Ванесса Фитч - Американские горки
Кейт сухо кивнула, уже жалея, что дала согласие на встречу. Ничего не поделаешь, она должна раз и навсегда избавиться от этой проблемы, как бы мучительно это ни было. Она выдержит. Сейчас она чувствовала себя гораздо более сильной, чем семь лет назад.
— Скажи спасибо мистеру Садерленду, Ник.
Когда Патрик, посигналив на прощание, уехал, мальчик с надеждой спросил:
— Можно мне пойти с тобой завтра вечером?
— Нет, милый. — И, увидев расстроенное лицо сына, Кейт предложила: — Давай-ка сходим на пляж перед ужином, у нас есть немного времени.
Она провела беспокойную ночь, пытаясь выработать линию поведения на предстоящей встрече с Патриком. Какая жестокая судьба, горько думала Кейт, ворочаясь с боку на бок. Я с таким трудом возродилась к жизни, растила сына, хотя порой мне приходилось нелегко, работала, и вдруг, откуда ни возьмись, является Патрик, и все опять пошло кувырком.
Потеряв всякую надежду уснуть, Кейт встала и подошла к окну. Глядя на усыпанное звездами небо, она вспомнила, как однажды Патрик, вооружившись биноклем, рассказывал ей о созвездиях, потом они обсуждали вероятность существования жизни на далеких планетах, затерянных в других галактиках.
К своему удивлению, Кейт вдруг обнаружила, что плачет. Такого с ней давно не случалось!
Несмотря на разбитые мечты юности, ей не хотелось кривить душой: да, она любила Патрика со всем пылом, чистотой помыслов и безудержностью, на которую способна только молодость. Вначале ее просто тянуло к нему, и она, борясь со смущением, украдкой наблюдала за ним. Любовь пришла, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Кейт была на седьмом небе, заметив взгляды, которые бросает на нее хозяйский сын. Так все начиналось.
Потом настал черед поцелуев. Патрик, принимая во внимание ее неискушенность, обращался с ней нежно и заботливо. Он, очевидно, не догадывался, что от его осторожных, но оттого не менее сладких поцелуев невинное тело Кейт горело и плавилось как в огне.
А может, он прекрасно знал об этом, подумала Кейт, глядя на качающиеся пальмы за окном. Во всяком случае, он старался не оставаться со мной наедине. Мы ездили на лошадях, он учил меня кататься на водных лыжах, играть в теннис, но при этом рядом всегда были люди.
Да, пожалуй, он чувствовал мою скрытую внутреннюю страсть и потому вел себя осторожно... И жестоко, поскольку уже тогда было ясно, что у нас не может быть будущего. Господи, почему я не слушала тетушку? Она ведь заклинала меня не строить воздушных замков, твердя, что Патрик женится только на девушке своего круга, вроде Лауры Вильямс, дочери лучшего друга его отца.
Кейт, унесясь мыслями в прошлое, плотно сжала губы. После тех каникул Патрик уехал в Америку учиться в аспирантуре, оставив ее горевать у разбитого корыта.
Когда от него пришла первая открытка, для Кейт снова блеснул луч надежды. Патрик писал мало, но более-менее регулярные короткие послания свидетельствовали, что он не забыл ее.
Через год Патрик приехал на неделю в Татамоа. Они встречались урывками, однако его поцелуи, ставшие более требовательными и нетерпеливыми, рождали чувства, прежде Кейт неведомые. Она впервые узнала, что такое сексуальное возбуждение.
Патрик вернулся из Америки, когда Кейт оканчивала среднюю школу. После двухлетнего пребывания за границей он стал еще более привлекательным и неотразимым. И с этого момента завертелись события, косвенно повлиявшие на появление на свет мальчика, который сейчас мирно спал в соседней комнате. События, из-за которых завтра Кейт предстоит пережить немало неприятных минут.
Няня оказалась симпатичной средних лет женщиной, которая сразу нашла общий язык с Ником. Кейт оставила телефон ресторана, в котором они с Патриком будут ужинать, чтобы в случае необходимости с ней можно было связаться.
Она поцеловала сына, пообещав вернуться не слишком поздно, и спустилась вниз. При виде Патрика — высокого, сильного, уверенного в себе — Кейт ощутила, как у нее засосало под ложечкой.
Патрик, прищурившись, оглядел ее с головы до ног, и Кейт невольно вздернула подбородок. Он, конечно, привык к обществу женщин, которые одевались у знаменитых кутюрье, а не покупали наряды на распродажах. Правда, ее платье золотистого цвета необычайно шло ей и удачно контрастировало с зелено-голубыми глазами.
— Ты великолепна, — тихо сказал Патрик.
— Спасибо, — с трудом выговорила польщенная Кейт, пытаясь унять сердцебиение.
— Ты все та же девушка, которую я знал когда-то.
Она покачала головой, и ее волосы рассыпались по плечам.
— Если только внешне.
Кейт вдруг почувствовала знакомую мучительную боль — такую же ощущает человек на ампутированной конечности. В свое время она страдала о Патрике из Татамоа. Сейчас же перед ней стоял совершенно другой мужчина — закаленный неведомым огнем, сдержанно агрессивный, подавляющий и притягивающий. И более опасный.
— Я рад, что ты изменилась.
Патрик взял ее под руку, и от его прикосновения ее бросило сначала в жар, потом в холод.
— Почему?
Он ответил, когда они уже ехали в машине:
— Когда человек не меняется, он коснеет. Семь лет назад я был бездумным молодым дуралеем, которого интересовали лишь его желания и потребности. Ты лучше других должна помнить это. С тех пор я сильно изменился.
— Я помню тебя ответственным, отважным и бесстрашным лидером, — улыбнулась Кейт.
— Даже когда я лишил тебя невинности и бросил беременную?
Она посмотрела на его четкий строгий профиль и, сделав глубокий вдох, тихо сказала:
— Ник не твой сын. Зачем бы я стала обманывать тебя?
— Вот это я и хочу выяснить, — угрожающе произнес Патрик, сосредоточенно глядя на дорогу. — Значит, ты спала с кем-то еще примерно через неделю после свидания со мной.
У Кейт задрожали губы, но она сдержала подступившие к глазам слезы и глухим голосом уточнила:
— Вернее, через две недели.
Патрик остановил машину у красивого дома, стоявшего фасадом к морю.
— Куда ты меня привез? — испугалась Кейт.
— Здесь у меня квартира. Я не хочу обсуждать важную для меня проблему на людях. Мы поужинаем здесь.
— Нет! — протестующе вскрикнула она, но дверь подземного гаража, куда Патрик завел машину, уже закрывалась.
— Не волнуйся, тебе ничто не угрожает, — насмешливо улыбнулся он. — Я только хочу услышать, с кем ты спала все эти годы и почему ты решила, что Ник его сын, а не мой. — Патрик заглушил двигатель. — И почему, когда мы встретились с тобой на майские каникулы, ты, уже наверняка зная о беременности, не удосужилась сообщить мне об этом, — глядя в темноту, закончил он с едва скрываемой яростью.
