Сара Вуд - Разлуки не будет
Огромным усилием воли ей удалось подавить подступившие к глазам слезы. В свое время она прочитала все книги о младенцах, какие смогла достать. Но потом постаралась забыть об этом. Она не может нянчить Керензу. Не может, и все. Это разобьет ей сердце.
— Ты прекрасно во всем разберешься. Ты ведь женщина, — явно довольный своей способностью логически мыслить, сказал Макс.
— О, ради Бога! — яростно воскликнула Лора.
Он коснулся ее плеча, но она сбросила его руку, не в силах вынести его покровительственную манеру.
— Но у женщин в самом деле есть всякие там инстинкты. Они просто запрограммированы заботиться о ком-то и замечают то, на что мужчина не обратит внимания…
— Значит, тебе придется немного постараться и выкопать в себе способность заботиться и любить кого-нибудь! — взорвалась она.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросил он, пристально глядя ей в глаза.
Наконец-то ей удалось задеть его.
— Мне кажется, я ясно выразилась. Тебе надо немного постараться. Отыщи свое сердце и попробуй воспользоваться им. Это пойдет тебе только на пользу.
— Гмм. — Он покачал головой. — Ничего не получится. Я представления не имею, к примеру, чем их кормить, когда укладывать спать. Когда дети начинают есть, как все люди?
— Не может быть, чтобы ты этого не знал! — воскликнула она. — Но в любом случае ты можешь спросить об этом девушку, которую оставили приглядывать за детьми. Постарайся очаровать ее, и она с удовольствием просветит тебя. А скорее всего, вообще избавит от заботы.
Он рассмеялся.
— Спасибо за то, что ты так веришь в мои чары.
— На что, на что, а на это ты способен, — фыркнула Лора. — Тебе ничего даже делать не надо, просто прими эффектную позу, и все будет в порядке. — Она сама пришла в ужас от своих слов, а он вообще онемел. — А что, не так? Благодаря своей наружности ты всегда получал, что хотел.
Он с интересом посмотрел на нее, в темных глазах зажегся недобрый огонек.
— Может, проверим твое высказывание на практике? — угрожающим тоном спросил он.
— Нет! Я просто пытаюсь решить проблему с детьми, — ответила она, залившись краской. — Макс, попробуй, — взмолилась Лора. — Ты же знаешь, что сможешь уговорить эту девушку остаться.
— Может быть, — согласился он. — Но сомневаюсь, что это то, что нужно. Она наверняка одна из тех, кто постоянно крутился возле Фэй и Дэниэля, раз способна бросить детей одних.
— Вовсе не обязательно.
— У меня есть основания так думать: Фэй всегда привлекала людей, себе подобных. Ненадежных. Не удивлюсь, если эта девица и понятия не имеет о том, как надо обращаться с детьми. Лора, Дэниэль говорил мне, что ты никогда не видела их детей…
— А ты? — парировала она, восприняв это замечание как укор.
— И я тоже. Думаю, по той же причине, что и ты. Фэй и Дэниэль, поженившись, сразу начали странствовать по Англии. С ними невозможно было поддерживать нормальные отношения. Прошу тебя, подумай еще раз. С Перраном не должно возникнуть никаких сложностей. Он уже большой мальчик. Что касается Керен-зы, то ведь младенцы много спят и едят… не так ли? — неуверенно спросил он. — Если уж твоя сестра справлялась, ты тем более сможешь.
— У меня другое предложение. Лучше всего тебе нанять няню. Поезжай к ним, подружись с детьми, а потом представь им няню — только постарайся найти женщину подобрее и…
— Няню! Блестящая мысль! — воскликнул он. — Но вот проблема: я совершенно не представляю, что такое хорошая няня, — огорченно добавил он, взглянул на ее встревоженное лицо, и вдруг его осенило: — Минуту! Мне пришло в голову компромиссное решение. Мы с тобой вместе едем в Корнуолл…
— Вместе? Ты и я? — в ужасе переспросила она.
— Ну не Люк же! — ответил он, сверкнув глазами.
— Ни за что.
— Лора, мы пробудем там немного, только найдем няню…
— Нет!
— Всего несколько дней. А потом я слетаю в Марракеш и попробую добиться освобождения Дэниэля и Фэй. Решай, в противном случае дети отправятся в приют.
Он не представляет, о чем просит. Он хочет, чтобы она позаботилась о его сыне. Это же все равно что воткнуть себе в сердце десяток ножей.
Она угрюмо смотрела в пол. Совершенно очевидно: Макс понятия не имеет о том, что Перран — его сын. Хорошо, что Фэй хотя бы сумела сохранить эту тайну.
Но… выполнить его просьбу совершенно невозможно. Ведь она должна будет жить в маленьком домике вместе с Максом, его сыном и младенцем. Но хуже всего то, что она сама испытывает страстное желание обнять этих детей, любить их, хотя прекрасно знает, какую боль это ей причинит.
Ей придется наблюдать за тем, как Макс убаюкивает детей, читает им на ночь сказки, то есть выполняет роль отца. Наблюдать за жизнью, которой у нее никогда не будет.
Нет. Это совершенно невозможно.
Несколько дней любви, желания и сердечной боли. А потом опять пустота. Чистый мазохизм.
— Так что ты выбираешь? То, что лучше тебе или детям? — Вопрос Макса прозвучал жестоко.
Она вскинула ресницы, и на мгновение в ее синих, как веджвудский фарфор, глазах мелькнуло страдание.
— Я… я… не могу! Я… — Она не могла говорить.
Мгновенно выражение его лица стало холодным.
— Все дело в Люке, не так ли? — резко спросил он. — Господи! Нужели детям своей сестры ты предпочтешь приятеля? Он так много значит для тебя?
— Перестань на меня давить! Мне надо подумать, — дрожащим голосом произнесла она, отходя от двери и садясь в кресло.
— И как долго ты собираешься думать? — спросил он.
— Не знаю!
— Туда добираться пять часов, — хмуро сообщил Макс. — Мне бы хотелось выехать через несколько минут. Эта женщина должна познакомить нас с Перраном до того, как он ляжет спать. Ребенок ведь может испугаться, если утром увидит двух незнакомцев, которые утверждают, что они его дядя и тетя.
Значит, в нем есть все-таки что-то человеческое. И он прав. Ей надо решать быстро. Она провела рукой по волосам. Сердце билось при мысли о том, что они с Максом должны будут разыгрывать из себя родителей.
— Ты слишком многого хочешь от меня.
— Не я, а твоя сестра. И так было всегда.
— Она совсем тебе не нравится?
— Абсолютно.
Лора удивленно посмотрела на него. Но ведь это Дэниэль сбил Фэй с толку. Дэниэль приучил ее к бродяжничеству и наркотикам. Фэй сама ей рассказывала.
— Ну а что скажешь о своем братце? — накинулась она на Макса, не желая мириться с несправедливостью. — Он мог бы положить этому конец, если бы захотел. Он не меньше Фэй виноват в том, что бросил детей ради своих эгоистических пристрастий.
