Кейт Доули - Как рождается любовь
– Конечно! – Шпильки категорически отказывались повиноваться Джоанне. – Мам, давай больше не будем пытаться сделать из меня фарфоровую куклу, – попросила она, устав от этой борьбы.
– Но, милая, – скорее для виду попыталась поспорить с дочерью Сьюзен.
– Ты ведь знаешь, что из этого ничего не получится.
– Может быть, ты еще потребуешь вернуть тебе эти ужасные джинсы? Сколько лет назад ты их купила? Десять?
– Мамуль, не начинай снова. – Джоанна поморщилась. Она поправила прическу, смотревшуюся просто глупо, и неумело взялась за тюбик с помадой.
– Возьми-ка лучше блеск, – предложила Сьюзен. – Все равно ты не сможешь как следует положить помаду на губы. Да и не нужно это…
Джоанна с благодарностью посмотрела на мать.
– Скажи, разве тебе никогда не хотелось быть красивой? – спросила Сьюзен.
– Я всегда знала, что далеко не красавица, и ты это знала, – ушла от ответа Джоанна.
– Макияж, хороший парикмахер и удачно подобранная одежда может превратить любую женщину в красавицу. Твоя беда в том, что ты этого не хочешь.
– Разве это беда?
– Так же упряма, как и отец! – Сьюзен в отчаянии всплеснула руками, уже затянутыми в длинные, до локтя, перчатки.
Всегда яркая и ухоженная, рядом с Джоанной она выглядела сестрой, а не матерью. Шелковое платье в пол насыщенного винного оттенка, перчатки, идеальная укладка и легкий корректирующий макияж. Никто бы никогда не сказал, что этой женщине уже давно за сорок.
Ну почему дочь пошла не в нее?!
– Кстати об отце. Ты уже говорила с ним о моей карьере? – спросила Джоанна.
Сьюзен нахмурилась.
– Конечно же нет! Это ты приехала, махнула хвостом и уехала обратно в свой Лондон, а мне с ним жить под одной крышей. И потом, может быть, ты подумаешь?
– О чем, мама?! Мне сделали предложение, от которого ни один нормальный человек не откажется! Или ты думаешь, что остаться при университете предлагают каждому выпускнику?
– Нет, конечно, милая, но ведь папа всегда мечтал, что ты продолжишь его дело…
– Его дело может продолжить Дэниел. Или он слишком занят в походах и погружениях? – язвительно спросила Джоанна.
– Зачем ты так? – укорила ее мать. – Дэниел хороший мальчик. Веселый, умный, находчивый, с ним всегда интересно…
– Мама, я и сама догадываюсь обо всех неоспоримых достоинствах Дэниела Рендалла, – прервала ее Джоанна. – Но меня они не привлекают ни капельки.
– Интересно было бы знать, какие мужчины тебя привлекают… – сердито пробормотала Сьюзен. – Ты вообще хоть с кем-то, кроме престарелых профессоров, встречалась?
– Мам! И вовсе они не престарелые… – Джоанна покраснела.
– Ясно, сидела днями и ночами над книгами, когда все нормальные студенты тусили в клубах.
– Откуда такие слова?! – Джоанна была шокирована.
– О современном мире я знаю больше тебя. – Сьюзен тяжело вздохнула и посмотрела на часы. – Твой отец будет с минуты на минуту. Ничего пока ему не говори, он придет в ярость. Лучше я сама сегодня вечером с ним поговорю. Есть шанс, что он не сразу же убьет тебя, а сначала подумает, как бы скрыть следы преступления. Не хочу встретить старость без дочери и с сидящим в тюрьме мужем.
– Спасибо, мамочка! – Джоанна чмокнула мать в щеку и обняла.
– И все же присмотрись к Дэниелу. Раз уж у тебя нет никого в Лондоне, почему бы и не попробовать? Скучно тебе не будет.
– Это точно! – Джоанна рассмеялась.
Под руку с матерью они спустились в холл. Сьюзен как всегда рассчитала четко: как раз у дверей остановился роскошный «бентли». Из него вышли Джозеф, Джон, Тина и Дэниел. Джоанна закатила глаза и застонала.
Все они, как и Джоанна с матерью, были уже готовы к приему гостей. Тина была безукоризненно элегантна. Рядом с Сьюзен она смотрелась как изысканная лилия с прекрасной розой, и Джоанна задумалась, кто из этих двух самых близких ей женщин сегодня вызовет больше восхищенных взглядов.
Но от мыслей о родных ее отвлек возглас отца:
– Доченька!
Только крепкая хватка матери удержала Джоанну от того, чтобы броситься к отцу на шею и измять роскошное платье.
– Потом будете обниматься! – заявила Сьюзен.
Джозеф поцеловал дочь и жену.
– Как я рад, что ты вернулась, Джо! – воскликнул он. – Не нужно было мне отпускать тебя в Лондон. Как хорошо, когда вся семья вместе!
Следом за отцом к Джоанне и Сьюзен поднялись Джон и Тина. Они осторожно обняли Джоанну. Последним подошел Дэниел. Он не стал выражать никаких теплых чувств и к руке Джоанны склонился в почтительном поцелуе, хотя «тетушку Сьюзен» буквально за секунду до этого нежно обнял и расцеловал.
– Климат в Англии не изменился, ты все такая же бледная, – вместо приветствия сказал Дэниел.
– А тебя под этим слоем загара и не узнать! – ядовито сказала Джоанна. – Солярий?
– Ну что ты, загар местный, – отмахнулся Дэниел, как будто и не понял насмешки. – Мы здесь и не знаем, что такое солярий.
– А вот и гости! – радостно сообщила Сьюзен. Слишком радостно, на взгляд Джозефа, но нужно же было хоть как-то пресечь эту перебранку!
– Дети только встретились, а уже ругаются, – чуть не плача сказала Тина шепотом мужу.
– Ничего, милые бранятся, только тешатся.
– Так то милые… – пробормотала Сьюзен так, чтобы услышала только Тина.
Но уже через секунду угрюмое выражение сменила радушная улыбка, и Сьюзен на правах хозяйки вечера начала приветствовать гостей.
Как только стало возможным уйти с лестницы, Джоанна сразу же постаралась исчезнуть из поля зрения Дэниела. Благо он был совсем не против. Ему тоже не хотелось устраивать перебранку на глазах у гостей.
Словно потерянная Джоанна бродила среди гостей, внимательно слушала разговоры, в которых почти ничего не понимала, отвечала на вежливые вопросы об учебе в Англии, о туманах и последних лондонских новостях.
Наконец в саду она нашла спокойный уголок, где можно было насладиться тишиной и подумать о том, как лучше сообщить отцу новость. Джоанна уже передумала поручать это щекотливое дело матери. Все же ей не пять лет, и речь идет не о разбитой чашке.
Просто скажу ему, что приняла такое решение! Я имею право жить там и делать то, что мне хочется!
– Опять сбежала? – раздался над ее ухом знакомый с первых дней жизни голос.
– Дэниел, ты меня испугал! – возмущенно сказала Джоанна. – Что за дурная привычка?!
– У меня множество дурных привычек.
– Кому об этом знать, как не мне? – Джоанна ядовито улыбнулась.
– Когда язвишь, ты становишься почти красивой! – Дэниел знал, как можно ее уколоть больнее.
Джоанна спокойно говорила о своей заурядной внешности, но намеков от Дэниела по этому поводу не терпела. Много лет родители сравнивали ее с красавцем Дэниелом и, как Джоанна подозревала, тайком вздыхали, что их дочь получилась не такой привлекательной и коммуникабельной. А точнее говоря, серой мышью со всеми задатками книжного червя. Так что намеки Дэниела казались ей оскорбительными до такой степени, что хотелось, как и в тринадцать лет, дать ему в нос.
