Синда ричардс - Когда мужчина влюблен
— Что-что? — переспросил Дэвид, так как она не закончила фразу. Аннемари чувствовала его мужской запах. Его рука слегка задела ее плечо, и, посмотрев вверх, Аннемари утонула в синеве его глаз.
Она отвела взгляд, намереваясь не объяснять причину покупки именно этого горшка.
— Иногда — у нас дома — горы бывают точно такого цвета.
Аннемари хотела добавить что-нибудь еще, думая, что он может не понять, но Дэвид улыбнулся и махнул рукой вперед.
— Стойте, — сказал Гэннон, когда Аннемари чуть было не прошла мимо того места, где им нужно было остановиться. Прилавок был практически пуст; на нем стояло лишь несколько бутылочек — некоторые пустые, некоторые полные. За прилавком сидел старик в серой накидке и красной феске, какие ей уже доводилось здесь видеть.
— Мисс Уорт, — сказал Дэвид Гэннон, положив обе руки ей на плечи, — я хочу, чтобы вы здесь вели себя правильно. Что бы ни случилось — не пугайтесь. Хорошо?
— Нет, — возразила она, но это на Дэвида не подействовало. Он что-то сказал старику за прилавком, затем наклонился к ней и сосредоточенно понюхал ей шею и плечо. Аннемари собралась, было возмутиться, но ее внимание отвлек старик, начавший обнюхивать ее с другой стороны. Она отпрыгнула как ужаленная.
— Стойте спокойно, — приказал Дэвид Гэннон. — Пусть специалист работает…
— Что вы делаете?! — воскликнула Аннемари, когда старик продолжил принюхиваться к ней.
— Сейчас увидите, — сказал Дэвид. Но Аннемари испугалась еще больше.
— Сержант…
— Тс-с… — прошептал он.
Старик вернулся к прилавку, открыл несколько маленьких склянок, затем вновь подошел к Аннемари и понюхал ее шею. Затем достал флакон со стеклянной пробкой и налил туда по несколько капель из каждой склянки. Протянув ей стеклянную пробку, он что-то сказал. Дэвид взял руку Аннемари и, не обращая никакого внимания на ее протесты, поднес старику. Аннемари настороженно смотрела, как старик окунул пробку во флакон, встряхнул, затем провел ею по тыльной стороне ее ладони.
— Понюхайте, — посоветовал Дэвид.
Аннемари с некоторой опаской понюхала. Это была очень близкая имитация духов, которыми она пользовалась.
— Это мой любимый запах, — произнесла она, с трудом веря в происходящее. Дэвид расплылся в улыбке, пошарил по карманам и заплатил уличному изготовителю духов.
— Это вам, — сказал он, вручая ей флакон.
Аннемари сначала собралась было отказаться, но, передумав, поблагодарила его, более чем довольная. Затем повернулась к старику:
— У меня нет слов…
— На это я и рассчитывал. Наверное, в мире нет такого запаха, который этот старик не сможет создать прямо на месте.
Аннемари снова с видимым удовольствием понюхала флакон.
— Какой приятный аромат — по-моему, даже лучше, чем мои духи, — решила она.
Гэннон улыбнулся ей:
— Это всего лишь скромный знак моей благодарности.
— Что — еще один? — В кармане ее юбки до сих пор лежали два печенья.
— Да, мэм, — заверил ее Дэвид. — Уж поверьте мне, мисс Уорт. Никто не доставляет печенье лучше вас.
Аннемари рассмеялась, и они зашагали дальше. Возле кузницы она увидела свое отражение в отполированном до зеркального блеска куске металла. Мгновение Аннемари смотрела в это “зеркало”, но успела удивиться, какой беззаботный и радостный у нее вид. Как ей идет голубая шелковая блузка! Каштановые волосы Аннемари, как обычно, были собраны на затылке в узел, но уже начали рассыпаться, обрамляя лицо легкими локонами.
Дэвид Гэннон в упор смотрел на нее, и Аннемари сделала вид, что ужасно заинтересовалась какими-то медными штуковинами.
— Если у вас нет верблюда, мисс Уорт, это вам вряд ли понадобится, — прошептал он.
Аннемари сердито взглянула на своего спутника и подошла к соседнему прилавку. Дэвид последовал за ней, улыбаясь до ушей.
— Если вы думаете, что я собираюсь спросить, что это за вещь, то ошибаетесь, — заявила она.
— Я бы с удовольствием сказал вам.
— Не сомневаюсь.
Она, не удержавшись, посмотрела на него, и оба рассмеялись.
— Пойдемте, мисс Уорт, я покажу вам один из самых прекрасных закатов в мире. — Дэвид дотронулся до ее плеча, и Аннемари вздрогнула от его прикосновения.
Она быстро купила все, что нужно — а по-другому и нельзя было, если Гэннон решил, что нужно поторопиться. Затем они вернулись к тому месту, где была припаркована машина. Правда, Гэннон не позволил Аннемари сесть в нее до тех пор, пока тщательнейшим образом не осмотрел мотор и днище автомобиля. Аннемари, сразу поняв, в чем дело, не стала задавать никаких вопросов.
— Мы едем к Красному морю, — сказал Гэннон, удостоверившись, что машину никто не трогал. И на всей скорости влился в бешеный поток автомобилей, словно всю жизнь только и делал, что сломя голову колесил по дорогам мира.
— Можете открыть глаза, мисс Уорт, — сказал он.
До моря было недалеко, но движение было очень сильным, и они ехали медленно. Салон автомобиля вдруг показался Аннемари невероятно тесным. Она пыталась понять, почему она вдруг так остро чувствует присутствие Дэвида. Все в нем было невероятно мужественным — лицо, тембр голоса, руки — довольно тонкие и в то же время сильные. Это были руки, способные одинаково умело кормить ребенка, обращаться с оружием и ласкать женщину. Этот парень из Бронкса отлично знал, когда нужно, а когда не нужно быть нежным. При одной только мысли об этом Аннемари закрыла глаза.
— С вами все в порядке? — спросил Дэвид.
— О да, конечно, — быстро ответила она.
— Вам не слишком жарко?
— Нет-нет, все в порядке.
Разговор прервался. Аннемари пыталась разглядывать стоящие рядом машины — лимузин с темными окнами, красный “рено”, битком набитый детьми, маленький грузовик с шестью молодыми людьми — скорее всего студентами. Их маршрут был таким же, как и у них. Она несколько раз видела их на дороге, а когда они подъехали к Красному морю, молодежь уже разгуливала по берегу. Все играли на музыкальных инструментах — каких-то струнных, барабане и еще на чем-то звучавшем наподобие гобоя, исполняя быструю, ритмичную песню. Выйдя из машины, Аннемари спросила Дэвида, что они поют.
— Не могу разобрать слов, — ответил он, беря ее за руку, чтобы она не споткнулась.
— Звучит довольно весело, — сказала Аннемари, думая о том, как приятно ощущать ладонью его пальцы.
— В этих краях музыка весьма своеобразная, — пояснил Дэвид. — Печальная или веселая — темп обычно одинаковый. — Он отпустил ее руку. — Если бы вы оставались здесь дольше, я показал бы вам рыбу-фонарик — конечно, если вы умеете нырять.
