Глория Беван - Шаг в будущее
– Это будет идеально, – отчетливо произнес тихий густой баритон на ухо Луизе. Она подняла на своего спутника сердитый взгляд, поскольку подозревала, что в его серые глаза вернулась искра насмешки. Так и есть! – В доброе старое время мужчина всегда был хозяином, – заметил Фергус.
Это уж слишком! Выслушивать этого несносного человека! Он прекрасно знал, что она бессильна принять ответные меры. Или нет? В отместку Луиза впилась ногтями в его руку. Она покажет ему, какие сейчас не «добрые старые времена». Если он вообразил, будто может делать все по-своему только из-за того, что она случайно обязана ему за небольшую, незначительную помощь с машиной…
Фергус помог Луизе забраться на высокую приступку сверкающей кареты с медными светильниками и обитыми бархатом панелями. Луиза осторожно забралась в карету, подбирая длинные юбки, и очень обрадовалась тому, что хрупкий шелк свадебного платья остался в целости, когда она села.
Фергус сел рядом. Затем кучер, седовласый старик с сияющей улыбкой и красными обветренными щеками, щелкнул кнутом и натянул поводья. Лошади повернули головы, звенящая упряжь сверкнула на солнце серебром, и под хор голосов и громкие клаксоны старых автомобилей карета тронулась по извилистой дороге. За ней потянулись другие транспортные средства.
Пока свадебный кортеж ехал по длинной дороге, обсаженной мерно колышущимися эвкалиптами, Фергус разговаривал с кучером. Луиза, благолепно устроившаяся на высоком сиденье, смотрела куда угодно, только не на своего «жениха». Она обиженно спрашивала себя, почему если уж ей выпало участвовать в этом сумасшедшем маскараде, то не в обществе любого другого мужчины, кроме Фергуса Макдональда.
Однако честность заставила ее согласиться с тем, что и у него имелись кое-какие незначительные основания для досады, высокомерного и властного отношения к ней. Эта черная борода и смешные густые баки! Теперь она поняла их назначение в связи с сегодняшним праздником. Без сомнения, он тоже был очень стеснен во времени. Вот почему он так сурово говорил с ней, увидев застрявший в воде «мини». Луиза почти решила извиниться за недавнюю грубость. Она украдкой покосилась на Фергуса, но при виде чеканного профиля слова застряли у нее в горле. Если бы теперь он вел себя по-другому, принимая ее, например, как партнершу по танцам… (Почему-то она избегала слова «невеста».) Это только заставляло ее злиться снова и снова. Но просить прощения за свое поведение сейчас? Нет, она не может – ему незачем вести себя с таким невыносимым самодовольством, словно это не театрализованное представление, а настоящая свадьба.
Скрепя сердце Луиза признала, что черный сюртук весьма шел ему, подчеркивая великолепные плечи. Но с какой стати он надел белый шелковый жилет? Она окинула взором ряд крошечных золотых пуговиц.
– Тогдашняя мода, – вежливо объяснил Фергус, поймав ее взгляд. – Жених всегда носил жилет из такой же ткани, как и платье невесты. Странная традиция, как по-вашему? Надо отдать должное предкам, – задумчиво пробормотал он, – они не были столь отсталыми в своих идеях, как можно подумать. Некоторые традиции имеют много смысла. Как ваша тетя сказала…
Но Луизе совершенно не хотелось возвращаться к разговору о главенстве мужчины в семье.
Чтобы уйти от этой темы, она быстро спросила:
– Что значат ваши слова о повторяющейся истории?
Огонек торжества в серых глазах Фергуса предупредил Луизу, что она опять попала впросак. Он был явно обрадован возможности пуститься в объяснения. Это означало, конечно, что речь определенно пойдет о чем-то неприятном для нее или ее семьи.
– Вы не в курсе семейных преданий, – заметил менторским тоном Фергус. – Вас никто не посвятил в эту старую историю?
– Не было времени, – холодно ответила Луиза.
Она уже жалела, что задала свой вопрос.
– Похоже, эту одежду носила пара на одной из первых местных свадеб, – заметила Луиза. – Разве жених не ваш предок?
– Мой ли предок? – Неподдельная гордость прозвучала в его густом баритоне. – Черный Фергус, так его обычно звали. Из-за самой длинной, самой черной бороды в округе! Он был шесть футов четыре дюйма ростом и отличного сложения! Его влияние на маори по всему району просто ошеломляло! Они считали его настоящим мужчиной! Да, Черный Фергус во всем был настоящим мужчиной!
Он и сам не так плох, думала Луиза, ведь одежда его предка сидела на нем идеально. Но разумеется, Луиза не собиралась доставлять ему удовольствие и решила оставить свои мысли при себе.
– Одна из первых свадеб здесь произошла в небольшой церкви на холме, – говорил Фергус. – В те дни это была небольшая часовня. Черный Фергус был сыном одного из первых миссионеров, и его женитьба вызвала всеобщий интерес. Видите их? Черный Фергус в сюртуке, котелке и жилете из тафты ожидает в часовне свою невесту. И молоденькая Матильда – им обоим всего по восемнадцать…
– Матильда? – вырвалось у ошеломленной Луизы. – А я думала, что невестой была Мари-Луиза, первая мисс Лэйси.
Он покачал головой:
– У вас все перемешалось, не так ли? О нет, это точно Матильда. В старом регистре в церкви все еще хранится запись.
– Но, – сказала Луиза озадаченным голосом, – как же Мари-Луиза?
– Мари-Луиза? Увы, – с сожалением произнес Фергус, – они с Черным Фергусом так и не предстали перед алтарем.
Луиза посмотрела на него вопросительным взглядом:
– Вы хотите сказать…
Уголки его губ дернулись.
– Все просто. Свадебное платье, которое на вас, носила Матильда. А Мари-Луиза – француженка, с которой убежал Фергус. – Он некстати добавил: – В ее семнадцатый день рождения!
Луиза недоверчиво уставилась на него:
– Вы придумали!
– Честно! – В глазах Фергуса читалось искреннее негодование. – Спросите любого в наших краях. Они скажут то же самое.
Теперь Луизе стало понятно, почему тетя Рени не сразу согласилась, чтобы она сопровождала Фергуса в свадебном кортеже.
– То есть, – медленно произнесла она, – Фергус и Матильда поженились так же, как мы… – Она умолкла, разозлившись на себя за неудачный выбор слов. – Только на сегодня то есть… – В попытке исправиться она сделала только хуже. – Я хочу сказать, понарошку, – продолжала она, краснея. – Как бы.
– Как бы, – отозвался эхом Фергус со своей насмешливой улыбкой, не отводя взгляда от ее пунцового лица.
«Что со мной сегодня?» – в замешательстве спросила себя Луиза. Казалось, вместе с современной одеждой она лишилась и здравого смысла. Этот лепет, сказала она себе с отвращением, больше приличествует семнадцатилетней дурочке, достаточно наивной, чтобы отдать сердце тому, другому, Фергусу.
