Дениза Алистер - Маленькая птичка
Она видела, что он пытается ее смутить из-за того, что она вчера не сказала ему всей правды. Но ведь это естественно для человека, не приемлющего хвастовства. И он, конечно, все понимал, но специально ставил ее в неловкое положение.
Сэр Лоуренс, в свою очередь, прекрасно понимал причину сердитой складки, появившейся между ее тонкими бровями. Он бы многое отдал за то, чтобы иметь возможность сказать ей больше, чем сказал. Но почва была чересчур ненадежной, и ему необходимо продумывать свои шаги с большой осторожностью, если он хочет приманить птичку, да так, чтобы она при этом не растеряла слишком много перышек. Птичка уже и так нахохлилась оттого, что он никак не мог удержаться, чтобы ее не дразнить. Ему доставляло несказанное удовольствие видеть, как она вспыхивала, и ее глаза гневно сверкали. Однако нужны терпение и твердая рука, если он хочет приручить эту пташку. И если ему удастся то, что он задумал, то награда будет стоить того, чтобы приложить все усилия. С этими мыслями он повернулся к Кэтрин, которая протягивала ему блюдо с засахаренными фруктами, и поблагодарил ее за чудесный обед.
Когда столы были убраны, обсуждение проблем семьи Джиллерсов возобновилось. На этот раз Оливия и Кэтрин сидели рядом, а мужчины — напротив. Генрих поглядел на свою жену и протянул руку, чтобы ласковым прикосновением успокоить ее, а сэр Лоуренс смотрел на Оливию поверх кубка с вином и думал о том, что тридцать один год, как он живет на этом свете, но не видел ничего прекраснее. Он знал, его следующий шаг будет решающим. Но что потом? Даже он не мог с уверенностью сказать, в какую сторону полетит эта птичка.
— И что же, неужели все так плохо, как ты ожидал, сэр Лоуренс? — спросила Кэтрин.
Он осторожно поставил на стол свой кубок и открыто посмотрел на нее.
— Да, именно так, госпожа Джиллерс, но я думаю, что можно многое предпринять, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Кое-что можно сделать сразу, кое-что потребует времени, но боюсь, всем нам будет нелегко до тех пор, пока не начнут появляться реальные результаты.
— Что ты имеешь в виду, сэр Лоуренс? — спросил Генрих, стараясь, чтобы его голос звучал бодро и деловито, хотя он совершенно не представлял себе, что можно сделать без колоссальных затрат.
— Для начала давайте обсудим, что под силу вам самим, без моего участия. Ваши крепостные не смогут работать как следует ни на вас, ни на себя, если вы не создадите для них лучших условий. Они живут как животные. У них почти нет быков, чтобы пахать, и земля на их наделах недостаточно хороша, а то и просто непригодна для дела. А вся хорошая земля — ваша, но на ней некому сеять. Так что тут есть о чем подумать.
Оливия была зачарована тем, как он говорил, как при этом жестикулировал своими сильными, выразительными руками.
Он продолжал:
— Множество хижин брошено после чумы, приусадебные участки тоже пропадают без ухода. Позвольте людям занять их и выращивать себе пищу. Пусть они вспашут землю по опушкам леса…
— И ничего не платят?
— Бог ты мой, конечно же, ничего! Они сейчас не могут вам заплатить, но отплатят хотя бы тем, что останутся живы. И еще — отдавайте им за работу на ваших землях деньгами, а не натурой. И когда они трудятся на сборе урожая — пусть тоже получают деньги. Тогда они смогут купить то, что им нужно.
Генрих слушал очень внимательно.
— Да, ты это верно говоришь, но где я возьму деньги, чтобы все это оплачивать, когда их так мало?
— Мы к этому еще вернемся, но пока можно сделать еще кое-что. Позволь им пользоваться твоим лесом, чтобы они могли строить и ремонтировать свои дома. Леса предостаточно, и бедняги не смогут нанести ему большой урон, взяв то, что им необходимо. Пусть они и хворост себе собирают, все равно надо расчистить лес. И еще разрешите им охотиться на мелкую дичь. Они так же нуждаются в мясе и шкурах, как и мы.
Все внимание Оливии было приковано к его речам. Да, сэр Лоуренс зря времени не терял, объезжая владения.
— Но мы потеряли управляющего, — сказал Генрих, — а чтобы сделать то, о чем ты говорил, необходим надсмотрщик.
— Если вы примете все мои предложения, то я одолжу вам моего управляющего, пока не найдете ему замену. — Сэр Лоуренс со значением посмотрел на Генриха. — Но это будет зависеть от вашего согласия. Так вот, мое предложение заключается в следующем: как мы видели, оставшиеся в поместье люди не могут справиться со вспашкой, севом, уборкой, починкой для себя и работой, которую они должны выполнять для вас, поэтому все и идет наперекосяк, так что имеет смысл поставить дело как у братьев-францисканцев в Честерфилде.
— Овцы! — Слово вылетело изо рта Оливии, словно испуганная птица из гнезда. Сэр Лоуренс с легкой усмешкой посмотрел на нее, и Оливия густо покраснела.
— Овцы, — повторил он.
Генрих погладил бороду, думая о преимуществах разведения овец, особенно на плохой земле.
— Чтобы ходить за ними, нужны всего один-два человека, это правда. Но как я смогу купить овец, если у меня нет денег?
Сэр Лоуренс подлил вина в свой кубок и сделал глоток.
— Вот теперь мы вплотную подошли к тому, чем я мог бы вам помочь, — произнес он, глядя на Оливию. — Но то, что я сделаю, будет зависеть от того, что согласитесь сделать вы. Я оставлю вам в помощь своего управляющего на такой срок, какой вам потребуется. И я буду ему платить. Я дам вам достаточно денег, чтобы вы могли заплатить своим людям за то, что они будут пасти ваших овец и за добавочную работу, когда вам это понадобится. И больше никакой платы натурой, Все излишки того, что они сами вырастят, они могут продавать. Я буду вам помогать деньгами до тех пор, пока овцы не начнут приносить доход.
Кэтрин чуть не плакала.
— Я куплю столько овец, сколько потребуется, — вы с управляющим сможете вместе решить, сколько нужно.
— Как быть с моим долгом? Я ведь должен тебе арендную плату за два года, — спросил Генрих тихим голосом, держа Кэтрин за руку. Оливия видела, что его бьет дрожь.
Сэр Лоуренс откинулся назад в своем кресле, и Оливия озадаченно смотрела на него. В чем заключается то соглашение, о котором он говорил?
Кэтрин первая нарушила молчание.
— Ты говорил о соглашении, сэр Лоуренс. Имел ли ты в виду, что сначала мы должны заплатить свои долги?
— Мое согласие полностью списать долги и выполнить все то, о чем я уже говорил, зависит только от одной вещи.
Он произнес это очень медленно и четко, и все трое Джиллерсов напряженно вглядывались в его лицо, гадая, что он потребует за свою щедрость. Он поднял взгляд и посмотрел Оливии прямо в глаза.
— Решать будешь ты, Оливия.
