Дикси Браунинг - Сладкий соблазн
– Еррунда, еррунда, еррун…!
Рейф захлопнул дверь, ведущую в гостиную, и кухня показалась ему еще меньше, чем раньше. Весь этот коттедж уместится в единственном номере его последнего приобретения – маленького отеля на берегу Мексиканского залива.
– По-моему, нам надо поговорить, – заявила миссис Молли Дьюхарст, стаскивая с ног промокшие розовые туфли. – Но сначала я бы выпила кофе. Хотя на улице и апрель, я промерзла насквозь. – В подтверждение своих слов она чихнула, извинилась и добавила: – Можешь выпить со мной, если не возражаешь.
Третья глава
Кофе оказался слабым, но все равно пришелся кстати, так как Рейф запил им две таблетки аспирина.
– Ну ладно, поговорим. – Его дружелюбие начало испаряться.
– Хорошо. Что, если я заплачу тебе за продукты, и ты уедешь на следующем пароме?
Рейф не потрудился объяснить, что прилетел на частном самолете, и не сможет вылететь, пока погода не улучшится.
– У меня идея получше, – возразил он. – Что, если ты уедешь на пароме, а я останусь и присмотрю за домом, пока не вернутся молодожены?
Молли медленно покачала головой. Мокрые каштановые волосы рассыпались у нее по плечам. Роскошные волосы. Густые, вьющиеся, с красноватым отливом.
– Что ты сказала? – Отвлекшись, он прослушал ее ответ.
– Я сказала, что никуда не поеду. Я обещала Анне-Марии остаться здесь и присмотреть за птицами и Лохматиком, а я никогда не нарушаю обещаний.
– Никогда?
– Никогда.
– Значит, ты одна такая на миллион.
– Говори, что хочешь, но я остаюсь. А если ты собираешься дожидаться их возвращения, надеюсь, ты уже заказал комнату. Сезон еще не начался, но из-за этих соревнований гостиницы наверняка переполнены.
Рейф сам не знал, что заставляет его упрямиться. Но уж точно не очарование этой женщины. Это всего-навсего обычная толстушка с роскошными волосами, сексуальным голосом, красивыми глазами и великолепной кожей. Абзац.
– У меня идея получше. Почему бы тебе не снять комнату?
– Потому что мне это не по карману, – невозмутимо ответила Молли. – К тому же я обещала присмотреть за живностью. Я ни разу не видела тебя раньше, даже не слышала о тебе. Я знаю, конечно, что у Стю есть брат, который даже не удосужился явиться на свадьбу, но ты ведь можешь оказаться бродягой, которому негде переночевать.
Рейф откинулся на спинку стула и зажмурил глаза. Когда он открыл их снова, женщина по-прежнему сидела перед ним. Вот упертая.
– А если я заплачу по счету? Ты съедешь?
И обидчивая.
– Прошу меня извинить, – надменно произнесла она.
Рейф не удержался от смеха.
– Ну, конечно, милая. Еще бы сказала: «Как ты посмел?» Слушай, ты мне не доверяешь, да и я не особенно тебе верю. – Вообще-то, он начал ей верить, и его это удивило. – Как насчет сделки? Я поищу себе номер в гостинице, а если ничего не найду, улягусь на какой-нибудь жалкой раскладушке, хранящейся в чулане со всяким хламом, а тебе достанется двуспальная кровать с видом на кладбище.
– Но…
– Я буду готовить, ты присмотришь за птицами, и мы вместе проследим, чтобы никто не похитил столовое серебро, а как только погода улучшится, я сразу уеду. Договорились? А я тем временем постараюсь не путаться у тебя под ногами.
На улице лило как из ведра. Беда в том, что дожди здесь долго не прекращаются, затапливают дороги, размывают берег и нарушают любые планы.
– Что ж …. Ну, ладно, мы попробуем. Но учти, если я узнаю, что ты не тот, за кого себя выдаешь…
Рейф научил попугаев новому слову.
– Послушай, зачем, по-твоему, нормальному мужику переться в такую погоду из Флориды на этот долбаный остров, вместо того чтобы распивать коктейли с какой-нибудь красоткой или смотреть бейсбол?
* * *Перемирие продлилось до самого ужина. Молли уже поужинала, но с тех пор прошло несколько часов. К тому же за это время она успела понервничать. Напрасно она пыталась не обращать внимания на аппетитный аромат, когда вытаскивала раскладушку из-под груды книг и кассет и застилала ее чистым, хотя и пропахшим плесенью постельным бельем. Затем она попыталась сосредоточиться на дешевом романчике, купленном на пляже, пока незнакомец гремел кастрюлями на ее кухне и шепотом чертыхался.
Может, он действительно брат Стю, а может, и нет. Мужчины – прирожденные лгуны. Тем более, они совершенно не похожи. У Стю веснушчатое лицо, светло-рыжие волосы, падающие на лоб и широченная улыбка. Он говорил, будто у него три сестры и один брат, но никто из них так и не показался на свадьбе. Его мать сейчас где-то в Европе, а где носит отца, он и сам не знает. Судя по рассказам Анны-Марии, странная у них семейка.
А парень этот совсем не похож на повара. Высокий, смуглый, с выгоревшими на солнце волосами и парой светло-серых глаз, чистых, как дождевая вода, но совершенно непроницаемых. Его черты далеки от совершенства – крупноватый нос, тяжеловатый подбородок.
Непонятно, с чего это вдруг Молли решила пересмотреть свои представления о мужской привлекательности? Если требуются доказательства того, как плохо она разбирается в мужчинах, вот два примера. Сладкоречивый Кенни и похожий на Сталлоне Джеффи. Даже имена у них какие-то детские.
Детские имена? О, Господи, это погода. В такие дождливые вечера, когда совершенно нечем заняться, в голову лезут всякие глупости.
– Любишь сыр с плесенью?
Молли взглянула на стоящего в дверях мужчину и в очередной раз перевела дыхание. Приказав себе не пялиться на него, она выдавила:
– Люблю.
Ее устроит любой сыр, ведь уступать соблазну она не собирается. Молли казалось, будто она набирает вес от одних только взглядов на его чувственный рот и мыслей…
Каких еще мыслей? Все, что ей нужно знать, это что он тут делает, зачем приехал и как долго задержится. При таком дожде дороги скоро затопит. Салли Энн рассказывала ей о наводнениях. Если до этого дойдет, паромную переправу закроют, и они окажутся в ловушке.
А если он ее обманул? Мужчины постоянно лгут, когда им это выгодно. Взять хотя бы бывшего мужа. Как сказала ее соседка в Гроверс-Холлоу: «Не связывалась бы ты с ним, милая. Говорит-то он красиво, но от него и слова правды не дождешься».
И этот мужчина может лгать. Зачем ему торчать здесь, если Стю вернется не раньше чем через несколько дней? Ехал бы лучше в свою Флориду к красоткам с коктейлями.
С тяжелым вздохом Молли отложила книжку. У нее заурчало в животе, то ли от жирной пищи, съеденной в пивнушке Делроя, то ли от соблазнительных запахов, доносящихся из кухни. В последнее время Молли привыкла есть пораньше и ложиться спать, не дожидаясь, пока захочется проглотить что-нибудь еще. Но она ни за что не призналась бы себе, что на этот раз ее искушает не только еда.
