Ребекка Уинтерз - Персей и Саманта
Избегая смотреть ему в глаза, она начала искать подходящую миску.
— Если ваша секретарша записала номер ручкой, растворитель его не уничтожит, но может смыть любые заметки, сделанные карандашом.
— Она пользуется и тем и другим, — проговорил Персей, прежде чем налить немного жидкости в миску. — Придется рискнуть. — С этими словами он положил мятый клочок бумаги в растворитель. — Как долго его здесь держать?
Раненая рука Сэм заныла. Что еще хуже, она чувствовала, что начинает болеть голова. Мысли о том, что Персей может исчезнуть из ее жизни через несколько минут, было достаточно, чтобы вызвать мигрень.
— Подождите минуту, затем выньте и проверьте, насколько он стал мягче.
Персей сделал так, как она сказала, затем покачал головой.
— Оставьте его еще на две минуты, — посоветовала Сэм.
Он снова опустил бумагу в жидкость.
Стоя чуть поодаль, Сэм наблюдала за Персеем, снедаемая страхом, что ее время наедине с ним неумолимо истекает.
Наконец, не в силах больше выносить эту муку, она выпалила:
— Почему именно этот номер телефона так важен для вас?
Его тело напряглось, и она пожалела, что не промолчала.
— Двадцать лет назад моя невеста полоснула меня ножом по лицу, а потом исчезла.
Его невеста?
— С тех самых пор я ищу ее.
Предположения Сэм оказались верными. Он и в самом деле разыскивал женщину, которая, несомненно, оставила в его сердце гораздо более глубокие отметины, чем шрам на подбородке. Сэм уже ненавидела эту женщину со свирепостью, которую даже самой себе не могла объяснить.
— Мало-помалу область поиска сужалась, — продолжал Персей. — Она устала скрываться. Мои информаторы указывают, что это она позвонила в мой офис, оставив свой номер у миссис Этас.
— Но если она так любила вас, что согласилась на помолвку, и вы ее любили...
Выражение его лица стало суровым.
— Больше самой жизни. Мы дали обеты на Делосе, в храме Аполлона.
— Тогда почему...
Губы его сжались. Что-то подсказывало Сэм, что больше она ничего не услышит.
Девушка затаила дыхание, пока он разворачивал края желтой бумажки. Телефонного номера на ней больше не было.
Как будто ошпаренный, Персей уронил бумагу на стол.
— Мне так жаль, — прошептала Сэм, сердце ее сжалось. — Я... Бог свидетель, я от всей души жалею, что согласилась сделать уборку в вашем офисе!
— Слишком поздно для сожалений, мисс Телфорд. — Слова падали как камни. — Где клей? Я возмещу ущерб, нанесенный вашему коллажу.
— Это не понадобится. Я сделаю сама.
— Не раненой рукой.
Персей молниеносно исчез, затем вернулся с клеем, который нашел на полу в коридоре.
Очень быстро он вернул обратно недостающий клочок, и теперь все выглядело так, как будто его никогда не убирали. Сэм оставалось лишь обрызгать еще разок это место лаком, чтобы оно стало как новенькое.
— Спасибо, — прошептала она, но вряд ли Персей услышал ее, потому что уже достал из пиджака свой сотовый телефон и заговорил с кем-то по-гречески. Наверно, сообщает кому-то, что не сумел получить номер телефона.
Теперь в любую секунду он покинет квартиру Сэм и будет навсегда для нее потерян. Это невыносимо, но что ей оставалось делать? Разве только прицелиться в него из ружья и взять в плен. Единственная проблема в том, что у нее не было ружья, потому что она не смогла бы воспользоваться им, даже защищаясь от грабителей.
А вот теперь ей впервые в жизни захотелось иметь огнестрельное оружие. И не для того, чтобы выгнать непрошеного гостя, а чтобы оставить его здесь навсегда.
Персей убрал телефон и внимательно на нее посмотрел.
Вот, сейчас. Сейчас он попрощается со мной, и я никогда больше его не увижу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Я заказал для нас обед, — сообщил Персей.
Сэм пошатнулась и схватилась за спинку дивана, чтобы удержаться на ногах.
— Ч-что?
— Должен же я как-то возместить вам ущерб. Кроме того, я голоден и могу поспорить, что вы тоже.
— Ну... да... но...
— Тогда решено, — уверенным тоном прервал он ее. — Пока вы будете отдыхать, я здесь немного приберусь.
— Нет, пожалуйста! Я не могу позволить вам это сделать.
— Попробуйте меня остановить. Кстати, пока мы были у врача, я связался с «Уборщиками Манхэттена» и сообщил им о вашей травме. Дежурный администратор вошел в положение, так что вы можете не приходить на работу столько времени, сколько вам понадобится, чтобы подлечиться. Я сказал, что вы вернетесь через несколько дней.
И Костопулос начал убирать комнату. Сэм снова прилегла на диван, слишком ошеломленная, чтобы спорить. Кто-то наверху ее услышал и дал ей еще пару часов драгоценного общества Персея. Но Саманта, неблагодарная, была жадной. Она хотела, чтобы это продолжалось вечно.
К несчастью, всего лишь через полчаса Сэм услышала, как в дверь квартиры постучали, и резко встала. Но Персей открыл дверь раньше, чем она успела встать с дивана.
— Kalispera, Arianna, — услышала она его слова.
— Gia sas, Kyrie Kostopoulos, — ответила темноволосая женщина средних лет, появляясь в комнате.
Она держала в руках огромный пакет, и Сэм почувствовала такой восхитительный аромат, что у нее немедленно потекли слюнки.
— Efcharisto.
Кроме этого последнего слова, которое, очевидно, означало «спасибо», Сэм больше ничего не поняла из их разговора. Вскоре женщина ушла, и они опять остались наедине.
— Арианна — лучшая кухарка в Нью-Йорке. Сегодня мы будем пробовать кебаб из мясного фарша и молодого барашка, начиненного томатом и сыром. На десерт galato bouriko, торт с кремом, от которого, обещаю, вы получите удовольствие.
Он протянул ей доверху наполненную тарелку с едой.
— Все выглядит чудесно!
— Так оно и есть. Но позже, когда мы окажемся на Серифосе и вы попробуете стряпню моей экономки Марии, вы узнаете истинное значение слов «пища богов».
Сердце Саманты ухнуло куда-то вниз. Она так и не донесла до рта первый кусок баранины.
— Что вы имеете в виду — «когда мы окажемся на Серифосе»?
Персей уже съел немалую часть своей порции. Не встречаясь с девушкой взглядом, он вкрадчиво произнес:
— Сегодня боги не на вашей стороне. Поскольку вы похитили из моего офиса то, что вам не принадлежало, то обязаны возместить мне убытки.
Только что она молилась, чтобы Персей не исчезал из ее жизни. Неужели заветное желание исполнилось?
Занервничав, Сэм потеряла аппетит.
— Более чем вероятно, что моя невеста вернулась на Серифос после двадцатилетнего отсутствия с единственным намерением выйти замуж за жениха, чье сердце она разбила в юности. Видимо, надеялась связаться со мной по телефону и попросить прощения, прежде чем мы снова увидим друг друга. Хорошо, что я не могу ей перезвонить. Если я вернусь на Серифос с вами в качестве моей жены, это будет более впечатляюще, чем любые слова, которые я хотел бы ей сказать. Когда все утрясется, вы будете вольны и дальше жить, как захотите. Не беспокойтесь, ваши ночи будут принадлежать только вам. Свою роль вам предстоит играть только днем.
