Стейси Хикфорд - Миссия: обольстить
А когда она схватила его за дурацкий галстук, у нее промелькнула дикая мысль – поцеловать Ролана. Она до сих пор не могла понять, чего же ей все-таки хотелось больше – поцеловать его или придушить. Их губы были так близко, почти соприкасались… Жанна чувствовала жар, исходящий от его тела. Даже сейчас она продолжала ощущать странный, чужой и одновременно знакомый запах Ролана – его терпковатого одеколона и золотисто-загорелой кожи. И этот запах раздражал ее, подстегивал чувства…
Она сорвала крупный розовый цветок, слегка уколовшись о шипы, и нервно смяла его в пальцах. Гормоны явственно разыгрались, надо бы с ними совладать. Похоже, ее тело долго ждало своего часа и теперь мгновенно отреагировало на присутствие первого более-менее привлекательного мужчины. И незачем приписывать ему массу достоинств, которыми он наверняка не обладает. Этот Ролан де Сан-Валле – надменный, бессовестный сноб королевской крови, который хочет отнять у нее сына.
Взбунтовавшиеся гормоны надлежало обуздать. Предстоит война – крестовый поход против месье де Сан-Валле, принца крови. Жанна должна защитить сына Франсуаз, ставшего теперь ее сыном. Должна сдержать обещание, данное подруге и ее возлюбленному.
Девушка глубоко вдохнула знакомый, любимый с детства запах сада – аромат меда и распускающихся цветов, – чтобы изгнать из памяти другой аромат. Загадочный, возбуждающий запах Ролана.
Выпрямившись, с высоко поднятой головой Жанна вернулась к крыльцу. Там, на посыпанной песком площадке, Режин играла с Арно и с Принцем в их любимую игру – она бросила яркий мячик, а малыш и собака наперегонки бежали за ним.
– Я собираюсь устроить семейный совет, Режин. Ты не могла бы еще немного побыть с маленьким в саду?..
Режин опять бросила мячик, весело запрыгавший по песку, и обернулась к Жанне. Лицо ее было взволнованное.
– Что вообще происходит, сестричка?
– Да, в общем-то, ничего. Просто надо думать, как теперь лучше поступить.
Сама Жанна не имела ни малейшего представления, как теперь лучше поступить, но надеялась найти выход. Во что бы то ни стало.
Арно уже спешил к ним, торжествующе смеясь, с мячиком в пухленьких ручонках.
– Хороший ты мой! – воскликнула Режин. – Видишь, насколько легче брать его ручками, а не катить!
Жанна подхватила малыша на руки и слегка подбросила, отчего он захохотал еще счастливее. Ей стало почти больно от острой нежности к ребенку. Арно обхватил ее за шею и звонко чмокнул в щеку, а потом запросился обратно на землю, чтобы снова бегать за мячом. Босые ножки мальчугана были в золотистом песке.
– Он даже не понимает, как сильно любим, – задумчиво произнесла Жанна, глядя, как Арно убегает по дорожке. – Это потому, что в любви он рос с самого начала. Так оно и должно быть, никак иначе.
– Как бы ни сложилось, я с тобой, сестричка, – отозвалась Режин.
Жанна вернулась в дом, где мать и бабушка ожидали ее, сидя за столом.
– У нас проблемы, – подытожила она, придвигая кресло.
Бабушка слегка улыбнулась.
– Ты всегда отличалась понятливостью, детка.
– Ну, так что же мы будем делать?
Бабушка Анжелика покачала головой.
– Когда ты сказала нам, что усыновляешь малыша, ты не упомянула ни про какие указы о наследовании.
Жанна вздохнула.
– Это представлялось совершенно неважным. Я думала, что Анри там, у себя, женится на девушке, которую ему подыскали родители, и у них вскоре появится законный наследник… Это же мужчина определяет пол ребенка, вы знаете, так что шансы на рождение сына были велики… Мне и в голову не приходило, что Лестарды выкинут такой фортель. Казалось маловероятным, что они смогут узнать тайну происхождения Арно, встретиться с кем-то из королевского дома Сан-Валле и все разболтать…
Хлопнула входная дверь.
– Дорогая! Это я!
– Иди в кухню, Пьер! – крикнула Люсиль Деган, заметно оживляясь. Пришел глава семейства, а значит, сейчас они что-нибудь придумают и все будет хорошо.
Жанна подавила желание вскочить и броситься к отцу, спрятаться от всех невзгод в его могучих объятиях, как делала это, будучи маленькой девочкой. Тогда он мог утешить ее одним-единственным родительским поцелуем. Но теперь…
Пьер Деган появился в дверях кухни – высокий, сильный мужчина, с открытым лицом. Его массивная фигура заняла почти весь дверной проем, и это притом, что отец был всего-навсего скромный церковный служащий. Волосы его, еще не тронутые сединой, были такими же черными и вьющимися, как у дочери.
Пьер обвел быстрым взглядом лица домочадцев, и улыбка его слегка померкла, а брови вопросительно поднялись.
– Что случилось? Что-то не в порядке с Сесиль?..
– Нет, с нею все хорошо… С нею и с ребенком, – успокоила его жена. – Просто нам нужно устроить семейный совет. Не хватало только главы семьи.
Пьер занял свое место за столом и внимательно выслушал рассказ о случившемся. Говорила Жанна, а когда она слишком волновалась, ее поправляли бабушка и мама.
Когда дочь кончила говорить, Пьер Деган откинулся на спинку стула и шумно вздохнул.
– И что же этот Ролан де Сан-Валле собирается делать дальше?
– Он не сказал. Пока он остановился в отеле в Фуа и просил ему позвонить, когда мы что-нибудь решим.
– Да нечего тут решать! – воскликнула Жанна. – Арно – мой сын! Оба его родителя хотели, чтобы он жил вместе со мной и вел тихий, спокойный образ жизни.
– Но все-таки месье де Сан-Валле – дядя малыша, – задумчиво сказал отец. – Может, никаких формальных прав у него и нет, но тебе не кажется, что родство само по себе дает некие права? Настанет день, когда Арно подрастет и захочет узнать больше о своем происхождении.
– Ролан де Сан-Валле не о родстве говорил. Ему нужен не человек, а исполнитель воли государства. Он хочет украсть нашего ребенка и превратить в замороженную копию себя самого. Я не могу этого допустить. Арно будет так же несчастен, как и его отец!
Жанна поднялась – волнение не давало ей сидеть. Нервно сжимая руки, она прошлась по кухне несколько раз туда и обратно, потом схватилась за спинку кресла, словно ища, на что опереться.
– Когда я была маленькой, я завидовала Франсуаз. У нее было так много дорогих игрушек, такие красивые платья!.. И дом куда просторнее нашего. Но она всегда хотела прийти играть ко мне, и я не могла понять почему. А потом я поехала учиться в университет, и там, в Тулузе, мы по-настоящему сблизились и узнали друг друга. И Франсуаз призналась, что всегда чувствовала себя одинокой и завидовала мне, у которой была настоящая семья.
Жанна обхватила себя руками за плечи и устало улыбнулась.
– Это был единственный раз, когда я оказалась далеко от дома. До того мне казалось, что будет здорово – пожить самостоятельно, пусть не в собственном доме, а в комнате студенческого общежития… Но я ошибалась. Я никогда вам не говорила, как же мне было плохо без вас, – не говорила, потому что не хотела вас огорчать. Вы все так радовались, что я получу хорошее образование, так гордились мною!.. Но все пять лет жизни в Тулузе были просто ужасны. Если бы не Франсуаз, я просто сбежала бы домой в первый же семестр. Однако только когда умер дедушка, я по-настоящему поняла, как вы все мне дороги. Потом не стало Франсуаз, и Анри из рук в руки передал мне крохотного беззащитного ребенка… Тогда я окончательно осознала истинную ценность вещей. Деньги и власть – ничто по сравнению с любовью, с семьей. У Франсуаз всегда были деньги, по сравнению со мной она была богата, не говоря уж об Анри. Но я не могу завидовать богатству. Конечно, ничто не будет так, как прежде. Вот и дедушки больше нет… Но остаток моей жизни я хочу посвятить семье, и Арно – часть этой семьи. Я хочу, чтобы он никогда не узнал одиночества и тоски, и так оно и будет. Любовь – это единственное, что по-настоящему роднит людей.
