Индия Грей - Английский чай
Ева заметила ту же блондинку, которая стояла рядом с ней на конференции, а потом рука Рафаэля опустилась на ее голову.
Щекой Ева оказалась прижата к его бедру. Его запах заполнил ноздри, и мир за окном утратил свое значение.
— Ч-что ты делаешь?
— Если не хочешь, чтобы твоя фотография появилась во всех завтрашних колонках светской хроники, не выпрямляйся. За нами еще какая-то идиотка на мопеде.
Ева закрыла глаза, еще раз вдохнула его запах и… почувствовала себя защищенной. Как когда-то в детстве, когда они с Элли, обнявшись, сидели на заднем сиденье машины, возвращаясь с концерта, где пела их мама…
Рафаэль лавировал по узким улочкам, пытаясь сосредоточиться на мотоциклистке-папарацци, чтобы не думать о светлой головке у него на коленях.
Невозможно…
Он чувствовал ее теплое дыхание. Там, где…
Нет! Рафаэль вцепился в руль, стараясь думать о чем-нибудь скучном и неэротичном, только чтобы унять свое внезапное возбуждение. Железнодорожные расписания. Курс валюты. Часовые пояса.
Страх потерять контроль над собой стал слишком велик. И тут Рафаэль осознал, что мопеда у них на хвосте больше нет. Мужчина огляделся, чтобы убедиться в этом, и вздохнул с облегчением.
— Можешь подняться.
Но Ева не пошевелилась. Примостившись у него на коленях, она ровно и спокойно дышала. С замеревшим сердцем Рафаэль осторожно отодвинул волосы с ее лица, уже зная, что увидит.
Густые ресницы сомкнулись, рот приоткрылся — Ева спала.
Рафаэля охватило желание, с губ сорвался стон. Он до боли сжал руль, чтобы только не коснуться ее.
Выглядевшая как ребенок, с поступками взбалмошного подростка, Ева доставляла ему множество проблем. Но в эту минуту Рафаэль хотел ее так сильно, что не мог здраво мыслить.
Ева проснулась, когда машина остановилась у дома. Она резко села. Ее глаза расширились от ужаса, как только она поняла, где находится.
— О… о, нет… Я что?..
— Ты заснула.
Ева простонала.
— Прости. Не понимаю, что со мной случилось.
— Зато я понимаю. Брат дал тебе по крайней мере четыре ромовых коктейля.
— Ромовых? Но он говорил, что они почти безалкогольные!
— В его стиле. — Рафаэль вышел из машины.
— Где мы? — спросила Ева, вылезая следом. Прямо перед ней возвышался огромный дом в четыре этажа из бежевого камня, с резными балконами и большими окнами. К парадной вела каменная лестница.
— Это дом моего отца.
— А он не станет возражать? — Ева шла за Рафаэлем, пытаясь не пялиться слишком откровенно на его широкие плечи под хлопковой голубой рубашкой. Девушку терзали противоречивые мысли. Если Рафаэль ди Лазаро гнусный наркодилер, тогда почему ей так хочется снова заснуть у него на коленях?
— Я так понимаю, сегодняшняя пресс-конференция прошла мимо тебя, Ева. А мне казалось, что ты способна запомнить хотя бы одну деталь. Антонио в больнице. — Рафаэль открыл массивную дверь. — Но у него есть домоправительница, которая будет только рада, если кто-нибудь поживет здесь, пока отца нет.
Ева замерла посреди холла и огляделась. Все как в фильмах пятидесятых, которые так любила ее мать. Витая лестница вела в галерею. Под потолком древние богини окружали огромную люстру.
Ева была так увлечена, что не сразу заметила седовласую женщину, появившуюся в холле.
— Рафаэль!
— Чао, Фиора.
Рафаэль тепло обнял женщину. Они поговорили на итальянском минут пять, а потом Ева заметила, что оба смотрят в ее сторону. Рафаэль перешел на английский:
— Ева, это Фиора — бесценная и незаменимая домоправительница моего отца.
Ева застенчиво улыбнулась, разгадывая, что Рафаэль сказал о ней этой пожилой женщине.
— Фиора не очень хорошо говорит по-английски, но я уверен, вы легко найдете общий язык. — С этими словами Рафаэль направился к выходу.
Ева охватила паника. Не мог же он вот так просто оставить ее здесь одну? Или…
— Рафаэль…
Он повернулся, вопросительно приподняв бровь. Ева захотелось броситься к нему, и почувствовать крепкие надежные объятия, умолять его не покидать ее, взять ее с собой, но она не смогла.
— Не уходи… — просто попросила она, краснея.
На секунду ей показалось, что на его лице промелькнула улыбка. Но потом он снова повернулся к ней спиной.
— Я только заберу твои вещи из гостиницы. Уверен, полчаса ты сможешь провести здесь с Фиорой.
Пунцовая от унижения, Ева последовала за домоправительницей вверх по лестнице.
ГЛАВА ПЯТАЯ
И откуда только взялось это все?
Ева шла за Фиорой, стиснув зубы от отчаяния и злости на себя. Она не поднимала глаз от начищенного до блеска пола. «Не уходи…» — слышала она свои собственные слова. Слова, прозвучавшие по-детски, наивно и слабо. Сейчас они эхом раздавались в голове. Какого черта на нее нашло? Этот человек практически похитил ее, а она в буквальном смысле поблагодарила его за похищение. Было бы смешно, если б не было так грустно…
Что ж, одно очевидно: ни за что больше Ева не позволит себе минутной слабости. И еще: больше никакого дайкири!
Фиора остановилась возле одной из дверей в кажущемся бесконечным коридоре и, открыв ее, пропустила Еву внутрь. Войдя, Ева еле сдержала восхищенный вздох.
Комната была похожа на сказочную. В центре стояла большая кровать, покрытая винтажным покрывалом, с балдахином из белого муслина.
Был здесь и маленький диван с двумя такими же креслами и столик, накрытый голубой скатертью, на котором стоял поднос с кофейником и двумя чашками китайского фарфора.
По сравнению с этим раем комната в гостинице показалась Еве просто гадюшником. Поборов желание броситься на кровать и зарыться в подушки, Ева подошла к одному из окон во всю стену и выглянула в потрясающей красоты сад.
Окна открывались на небольшую террасу, откуда доносился дивный аромат лилий и цветущих апельсиновых деревьев.
Позади девушки суетилась Фиора, взбивая подушки и поправляя покрывала. Потом она скрылась в смежной комнате. Наверное, это ванная, догадалась Ева. Через минуту раздался звук льющейся воды.
Вернувшись за полотенцами, Фиора заметила удивленный взгляд Евы. Ее глаза засветились добротой.
— Ванна?..
— Спасибо, но…
— Синьор Рафаэль… он сказал, вы… устали? Простите, синьорина… вы спать? — Фиора склонила голову набок и закрыла глаза.
— Спать? — с сомнением переспросила Ева.
— Си! Он сказал, вы очень устали! Он сказал, вы отдохнете, но я подумала, что ванна поможет.
Ева почувствовала себя глупой и неблагодарной. Она улыбнулась.
