Джанис Мейнард - Как на вулкане
Ее голос казался задумчивым:
— Вокруг меня никогда не было детей. Ты знаешь, нам не разрешили ходить в школу, пока мы не выросли и не поступили в университет.
— У вас были репетиторы, верно?
— Да. И в восемнадцать лет, когда я училась на первом курсе университета, мне было нелегко заводить друзей. Я умела ладить только с парнями. Девушки оставались загадкой для меня. Мне было не понять женских компаний, этих идиотских хихиканий и откровений украдкой, глупого сексуального бахвальства. Все это сбивало меня с толку.
— Ну а при чем здесь дети?
— Скажем так: из меня получится плохая мать… И оставим этот разговор.
Его не устроил ее ответ. Сэм был уверен — Аннелиз сказала ему не все. Но у них не настолько доверительные отношения, чтобы она с ним откровенничала. Уже хорошо, что они сидят в одном доме, не воюя друг с другом.
Сэм махнул рукой на кресло:
— Присядь, пожалуйста. Давай я расскажу, чего хочет бабушка.
В камине потрескивал огонь, было тихо и уютно, и атмосфера стала слишком интимной.
Когда Сэм принес свой портфель из кухни и извлек оттуда папку, Аннелиз настороженно сидела в кресле у камина. Он думал — она переоденется в джинсы и рубашку, потом решил — Аннелиз вряд ли станет носить такую плебейскую одежду.
При виде ее он терял душевное спокойствие. Аннелиз была так хороша собой! У Сэма даже заныло сердце.
Стараясь не обращать внимания на ее чары, он снова сел в кресло и откашлялся:
— Что тебе известно об этом доме?
— Немногое на самом деле. Я тебя внимательно слушаю.
Аннелиз распустила волосы по плечам. У Сэма пересохло во рту, когда она обернула темную прядь вокруг пальца и стала рассеянно ею поигрывать. Невинные и чувственные движения ее рук буквально загипнотизировали его…
Заставив себя отвести взгляд, Сэм тупо уставился на документы в руке.
— Рассказывай, — произнесла она нетерпеливо. — Чем больше я узнаю, тем тщательнее воссоздам прошлое. У каждого дома своя память. Моя работа заключается в том, чтобы найти эту память в усадьбе «Долина платанов».
— Согласен. — Сэм собрался с мыслями и решил представить себе — он разговаривает с незнакомкой. — Усадьба «Долина платанов» была построена в одно время с усадьбой Томаса Джефферсона «Монтичелло», которая является эталоном раннего американского классицизма. Предполагают, один из моих предков дружил с Джефферсоном, но доказательств этому нет.
— Но об этом приятно думать. И две усадьбы довольно похожи.
— Верно. Во всяком случае, мы потеряли землю на двадцать пять лет позже, в конце девятнадцатого века — после гражданской войны. Дом был немного поврежден, и в семье начались финансовые трудности. Но к счастью, предприимчивый фермер Эли выкупил усадьбу в 1900 году, и с тех пор она принадлежит нашей семье.
— Тебе повезло с предками, Сэм.
— Твой отец и дядя начинали нечто похожее в «Вольф-Маунтин». У вас замечательное будущее. В вашем доме будет много маленьких детей.
— Пока должен родиться только один ребенок — и то через несколько месяцев. Малышке Камми было уже пять лет, когда она стала членом нашей семьи, поэтому новорожденный действительно изменит обстановку в доме.
— Разве ты не хотела обосноваться там с семьей?
Его вопрос застал Аннелиз врасплох.
— Я не думала об этом.
— Лгунья!
Она стремительно вздернула подбородок.
— Хочешь знать, что я имел в виду?
Возмущенная и оскорбленная Аннелиз сердито уставилась на Сэма. Ах, вот такая Аннелиз ему знакома…
— Это значит, что я хорошо тебя изучил, принцесса. Ты декоратор. Ты живешь ради цвета и освещения. Создаешь красивые пространства. Не надо говорить, что ты не мечтала о собственном уголке в «Вольф-Маунтин».
Ее глаза потемнели.
— У меня смешанные чувства по поводу «Вольф-Маунтин», — тихо сказала она. — Всякий раз, когда нахожусь там, я вспоминаю семейную трагедию и грущу. Не думаю, что хотела бы это увековечить…
— Я могу помочь тебе с дизайном, — неожиданно произнес Сэм.
Она уставилась на него, широко раскрыв глаза:
— Ты этого хочешь?
— Конечно. С радостью! Мой отец помогал создавать «Вольф-Маунтин», и я чувствую себя почетным членом вашей семьи. И потом, ты можешь построить собственный дом в Шарлоттсвилле.
На ее губах появилась легкая улыбка.
— Ловлю тебя на слове.
— Я умею держать обещания.
Они смотрели друг на друга. Сэм томился от близости к женщине, которая так легко играла его чувствами. Кто знает, о чем сейчас думает непредсказуемая Аннелиз Вольф? Наверное, придумывает, как задушить его во сне…
Сэм попытался бы ее соблазнить, если бы не был уверен — она покалечит его ножом для разделки мяса. «Остерегайтесь презренных женщин!» Старая пословица звенела в его ушах, хотя он не презирал Аннелиз в традиционном смысле слова.
Впрочем, любые нежные чувства, которые она прежде к нему испытывала, давно мертвы…
Аннелиз наморщила нос:
— Мы снова отвлеклись. Скажи, какие цвета и ткани предпочитает твоя бабушка?
Он наклонился вперед, протягивая ей несколько листов, скрепленных вместе. Их пальцы соприкоснулись, и по телу Сэма пробежал жаркий трепет.
— Она сделала для тебя много заметок. Думаю, она тебе доверяет. По большей части бабушка указала то, что менять не хочет. Она уверена, ты сделаешь усадьбу настоящей достопримечательностью.
Пока Аннелиз читала записи бабушки Сэма, он подбросил поленья в камин и вышел на крыльцо.
Плохо дело. Выпало почти двенадцать дюймов снега, а снегопад все не прекращался. Сэм постоял на улице в одной рубашке всего мгновение, ледяные кристаллы и резкий ветер хлестали его по лицу.
Зато холодный воздух слегка охладил Сэма. Он и не подозревал, что так бурно отреагирует на Аннелиз Вольф. Да, она красива, ну и что? Долгие годы он наблюдал, как Аннелиз превращается из ребенка в красивую, яркую женщину. А когда она бросилась ему на шею, он, по правде говоря, едва сдержался…
Сэм и его отец были желанными гостями в замке Вольфов и появлялись там по крайней мере раз в месяц. Если бы Сэм соблазнил Аннелиз, отношения между семьями испортились бы…
На мгновение он задумался о том, как ему и Аннелиз было бы хорошо вместе. Действительно хорошо. Свадебные колокола и красивое белое платье… Сэм уже готов остепениться. У него было неплохое детство, но он всегда завидовал родственной связи между детьми семьи Вольф.
Сэм хотел, чтобы у него было много детей, которые дружили бы и помогали друг другу. Вольфы всегда были добры к нему. Но Сэм старше всех их детей, даже Гарета, поэтому не смог влиться в их дружную компанию.
