимися глазами — а напряженный прищур исчез — и от этого непонимающего взгляда Карен хотелось смеяться, но не нервно, а легко и весело.
— Там за углом, — она кивнула в сторону, — я видела симпатичное кафе. Кстати, меня зовут Карен. Можете назвать меня сумасшедшей, но это не так.
Она протянула ему узкую ладонь. Спохватилась и сняла перчатку. Рука все равно замерзла, даже в перчатке, и Карен почти не ощущала разбивающихся об нее снежинок-капель.
Он медленно, сосредоточенно, как человек, который пытается установить границы между явью, сном и откровенным бредом, снял кожаную перчатку и ответил на рукопожатие.
— Йен Рэндом.
У него тоже замерзли руки.
— Очень приятно. Вообще-то я не каждый день так откровенно пристаю к мужчинам на улице. — Карен и сама не смогла бы сказать, чего в этой реплике больше — шутки, самоиронии или оправдания.
— А только по пятницам? — усмехнулся Йен.
— И иногда по воскресеньям. По воскресеньям проще — человек больше настроен на общение с миром, когда высыпается и предается приятному безделью, чем после трудовой недели. Но иногда я рискую. Вот сегодня мне повезло.
Слова лились уже свободно, сплетались во фразы. Карен откровенно полулгала-полушутила с серьезным выражением лица, и знала, что он уже распознал в ее словах неправду, но эта неправда — как ни странно, такое случается — возымела на него вполне благоприятное действие. Йен будто бы немного расслабился. По крайней мере, первое потрясение миновало. На Карен нахлынула очередная волна веселости. Она приготовилась за чашкой кофе рассказать ему об увлечении дайвингом и об охоте на акул.
— Ну так мы идем в кафе пить кофе, или идем в бар за чем-нибудь покрепче, или в супермаркет — а потом к тебе? — поинтересовался Йен с такой же серьезной миной.
У него отлично получалось. Карен ощутила на спине липкое прикосновение ужаса: а вдруг он маньяк и потому так легко согласился?
— А что нам мешает сделать все по порядку? — делано равнодушно пожала плечами Карен. — К тому же кто тебе сказал, что свидание будет только одно?
Нет, не маньяк. Глаза смеются. Сейчас их можно назвать даже красивыми.
— Ах ну да. Прости, что принял тебя за доступную девицу.
Карен вспыхнула. Вот она, дискриминация в романтике. Если парень отважится заговорить на улице с девушкой, не исключено, что у него к ней самые серьезные намерения. Но вот девушкам, которые идут на тот же риск, почему-то отказывают в праве на романтический настрой. Она подумала, что эта мысль ничуть не лучше и не хуже других и потому ее вполне можно высказать Йену.
— А ты всегда говоришь, что думаешь? — спросил он. — То, что приходит тебе в этот момент в голову?
— Нет. Гораздо реже, чем хотелось бы. Просто сегодня я какая-то особенно смелая.
— О. Смелость — это большой плюс. Смелым легче живется, тебе не кажется?
— Ага. — Она набралась наглости — впрочем, сегодня «кредит наглости» у нее был, по-видимому, не ограничен — и просунула руку ему под локоть. Пусть кто-нибудь подумает, что они пара. Это ведь такая маленькая, такая невинная игра. И даже если этот серьезный человек все-таки окажется полоумным сексоголиком и после чашки кофе оттащит ее в какой-нибудь дешевый мотель, она, наверное, не будет сильно сопротивляться. Вот только к себе его пригласить будет неудобно — слишком маленькая, слишком неприбранная комната с чересчур тонкими стенами и двумя неглупыми соседками без нарушений слуха и зрения…
3
Если бы Йен знал, какие мысли в этот момент бродят в голове его нежданной спутницы, он бы, наверное, окончательно потерял веру в реальность происходящего. Возможно, холодно извинился бы и ушел. А возможно, остался, чтобы досмотреть этот забавный сон до конца.
Во всяком случае, ему не казалось, что на него «напала» пожирательница мужских сердец или нимфоманка. Он насмотрелся за свою жизнь на тех, и на других, и еще много на кого… Но было в этой, без сомнения, странной девушке что-то другое, что-то спокойное и приятное для него, глубина, что ли. И сколько бы она ни зубоскалила, ясно, что ее появление на Сорок четвертой улице — и в его вечере — имеет какие-то причины. Важные причины, о которых сегодня, может быть, она ему даже не скажет. Ее присутствие некоторым образом волновало Йена, и волновало в самом лучшем из возможных смыслов, а такого с ним давно не бывало. И потому он шел рядом с ней, едва ощущая невесомую ладошку на сгибе локтя, и улыбался про себя, как человек, который неожиданно получил от судьбы… ну, если и не подарок, то хотя бы сюрприз. Ведь сюрприз может обернуться чем угодно…
— А все-таки почему ты согласился пойти со мной? — спросила она.
— А у меня принцип — принимать неожиданные предложения. А почему ты подошла именно ко мне?
