Франсуаза Саган - Зима любви
— Эта малышка Люсиль немного раздражает своим беспричинным смехом. Ведет себя, как школьница. А ведь ей не меньше тридцати, или еще нет?
— У нее красивые серые глаза, — ответила Диана. — И если она так нравится Шарлю…
— Он уже с ней два года — немалый срок… — вздохнула Клер.
— Для нее тоже, милочка, не забывайте.
Они засмеялись и простились, довольные друг другом. Диана подумала, что инцидент исчерпан. Да и Клер теперь могла заявить, что своенравная Диана, всегда поступавшая, как ей захочется, сама позвонила, чтобы извиниться. Диана забыла первый и главный закон Парижа: никогда ни перед кем не извиняться. Что бы ты ни натворил. Делай, что хочешь, но делай это весело.
Как-то, по просьбе Клер, Джонни пригласил на премьеру Шарля Блассан-Линьера. Была приглашена и Диана. Заранее было договорено, что после премьеры состоится ужин в тесном кругу, «для друзей». Помимо удовольствия понаблюдать за этими двумя: Люсиль и Антуаном, Клер, естественно, рассчитывала, что Шарль заплатит за ужин. Это было как никогда кстати, потому что к тому времени Джонни уже был окончательно разорен, а позволить платить Диане она не могла. Клер никак не могла вспомнить, пригласила ли она для страховки других богатых мужчин. Да, подобные экземпляры становились редкостью. Что поделать, но на роскошное содержание теперь могли рассчитывать лишь мужчины для мужчин. К тому же пьеса обещала быть очень забавной. Что тут скажешь, постановка Бижу Дюбуа, а уж Бижу Дюбуа знал, что такое театр.
— Что ж вы хотите, дорогой, — обратилась она к Джонни, когда они сели в такси и поехали в «Ателье». — Лично я уже не в силах выносить современный театр. Когда я вижу актеров, удобно усаживающихся в кресла и начинающих разглагольствовать о смысле жизни, то готова умереть от скуки. Не буду скрывать от вас, — энергично добавила она, — но по мне лучше бульварная постановка. Джонни, вы меня слушаете?
Джонни, который выслушивал эту речь уже второй раз за сезон, вяло кивнул. Клер была очаровательна, но ее жизненная энергия утомляла. Ему вдруг захотелось прямо сейчас выйти из машины, отправиться на бульвар Клиши, кипящий людьми, купить пакетик жареного картофеля, съесть его и… кто знает, может быть, даже ввязаться в какую-нибудь потасовку. Ну и пусть какой-нибудь бродяга побьет его. Все интриги Клер были так примитивны. Он всегда удивлялся, когда ей удавалось добиться своего.
Приглашенные ходили взад-вперед по площади Данкур. Временами они останавливались, здоровались, снова и снова говорили, что это лучший парижский театр, а сама площадь выглядит абсолютно провинциальной. Люсиль вышла в сопровождении Шарля из кафе и села на одну из скамеек. Она доедала огромный сандвич. Кое-кто из приглашенных, глядя на нее, тоже отправился подкрепиться. Бесшумно подъехала машина Дианы и по чистой случайности остановилась прямо напротив скамейки Люсиль. Первым выпрыгнул Антуан, он помог выйти Диане и потом обернулся. Он увидел Люсиль, счастливую, с полным ртом, и слегка растерявшегося Шарля, который привстал, чтобы поздороваться с подъехавшими приятелями.
— Бог мой, да у вас пикник. Прекрасная мысль, должна признаться, — бросила Диана.
Она быстро оглянулась и увидала, что Эдме де Ги, Дуду Вильсон и мадам Берт тоже сидят на скамейках и жуют сандвичи.
— Уже девять часов, через четверть часа начало. Антуан, будьте любезны, сбегайте в кафе, я умираю с голоду.
Антуан колебался. Люсиль видела, как он посмотрел на кафе, затем на Диану, потом с безнадежным видом махнул рукой и перешел улицу. Она заметила, как хозяин кафе, завидев Антуана, резко встал, обогнул стойку и бросился навстречу. С сочувственным видом он пожал ему руку. К ним присоединился официант. Она видела Антуана лишь со спины и почему-то ей показалось, что он пятится, словно под градом ударов, обрушившихся на него. И тут она поняла: Сара. Все тот же театр, репетиции и кафе, где он, должно быть, ждал ее после спектаклей. А она так и не вернулась сюда.
— Да что он там делает? — недовольно спросила Диана. — Он что, решил напиться в одиночку?
Она обернулась и увидела, как Антуан продолжал пятиться, пытаясь спиной выйти в дверь. Никаких сандвичей у него не было. Появилась какая-то женщина, по-видимому, жена патрона. Она кивала головой и протягивала ему руку. Наверное, когда-то, коротая время в ожидании, он смеялся и шутил с ней. Это ведь всегда так весело находиться в кафе рядом с театром, где идет репетиция.
— Да что с ним в конце концов? — воскликнула Диана.
— Сара, — ответила Люсиль, избегая смотреть на нее.
Ей было неудобно произносить это имя, но нельзя было допустить, чтобы ему задавали вопросы. Вообще не стоило сейчас говорить с ним. А он уже приближался. Его лицо было неподвижным, словно у слепого. И тут Диана сообразила, в чем дело. Она повернулась к Люсиль, причем так резко, что та далее отпрянула. И не зря: Диана еле удержалась, чтобы не ударить ее. Итак, она знала об этой девке! Но она не имела па это никакого права! Антуан принадлежал ей и только ей, Диане, а значит и его смех, и его печали тоже были ее. Ведь опустив голову на ее плечо, он мечтал по ночам о Саре. Да, память о Саре была для него важнее, чем она, Диана, но это не имело ни к кому чужому никакого отношения. В театре раздался звонок. Диана взяла Антуана под руку и поволокла за собой. Совершенно опустошенный, он покорно последовал за ней. Он вежливо раскланивался с театральными критиками, друзьями Дианы. Он помог ей занять место. Прозвучал последний, третий звонок, погас свет, и в полутьме она склонилась к нему.
— Бедный мой… — прошептала она и взяла его за руку, которую он покорно отдал ей.
6
Во время антракта они разделились на две группы. Люсиль и Антуан издалека обменялись улыбками и впервые понравились друг другу. Он смотрел, как она говорит, небрежно опираясь на массивное плечо Шарля. Изгиб ее шеи и смеющийся рот притягивали его. В какой-то момент ему даже захотелось ринуться сквозь толпу и поцеловать ее. Уже давно он вот так, на трезвую голову, не желал незнакомую женщину. Именно в это мгновение она обернулась, встретила его взгляд и замерла. Она поняла смысл этого взгляда еще до того, как машинально улыбнулась ему, неловко, смущенно. Раньше она не думала о красоте Антуана. Нужно было, чтобы он пожелал ее, чтобы она заметила это. Только тогда его красота предстала перед ней. И так было всю жизнь: по счастливой случайности или из-за патологического страха, но она всегда обращала внимание только на тех мужчин, которым нравилась сама. И теперь, стоя к нему спиной, она все еще видела его красивый рот и золотые искорки в глазах. Она стояла и спрашивала себя: как это могло случиться, что они не поцеловались тогда, в ту ночь? Шарль заметил, что она оторвалась от его плеча и взглянул на нее. Он тотчас узнал это задумчивое, нежное, почти покорное выражение лица, которое появлялось у Люсиль, когда кто-нибудь ей нравился. Он обернулся и увидел Антуана.
