Пегги Морленд - Сегодня, завтра... и всегда
— Извините за поведение моего сына, уверяю вас, это больше не повторится.
— Это мой сын, не так ли?
Мурашки пробежали по ее коже. Земля стала уходить из-под ног. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Она боялась этой встречи и сделала все, чтобы ее избежать, но какую внезапную боль в сердце почувствовала, когда увидела в его глазах только ненависть, одно лишь презрение! Она знала, что стоит над пропастью и, возможно, потеряет Джемми, потеряет своего сына, которому дала жизнь и которого воспитывала одна, не полагаясь на чью-либо помощь.
— Джемми Макклауд мой сын, — уверенно произнесла Мэнди, — я дала ему жизнь и вырастила его одна, без твоей или чьей-либо помощи.
Ему все-таки стоило приехать сюда, хотя бы для того, чтобы узнать, что она не замужем.
— Не по моей вине, — возразил Джесс. Он сел на лошадь, схватил поводья и повернул к ней лицо, искаженное злобой.
— Почему ты мне не сказала, что у меня родился сын?
— Сказать тебе! — в изумлении воскликнула Мэнди. — Ты уехал, разве не помнишь? Ты исчез, не сказав никому ни слова.
Джесс разозлился еще больше.
— Теперь я здесь, — крикнул он, — и намереваюсь быть отцом своему сыну!
Он уже повернул лошадь, собираясь возвращаться в свое поместье, как вдруг Мэнди схватила его за руку.
— Джесс, подожди. Пожалуйста, — умоляюще протянула она, — не делай этого.
— Почему? Ты боишься, как бы твой сын не узнал, что его отец наполовину мексиканец?
Глаза Мэнди наполнились слезами.
— Нет, совсем нет. Он еще такой маленький, он не поймет.
— Чего он не поймет? Что я его отец, а ты, его мать, скрыла от него правду? — Джесс склонился к ней. — Или он никогда не спрашивал о своем отце?
Мэнди закрыла глаза, и слезы потекли по ее щекам.
— Он задавал много вопросов, а я говорила, что его отец умер еще до его рождения.
— И я бы умер, если бы тогда Лукас прицелился получше.
Мэнди побледнела.
— Но я не умер, Мэнди, — заявил он, — я здесь и собираюсь сказать своему сыну, что я его отец, хочешь ты этого или нет. В твоем распоряжении двадцать четыре часа. Ты можешь отсчитывать время и выбирать место, где мы ему скажем правду. Когда решишь, можешь меня найти в бараке на ранчо Барристеров.
— Ты знал, что это мой сын?
Пит повернул голову и устало вздохнул.
— Я только подозревал, но не знал наверняка. Макклауды очень скрытны, а особенно во всем, что касается их личной жизни.
— Что же, значит, никто не знает об этом?
Пит пожал плечами.
— После того как ты уехал, Лукас отправил Мэнди к своей двоюродной сестре. Она пробыла там больше года, а вернулась уже с мальчишкой на руках. Ходили слухи, что она завела роман с каким-то мужчиной, пока была там. Мужчина умер, так и не дав ребенку своего имени.
— И люди верили этому?
— Почему бы и нет? Кроме меня, никто же не знал о вас, о том, что вы тайком встречались за спиной Макклауда.
Лицо Джесса перекосилось при упоминании о Лукасе.
— Я его не видел, пока был у них на ранчо, хотя ожидал, что он опять наставит на меня дуло своего пистолета.
Пит не скрывал своего удивления.
— Ты имеешь в виду Лукаса?
— А кого же еще, — пожал плечами Джесс, — конечно, Лукаса.
— Ему будет довольно сложно воскреснуть из мертвых, как ты считаешь?
— Неужели Лукас мертв?
— Уже двенадцать лет, как он отдал Богу душу. Почти сразу же после того, как узнал, что стал дедушкой. Сердце у старика не выдержало такого потрясения.
Не веря своим ушам, Джесс изумленно уставился на Пита. Он никак не мог себе представить такого развития событий.
— Если Лукас умер, то кто же управляет поместьем?
— Мэнди. Конечно, не без помощи Гейба.
У Джесса подкосились ноги, и он буквально плюхнулся на стог сена. Неужели Лукаса нет уже больше двенадцати лет? Если бы он только остался тогда, все было бы иначе. Никто не старался бы разлучить его с Мэнди, они остались бы вместе и были бы, несомненно, безгранично счастливы.
Но отказ Мэнди уйти с ним… Такое трудно забыть. Джесс тряхнул головой, будто хотел навсегда выбросить из головы те страшные слова. Мэнди сама положила конец их отношениям, а не Лукас.
— Я иду в барак. Ты со мной?
С печалью в глазах Пит посмотрел на Джесса.
— Я приду, когда все здесь закончу.
— Может, нам все-таки стоит позвать Мередит? — тихо промолвила Сэм.
Мэнди подошла к окну. На улице было темно и вовсю трещали кузнечики.
— И чем Мередит может помочь?
— Приютить тебя в своем доме. Тебе следовало бы уехать в Нью-Йорк на прошлой неделе вместе с Мередит, но ничего уже не изменишь. Вы с Джемми можете улететь в Нью-Йорк первым рейсом. Джесс никогда не будет искать тебя там.
— Это будет очевидным бегством.
— Значит, ты собираешься сказать Джемми правду?
— У меня разве есть выбор? Ты же знаешь, что у Джесса такие же права на сына, как и у меня. Бегство не остановит его, понимаешь?
— Как ты объяснишь все Джемми?
Мэнди опять посмотрела в окно, темнота притягивала ее и была похожа на то смятение, что творилось в ее душе.
— Не знаю, сейчас я ничего не знаю.
После того как Сэм ушла спать, Мэнди нашла в телефонной книжке номер Барристеров. Дрожащими пальцами она нажимала на кнопки. Послышался сонный голос Джесса:
— Алло!
— Джесс? — еле-еле произнесла Мэнди.
— Да?
— Я бы хотела поговорить с тобой, если это возможно.
— Да, я слушаю, — ответил он.
— Я хотела бы встретиться. Ты не возражаешь?
Последовала длинная пауза.
— Где? — спросил Джесс.
Она нервно начала перебирать в голове места, где они могли бы встретиться. Нужно выбрать такое, где никто не подслушал бы их разговора.
Пока она размышляла, Джесс, не дожидаясь ее ответа, сам предложил:
— В горной долине. Я буду ждать тебя там в полночь.
Прежде чем Мэнди вымолвила хоть слово, послышались короткие гудки.
Мэнди надеялась прийти туда раньше Джесса, чтобы собраться с мыслями, но он опередил ее. Облокотившись на поваленный дуб, он стоял под тенью его массивных веток, ожидая ее прихода.
Несмотря на то, что этот мужчина держал судьбу ее сына в своих руках, при виде его сердце Мэнди сжалось от нахлынувшей нежности. Он был ее первой любовью и, как она поняла позже, последней. Она старалась забыть его, но ей так и не удалось это сделать.
— Джесс! — тихо прошептала она.
— Да, — проворчал он.
— Я здесь.
Джесс приподнял свою шляпу, чтобы взглянуть ей в лицо.
— Я вижу. Никто не целится мне в спину?
