Марта Гудмен - Здесь мое сердце
Она поспешно отодвинулась, а ему вдруг не понравилось это. Галанакис-младший явно не хотел, чтобы она уходила. Отпуская странную посетительницу, он оставался наедине с тревожащей его неизвестностью и фактически предоставлял мисс Прайс возможность выиграть время и, возможно, в дальнейшем победить. Ник схватил лежавший перед ним золотой пропуск и поспешно обошел вокруг стола, твердо намереваясь сыграть еще один пассаж.
— А это дает вам право путешествовать в любом нашем туре, — произнес он бодро, протягивая ей пластиковую карточку.
Мягкий ковер заглушал шаги. Услышав буквально над ухом голос Николаса, Глория вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Несколько толстых туристических буклетов вылетели из ее рук. Пытаясь подхватить их, она следом выронила и шляпу. Нагнувшись почти одновременно, чтобы поднять все это, они оказались совсем близко друг от друга, чуть не столкнувшись лбами. Глория тут же вскочила и резко отшатнулась, давая завершить начатое хозяину кабинета. Ее дыхание сбилось. Стоя неподвижно, девушка пыталась подавить волнение, охватившее тело.
Ник, подобрав буклеты и шляпу, поднялся и вздохнул. Губы Глории непроизвольно приоткрылись, глаза, полные непонятной тревоги, расширились. Оказавшись вблизи, Николас ощутил совершенно незнакомое чувство: будто прямо на него из распахнувшегося сверкающего окна ее души неожиданно обрушился целый шторм эмоций. Он уставился на Глорию в полном замешательстве.
Нику вдруг захотелось поцеловать ее и одновременно привязать к себе, пока рыжеволосая красавица не выдаст все свои опасные тайны. Однако адреналин уже проник в его кровь и будоражил тело, заставляя сердце бешено колотиться, сжимая мускулы, возбуждая острую нужду в сексуальном удовлетворении.
— Спасибо, — прошептала Глория машинально, неотрывно глядя на него.
Это слово привело его в чувство, принося осознание реальности. Что он делает? Наваждение нехотя отступило на задний план, проясняя сознание. Вот перед, ним женщина, которую бабушка подобрала для него, опираясь на собственный вкус и интуицию. Однако он не собирался попадаться в ее ловушку.
Ник молча протянул Глории злополучный пропуск.
Ее пальцы слегка подрагивали, когда она брала карточку. Галанакис пытался сдержать и окончательно подавить затаившийся где-то в глубине необузданный всплеск энергии. Ощутила ли Глория свое влияние на него? Была ли тронута этим?
Ник наблюдал, как девушка торопливо положила пропуск и карты в одно из отделений своей сумки. Ее ресницы все время оставались опущенными. Глория старалась пониже наклонить голову, и ее волосы рассыпались по плечам. Они были такими необычными, такими притягательными, что Николасу захотелось связать себе руки, чтобы подавить жгучее желание дотронуться хотя бы слегка до одной из прядей. Его пальцы судорожно сжались, сминая хрупкие поля соломенной шляпы. О Господи! У него все еще находилась в руках ее шляпа.
Конечно, было бы безумием думать, что он сможет удержать мисс Прайс немного дольше из-за какого-то глупого головного убора. Торопливость, с которой девушка побросала в сумку вещи, повесив ее на плечо и даже не застегнув, красноречиво показывала, что она не задержится здесь ни одной лишней секунды. Ему все равно придется дать ей уйти. Любое другое действие моментально поставило бы его на место проигравшего. Но Нику рановато было признавать свое поражение.
Глория уже отошла к самой двери, поспешно увеличивая между ними дистанцию. В последний момент она повернулась, и в ее взгляде Ник уловил усталость и страдание.
— Моя шляпа…
Он мог отдать ее, просто протянув вперед руку, не делая ни шага навстречу. Это был самый наилучший вариант. Но вспышка какого-то агрессивного упрямства подстрекнула его совершить совсем неожиданный поступок. Ему вдруг страшно захотелось самому надеть шляпу на огненные дразнящие волосы. Галанакис шагнул к девушке и постарался приладить шляпу на ее голове так, чтобы шелковая лента спадала с полей точно так же, как тогда, когда Глория вошла к нему в кабинет, и они еще не были знакомы. В тот миг он еще намеревался побыстрее избавиться от ее общества.
Опуская руки, Николас все же коснулся колдовских волос и неожиданно почувствовал легкость ее тела, какую-то хрупкую его женственность. Невесомое летнее платье подобно оранжевому туману окутывало гибкую фигуру. Девушка стояла перед ним такая притихшая и покорная…
— Спасибо, — в третий раз промолвила она.
Задержала ли она дыхание, или ему это только показалось? Мысль о том, что Глория тоже не оставалась равнодушной к тому, что происходило, возбудила его еще больше. Кое в чем он все же победил ее! На волне триумфа Николас отступил назад, не скрывая самодовольной усмешки.
— В здешнем климате такой белоснежке нужно быть крайне осторожной.
На ее матовых щеках заиграл пунцовый румянец, выдавая волнение, и она поспешно отвернулась. Эта стыдливая реакция не ускользнула от его внимательного взгляда и доставила удовольствие. Ник открыл перед гостьей дверь, пропуская в коридор. Глория шла неуверенной походкой, будто с силой переставляя одеревеневшие ноги, сосредоточив при этом взгляд на пушистой ковровой дорожке. Проходя мимо Ника, она слегка кивнула ему на прощание.
Николас улыбнулся и, закрыв за девушкой дверь, мечтательно остановился посреди кабинета. Ему определенно удалось нарушить надежную броню Глории Прайс. И теперь, несомненно, будет интересно пойти дальше.
Садясь снова в кресло, он заверил себя, что никогда не женится на этой девушке. Брак с ней казался для него таким же невозможным, как полет над землей на несуществующих крыльях. Но несколько горячих ночей с мисс Экзотика Флориды не будут лишними. А почему бы и нет? Конечно, не под носом у бабушки, об этом не могло быть и речи… Но если Глория собирается путешествовать по их семейной вотчине, то рано или поздно она доберется до его личных плантаций экзотических фруктов. Он обязательно окажется в эти дни рядом с ней, позаботиться о том, чтобы лично угостить рыжеволосую главной достопримечательностью своих угодий — плодом любви дурианом.
4
Дороти Галанаки днем обычно пила чай в узорчатой беседке у большого фонтана. Это было одной из ее устоявшихся привычек. Звук льющейся, мелодично журчащей воды приятно успокаивал слух. В это время суток с моря дул легкий освежающий бриз, сглаживая удушливую дневную жару. Дороти нравилось перекусывать на воздухе. Глядя вдаль, она не уставала наслаждаться прекрасным видом, открывавшимся вокруг. Можно было до бесконечности любоваться шумящими вдалеке деревьями, наблюдать за игрой света и тени и упиваться чувством причастности к этому замечательному миру, ощущая гармонию с ним. Просыпаясь по утрам, она радовалась, что все еще жива, хотя ей уже оставалось совсем немного, не то, что девушке, сидящей напротив нее.
