Эмили Роуз - Нелегкое счастье
Никто из них не упомянул о ребенке, который, возможно, уже живет в ней. Но эта мысль будоражила воображение.
Линн крутила край скатерти, потом встала и отнесла свою кружку в мойку.
— Если у тебя будет дочь, уверена, она с гордостью наденет этот медальон. Он очаровательный.
Другие предметы в шкатулке представляли меньшую ценность. Зато Сойер нашел свой любимый карманный нож, он думал, что потерял его еще в школе. И еще идентификационный браслет, который ему подарила бывшая невеста. Почему эти вещи оказались у Бретта? И почему он запихнул их в дешевую шкатулку?
— Это твои воспоминания, Сойер. — Линн стояла у него за спиной. — Они должны остаться в твоей семье.
— Семья Риггэн кончается на мне. Если ты не носишь следующее поколение. Когда ты узнаешь, беременна ли ты?
Она удивленно взглянула на него. Потом отвела взгляд в сторону.
— Через неделю или чуть больше. И давай не устраивать друг другу неприятности.
— Как только узнаешь, скажешь мне. Ты хочешь иметь ребенка?
Она глубоко вздохнула.
— Я всегда хотела иметь детей. Но сейчас время — хуже не бывает. И не знать, кто…
— Я буду с тобой, Линн. И неважно, чей это ребенок.
— Ммм… Спасибо. — Она не успела осмыслить его ответ.
Раздался звонок в дверь. Линн нахмурилась.
— Это, должно быть, обед. Я позвонил в китайский ресторан, пока ты была наверху. — Сойер поспешил взять заказ. Потом вернулся в кухню, поставил пакет на стол и открыл его. Соблазнительные ароматы наполнили воздух.
— Ты не должен был это делать. — Она глубоко вздохнула и облизала губы.
Он так хотел Линн, что почти потерял аппетит. Сойер стиснул зубы и напомнил себе, почему он позвонил в ресторан.
— Тебе надо есть. Ты теряешь вес.
— Это не твоя забота.
— Я сделаю так, что будет моя.
Глава третья
Ухоженная женщина лет пятидесяти сидела у закрытой двери кабинета Сойера Риггэна, президента компании, как было выгравировано на табличке.
Линн преодолела нервозность и переступила порог приемной.
— Простите. Я Линн Риггэн. Я бы хотела видеть Сойера.
От откровенно оценивающего взгляда женщины Линн готова была провалиться. Вцепившись в сумочку, она переступала с ноги на ногу на семисантиметровых шпильках. Как она ненавидела платья, которые покупал ей Бретт! Но пока нет возможности заменить их теми, какие ей нравятся.
— Я Опал Пэг, помощник Сойера, — женщина встала. — Сочувствую вам, миссис Риггэн.
— Спасибо. Приятно познакомиться с вами, Опал. — Это та женщина, которую Бретт называл «леди-дракон у дверей Сойера».
— Пойду посмотрю, свободен ли Сойер. — Опал постучала в дверь президента, затем исчезла в кабинете.
Линн крутила ремешок сумки и оглядывала со вкусом убранную приемную. Пушистый серо-стальной ковер покрывал пол. Дубовый кофейный столик сверкал перед кушеткой и креслами, обитыми дамастом цвета бургундского вина. И пейзажи на стенах вроде бы оригиналы.
Не успела она подойти ближе, чтобы увидеть фамилию художника, как дверь открылась.
— Он примет вас сейчас, — Опал показала на дверь.
На дрожащих ногах Линн приближалась к столу. Сейчас она зависела от мужчины, поднявшегося со своего кресла. И все из-за ее финансового положения. Сойер работал в кабинете, сняв пиджак и закатав рукава тонкой белой рубашки. Расслабленный узел галстука и расстегнутые две пуговицы у воротничка открывали темные волосы на груди.
— Доброе утро, Лини. — Его баритон прозвучал ниже, чем обычно.
— Доброе утро. — Пересохшие губы еле шевелились и с трудом выговаривали слова.
Легким движением подбородка он показал Опал, что та может оставить их. Дверь закрылась, Комната вдруг показалась маленькой, интимной. Линн прокашлялась.
— Я решила поймать тебя на слове. С предложением работы… Оно еще в силе?
— Конечно. Добро пожаловать на борт нашего корабля. — Сойер перегнулся через стол и протянул ей руку.
Она пыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом, но в голову лезли воспоминания, как эта теплая рука с длинными пальцами ласкала ее. Один раз в холле, и потом снова — в ее мечтах прошлой ночью.
Ее дразнил запах его пряного лосьона после бритья. Взгляд его страстно сверкающих глаз вспыхивал в памяти. Сердце билось все быстрее.
Он жестом предложил ей сесть в одно из кожаных кресел у его письменного стола.
— Твоя работа здесь не будет приносить… дополнительные льготы. Ты совладелец бизнеса. Нам предстоит работать вместе. Будет ли это проблемой для тебя?
Будет, да еще какой!
— Нет.
Сойер сел на свое место за столом и переплел пальцы над полированной поверхностью.
— Когда бы ты хотела начать?
— Сегодня? Завтра? Но сначала мне бы хотелось немного времени провести в кабинете Бретта… Если это возможно…
— Ты знаешь, где он?
— Да. — Бретт редко приводил ее в контору, и никогда — в рабочее время.
Линн спустилась вниз в холл. Вот и кабинет мужа. Она могла, не оборачиваясь, сказать, что Сойер идет за ней. Ее личный радар четко настроен на его присутствие и посылает сигнал, что он на шаг сзади.
Он обошел ее и поднял фотографию в раме, лежавшую на письменном столе изображением вниз.
— Я попросил Опал принести несколько коробок. Ты захочешь взять домой личные вещи Бретта?
Она взяла из его рук фотографию и посмотрела на голубоглазую и светловолосую пару будто на незнакомых людей. Так когда-то выглядели она и Бретт. У нее сверкали глаза и сияла улыбка, словно кто-то поднес ей на блюде целый мир. Сколько лет прошло с тех пор, когда каждая ее клеточка жила надеждой на счастье? Она до последнего дня верила в брачные обеты и пыталась сохранить их отношения.
Только почему она раньше не замечала, что в глазах мужа вовсе не любовь, а чувство собственности? Какая глупость с ее стороны не понять раньше, что она всего лишь живой аксессуар Бретта. Она должна соответствовать его вкусу в одежде, безукоризненно вести домашнее хозяйство и поддерживать собственный имидж. То есть быть видимой, но не услышанной. Все это объяснил ей его дневник.
Линн ощутила тепло руки Сойера на своем плече. Внешнее различие между братьями замечалось сразу. У Бретта глаза были бледно-голубые, а волосы светло-песочного цвета. У Сойера глаза темно-синие, гораздо темнее, чем у Бретта, и волосы цвета воронова крыла.
— С тобой все в порядке? — Сдвинув брови, он разглядывал ее. — Помочь тебе упаковать вещи?
— Со мной все в порядке. Я все сделаю сама. Оглядываясь назад, Линн многое поняла толькотеперь. Уже со второго года брака муж начал систематически подрывать ее чувство уверенности в себе. На первых порах он настаивал, чтобы она покрасила волосы в более яркий цвет. Потом потребовал, чтобы она увеличила грудь и ввела коллаген в губы. Линн категорически отказалась от медицинских процедур, но экспериментировала с цветом волос. Однако ни один цвет не удовлетворял Бретта. И недавно она вернулась к своему натуральному.
