Миллисент Лэмб - Единственное решение
— Мне намекнули, что, если мы выиграем это дело, меня могут сделать компаньоном фирмы.
Грейс не удержалась и чмокнула его в щеку.
— Здорово! Я очень рада за тебя.
Они вышли из ресторана, и Дастин проводил ее до машины. Когда Грейс открыла дверцу, чтобы сесть за руль, он остановил ее.
— Знаешь, мне было очень неприятно говорить тебе, что сегодня у нас ничего не получится, но ты сняла камень с моей души, с пониманием отнесясь к ситуации.
Грейс обвила его шею руками, и они соединились в долгом поцелуе.
— Уф, — проговорил Дастин, оторвавшись от ее губ.
— Почему ты никогда не говорил мне о своих потрясающих способностях? — чувственным голосом проворковала Грейс.
— О моих? Я думал, что ты обладаешь этими способностями.
Она приподнялась на цыпочках и поцеловала его. Дастин тут же ответил на поцелуй, и их губы и языки снова соединились в порыве страсти. На этот раз их разъединил резкий автомобильный гудок. Подержав еще несколько мгновений в своих объятиях, Дастин неохотно отпустил Грейс.
— Ты знаешь, что ты очень опасная женщина?
— Я могу сказать то же самое о тебе, — парировала Грейс, шаловливо улыбнувшись.
— Завтра я скорее всего буду занят весь день. Как насчет воскресенья?
— Прекрасная идея! — Грейс села в машину. — Езжай на работу, Дастин. Увидимся в воскресенье после обеда.
Отъезжая от ресторана, она видела в зеркале, что он все еще стоит на том же месте и смотрит ей вслед.
В эту ночь Грейс долго не могла заснуть. Все ее сознание было пропитано мечтами о Дастине. Каждый раз, когда она проваливалась в короткий сон, ей снилось, как они занимаются любовью, и она просыпалась, испытывая острое желание и ноющую боль внизу живота.
Когда в половине четвертого утра зазвонил телефон, Грейс лежала с открытыми глазами, уставившись в темный потолок. Она схватила трубку.
— Привет, Грейс. Это мама.
Желание Грейс как рукой сняло. Она, очевидно, была единственным человеком во всей Англии, кому мать звонила в середине ночи.
— Да, мама. Как ты себя чувствуешь в такую рань?
— Прекрасно, дорогая. Рано, ты сказала?
— Да. Здесь сейчас три тридцать утра.
— Но у нас уже шесть тридцать, а Бирмингем должен быть на три часа впереди.
Грейс сдалась. Ее мать была известным специалистом в области археологии, но вычислить разницу между часовыми поясами было для нее непосильной задачей.
— Что-нибудь случилось?
— Нет-нет, все в порядке. Я только что получила весточку от твоего отца. Он в восторге от своих гастролей по Восточной Европе.
— Я рада. Он просил тебя связаться со мной?
Грейс не смогла избавиться от ледяного тона. Ее родители никогда не находились одновременно в одном городе больше нескольких недель, но при этом, судя по всему, были счастливы в браке. Мать постоянно ездила по археологическим раскопкам, отец, пианист, большую часть года гастролировал. Но если их устраивала такая семейная жизнь, то Грейс от нее страдала. До двенадцати лет ее воспитывала бабушка, а после ее смерти была череда дорогих нянек и частных школ.
— Конечно, дорогая. Его всегда интересует, как ты живешь.
Эту ложь я слышу всю свою жизнь, горько подумала Грейс.
— У меня все нормально. Тебе что-то нужно, мама?
— Э-э-э… да. Недели через две я собираюсь приехать в Англию ненадолго, у меня встреча с коллегой в Лондоне. Мы могли бы с тобой пообедать или сходить куда-нибудь, пока я буду там.
— Мама, ты представляешь, на каком расстоянии Лондон находится от Бирмингема?!
— О! Я как-то не подумала об этом, — растерянно пробормотала та.
Грейс снова сдалась. В который раз!
— Ладно, я подумаю, что можно сделать, — сказала она.
Дастин едва дождался второй половины воскресенья. Когда он открыл Грейс дверь, то с трудом ограничил себя одним, но страстным поцелуем.
— Стейки лосося маринуются, угли уже готовы. Пошли в постель, — быстро проговорил он.
— Что за приветствие, господин адвокат? — с шутливой строгостью попеняла ему Грейс и, не удержавшись, хихикнула.
Обняв гостью за плечи, Дастин провел ее на задний дворик и усадил в плетеное кресло. Он вручил Грейс стакан с вином и миску с овощами.
— Пока я хлопочу у плиты, приготовь, пожалуйста, салат.
Они занимались каждый своим делом и болтали о работе. Дастин заметил, что у Грейс дрожат руки, а под глазами темные круги. Увидев, что она подавила третий зевок, он спросил:
— У тебя ничего не случилось на работе?
— Нет, просто я мало сплю последнее время.
Что с тобой, Грейс? Почему ты плохо спишь? — хотелось ему спросить, но Дастин побоялся быть неправильно понятым. Его размышления прервал звонок в дверь.
— Сейчас вернусь, — с улыбкой сказал Дастин. — Присмотри пока за стейками, хорошо?
Приоткрыв входную дверь, он увидел мощную фигуру своего близкого приятеля экономиста Патрика Хедли. Дастин хотел закрыть дверь, но Патрик проворно просунул ногу в щель.
— Впусти меня, Даст.
— Ты, кажется, уже вошел. Может, теперь уйдешь?
Но он знал, что от Патрика так легко не отделаешься.
— Брось, Даст, у меня проблемы. Помоги, ты знаешь, как обращаться с девочками.
Выслушав друга, Дастин сказал:
— Тебе никогда не приходило в голову, что просить свою сотую по счету подругу стирать тебе белье, мягко выражаясь, несовременно?
— Да, я уже думал об этом, но в последний раз мне это нужно было позарез. Клянусь. Я съездил на футбольный матч в Лондон, а на следующее утро у меня была назначена важная встреча с клиентом, а в доме ни одной чистой сорочки.
Дастин взял Патрика под руку и повел к двери.
— Я тебе сочувствую, но реши свою проблему сам. Сейчас я занят. — Дастин бросил красноречивый взгляд в сторону дворика.
— Ой, Даст, извини, у тебя подружка. Я не знал. Кстати, а она не может постирать мне белье?
Дастин вытолкнул приятеля за дверь и посмотрел на часы: он сумел отделаться от Патрика в рекордное время — за десять минут. Он торопливо прошел к задней двери дома и остановился на пороге как вкопанный.
На столе стояло две салатницы с готовыми овощными салатами, поджаренные стейки из лосося были сдвинуты к краю решетки. Но Дастина остановил не дразнящий запах салата или маринованной рыбы. Он смотрел на Грейс, уютно свернувшуюся в кресле в соблазнительной позе.
Она сладко спала.
4
Дастин сделал нерешительный шаг вперед. Разбудить ее или пусть спит?
Разбудить! — требовало его тело. Ты ждал этого момента целую неделю!
Но разум твердил другое: она устала, мало спала последнее время, не надо ее тревожить.
