Дебора Тернер - Днем и ночью
— Ой, Морин, кажется, он тебе тоже понравился. — Келли пытливо посмотрела на сестру. — Хотя, как он может не понравиться! И умный, и красивый, и деловой! Даже я… — она смущенно хмыкнула, — в какой-то момент загляделась. Но, конечно, Дон — вне конкуренции. Во всяком случае, для меня. А ты девушка свободная… А, Морин?
Морин поморщилась. Ей не нравилась настойчивость сестры.
— Брось, Келли. Не надо устраивать мою судьбу. У меня все в порядке и мне никто не нужен.
Келли тяжело вздохнула.
— Извини. Мне очень жаль, что так получилось… Не думай, что я не догадываюсь… Мы слишком хорошо и давно знакомы. Но Дон только один. И он выбрал меня. А ты… Я уверена, что ты еще найдешь свою настоящую любовь.
— Ты хочешь сказать, что эта — ненастоящая? — горько спросила Морин.
— Мне кажется, нет, — мягко ответила Келли. — Это детское увлечение и детское упрямство, которое пройдет, когда ты действительно встретишь своего суженого.
— Ты ничего не понимаешь, — ледяным тоном произнесла Морин.
— Может быть, — кротко согласилась Келли.
Она попыталась заглянуть в лицо сестре. Но та непримиримо смотрела куда-то вбок. Тяжело вздохнув, Келли поднялась и вышла из беседки. Морин даже не повернула голову в ее сторону.
Хорошо ей говорить, рассуждать про чувства! Заграбастала себе Дона… Морин торопливо стерла слезинку, скатившуюся по щеке. Теперь, когда все сказано вслух, она точно не сможет здесь остаться. Неужели она сидит в этой беседке последний раз в жизни?
Снаружи раздались чьи-то шаги, и беседку заглянул Дон. У Морин сжалось сердце.
— А Келли не с тобой?
Тут он внимательнее глянул ей в лицо.
— Морин, что случилось? Ты что, плачешь?
Она замотала головой.
— Нет, что ты. Тебе просто показалось.
Дон присел на скамейку рядом с ней.
— Что с тобой происходит? Ты все время ходишь такая грустная, как в воду опущенная. Это совсем на тебя не похоже. У тебя какие-то неприятности? Я могу тебе помочь? Или это что-то совсем уж личное?
Морин, слабо улыбнувшись, покачала головой.
— Со мной все в порядке. Просто я немного озабочена тем, как жить дальше. Думаю, куда направить свои стопы, — пошутила она.
— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, — поспешно сказал Дон. — Я уверен, что родители Келли будут только рады. Им будет немного одиноко, когда я ее заберу отсюда, особенно поначалу.
— Вы будете жить не так уж далеко друг от друга. Всего в десяти минутах езды на машине, — улыбнулась Морин. — Хотя, конечно, это не то же самое, что жить под одной крышей, я понимаю. А мне, как только праздник закончится, придется уехать — надо искать работу. А то некоторые сомневаются, что я еще на что-то способна в этой жизни.
— Ты о чем? — не понял Дон.
— Твой друг Алан считает, что мне, без опыта работы, вряд ли удастся найти место.
— Ерунда! Не обращай внимания на его болтовню. Тебе будут рады в любой фирме. В крайнем случае, в Рингсенде всегда найдется…
— Нет! — оборвала его Морин. — Мне хочется попробовать свои силы там, где меня действительно никто не знает, — добавила она мягко, заметив удивленный взгляд друга.
Дон взял ее за руку.
— Но ты ведь побудешь у нас какое-то время?
Морин с трудом сдерживала слезы.
— Я пока не знаю, Дон. Посмотрим.
— Все обязательно наладится, Морин. Поверь мне. Обещаешь, что не будешь больше грустить?
Она молча кивнула головой.
— Сегодня у нас праздничный ужин по случаю вашего приезда, — продолжил Дон. — Тетя Пегги испекла роскошный торт. Форма одежды парадная, настроение — тоже. Согласна?
— Дон! До-он! — Это был голос Келли.
Дон вздрогнул.
— Я пойду, ладно?
— Ну конечно, — улыбнулась Морин. — Беги скорее.
После того, как Дон ушел, она еще какое-то время посидела в беседке, стараясь хоть немного успокоиться и справиться со слезами. Неужели Дон действительно совсем-совсем ничего не понимает?
Конечно, это очень обидно для Морин, но, по большому счету, так даже лучше. И надо сделать так, чтобы он ни о чем не догадался за эти дни. Поменьше видеться. Пожалуй, прогулки с Макинтайром по окрестностям придутся очень кстати. И Келли будет спокойнее.
Крепко сжав ключик, Морин решительно поднялась и вышла из беседки.
Перед ужином Морин долго выбирала платье. Нарядное, но не слишком вызывающее, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания. Наконец она остановилась на бледно-голубом шелковом платье с большим круглым вырезом. К этому платью прекрасно подходили серьги из афганского лазурита и голубые босоножки на высокой шпильке. На таких каблуках она почти сравняется в росте с Макинтайром, и ей не придется смотреть на него снизу вверх.
О высоких каблуках Морин пожалела, как только вышла из своей комнаты. Туфли нещадно скользили на сверкающем от полировки паркете, и, пройдя несколько шагов по коридору, девушка поняла, что надо срочно возвращаться и переобуваться во что-нибудь попроще. Если даже ей удастся преодолеть коридор, по лестнице она точно не спустится.
В этот момент распахнулась соседняя дверь и из комнаты вышел Алан в черном костюме и белой рубашке. Этот строгий костюм, в котором многие мужчины кажутся смешными или неуклюжими, удивительно шел ему, только подчеркивая широкие плечи и узкие бедра. А существует ли вообще такая одежда, которая ему не идет, с досадой подумала Морин, придерживаясь рукой за стену.
Заметив Морин, он, кажется, одним взглядом оценил ситуацию и, вежливо наклонив голову, шагнул к ней.
— Разрешите предложить вам руку?
Путь назад был отрезан. Не могла же она признаться, что не умеет ходить на каблуках.
— Спасибо. — Морин взяла Алана под руку.
Стоило ей прикоснуться к нему, как по телу тотчас же пробежала дрожь. Она боялась взглянуть на Алана, чтобы он не догадался о том, что с ней происходит.
— Ну теперь я точно не заблужусь, — пошутил он. — Наверное, раньше здесь жило много народу.
— У моего дедушки была большая семья, — ответила Морин. — И еще слуги… Теперь дом кажется огромным и полупустым. А после отъезда Келли он совсем опустеет. Тете Пегги будет непросто справляться одной со всем хозяйством. Правда, несколько раз в неделю приходит помогать соседка, Анна, но это совсем другое дело.
— А почему вы не хотите здесь остаться? — поинтересовался Алан, бросая на девушку проницательный взгляд.
— Не хочу, и все, — ответила она сухо. — И, между прочим, вы зря смеетесь. Здесь и вправду можно заблудиться. Видите? Длинные коридоры, множество дверей, несколько лестниц. В детстве тут очень хорошо было играть в прятки. Даже слишком хорошо, — можно было так спрятаться, что никто никогда тебя не найдет, а это уже неинтересно.
