Сара Крейвен - Соль на твоих губах
— Элиз, к тебе пришли! — раздался голос тетушки, стоявшей у задней двери дома.
Элли повернулась и увидела Реми, входящего в сад.
— Почему вы здесь? Я не понимаю… Он насмешливо улыбнулся:
— Я передумал насчет ресторана, красавица моя, ибо счел, что вы можете не добраться туда. Я привез продукты с собой, дабы мы устроили пикник. Надеюсь, вы не слишком разочарованы?
— Нет. — Она сглотнула. — Как вы догадались, что я не приду?
Он пожал плечами:
— Вы слишком легко приняли мое приглашение.
— Так зачем вы все-таки явились сюда?
— Вы заинтриговали меня, Элиз. И еще я хочу услышать, как вы будете произносить мое имя. — Он протянул ей руку. — Пора обедать.
У Элли учащенно забилось сердце. Неужели все это происходит с ней?
Голос рассудка приказывал объяснить Реми, что она — замужняя женщина, однако Элли поступила по-другому.
— Я переоденусь для пикника, — пробормотала она.
— Вы выглядите потрясающе! Она с упреком посмотрела на него.
— Мы оба знаем, что это не так.
Войдя в дом, Элли увидела нахмуренную тетушку.
— Дитя мое, ты уверена в том, что правильно поступаешь?
— Да, — ответила Элли. — Ведь мы с ним всего лишь пообедаем.
И все-таки я повела себя тогда неразумно, подумала Элли, очнувшись от воспоминаний. На ее глаза навернулись слезы.
Откуда она могла тогда знать, что полюбит Реми?
Обхватив колени руками, Элли уткнулась в них лицом и расплакалась. К счастью, никто не видел ее слез, ибо в доме все по-прежнему спали.
Вот уже два года она скрывает свои истинные чувства, и это сводит ее с ума.
Успокоившись, Элли выпрямилась, медленно поднялась на ноги и направилась к дому.
Умывшись, она вернулась в свою комнату и обнаружила, что Том все еще мирно спит. Элли решила вздремнуть, а когда проснулась, увидела, что ребенок стоит на ножках, держась за прутья кроватки. Заметив мать, он протянул к ней ручки и улыбнулся.
Элли взяла его на руки и потерлась носом о его носик.
— Привет, счастье мое, хочешь погулять в саду?
Тетушка уже была там и вышивала.
— Ты хорошо отдохнула, дорогая?
— Я выспалась, — ответила Элли, потом усадила Тома на циновку, расстеленную на зеленой траве, и вручила ему пестрый мячик. Тетушка налила ей лимонаду.
— Я вчера видела в городе Реми, — сказала Элли. — Разве он вернулся?
— Один из докторов в медицинском центре заболел и вышел на пенсию, поэтому Реми приехал, чтобы занять его место. — Она посмотрела на Элли поверх очков. — Ты была удивлена, увидев его?
— Немного. Я думала, что он по-прежнему в Бразилии.
Тетушка кивнула:
— Ты считаешь, что я должна была предупредить тебя о его возвращении?
— Нет, ведь он не знает о том, что я здесь.
— Я ничего ему не сказала. — Тетушка пожала плечами. — С момента вашего расставания прошло два года, моя дорогая. Все изменилось. У вас с ним разные цели в жизни. Говорят, что к концу лета Реми женится. Ты помнишь Соланж Жеран? Это его невеста.
Внезапно Элли ощутила сильную душевную боль. Она едва не ахнула, но вовремя взяла себя в руки.
— Да, — спокойно ответила она, — я ее помню.
Разве можно забыть Соланж, которая однажды лишила Элли надежды на счастливое будущее? И вот теперь Реми вернулся и женится на ней…
Элли отпила лимонад и тихо спросила:
— Как ее гостиница?
— Похоже, дела идут неплохо.
— Скоро она станет женой врача, о чем всегда мечтала. — Элли заставила себя улыбнуться. — Хорошо, что все так замечательно закончилось. Давай поговорим о тебе. Мадлон вздохнула:
— У меня нет радужного будущего, я стара. Что обо мне говорить?
— Каков диагноз? В письме ты намекнула, что скоро умрешь.
— Вероятно, в тот день, когда я написала это письмо, у меня случился приступ хандры.
— Зачем же ты пригласила мадам Друак? Не хочешь говорить, тогда я сама расспрошу твоего врача.
— Реми вряд ли что-то скажет тебе о моем здоровье.
Наступило молчание. Элли сглотнула и наконец произнесла:
— Я думала, что ты наблюдаешься у его отца. Почему ты не хочешь сказать мне, что с тобой? Давай найдем других докторов и проконсультируемся с ними.
— Это ничего не изменит, — решительно заявила Мадлон. — Пусть все идет так, как идет, дитя мое. Мы просто насладимся тем, что снова вместе.
Элли удивленно посмотрела на тетушку. Если Мадлон больна, то держится на удивление спокойно и, похоже, даже довольна своим положением.
Прошло несколько дней, и весть о том, что к Мадлон приехала родственница из Англии, распространилась по всему городку. Элли все же по-прежнему надеялась, что Реми не узнает о ее появлении. Ей не хотелось снова переживать и вспоминать прошлое. Она убеждала себя, что теперь ничего не изменить. Нужно думать о своем будущем и благополучии сына. Только это сейчас имеет значение.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Мадлон как-то сказала Элли, что Амели находит Тома привлекательным ребенком и особо отмечает его очень красивые голубые глаза необычного оттенка.
— В семействе Марчингтон все голубоглазые, — ответила Элли.
— Амели считает, что Томас развит не по годам. Она поняла по твоим словам, что ему чуть больше года.
Выражение лица Элли смягчилось:
— Пора мне учить французский язык, чтобы понимать Амели.
Вечер прошел в тихой обстановке. Мадлон и Элли слушали музыку. В конце концов тетушка объявила, что хочет пораньше отправиться спать. Элли, пожелав ей спокойной ночи и поставив диск с произведениями Дебюсси, погрузилась в воспоминания о первом свидании с Реми.
Вот она сидит в его джипе, положив руки на колени, и смотрит прямо перед собой.
— Успокойтесь, Элиз, — тихо сказал Реми, — иначе я сам сейчас разнервничаюсь.
— Я спокойна.
— Да? — недоверчиво осведомился он. — Вы успокоитесь, только когда покушаете.
— Если вы намекаете на падение уровня сахара в крови, то ошибаетесь, мсье доктор. — Она покачала головой. — Я по-прежнему не понимаю, зачем согласилась ехать с вами.
— Я похитил вас, дорогая, — весело сообщил Реми, — ибо люблю принимать пищу в обществе красивых людей.
Она подняла брови.
— А я думала, что французы предпочитают все свое внимание уделять исключительно пище.
— Вы знаете о французах слишком мало, — сказал он.
— Если честно, меня нисколько не беспокоит такое мое невежество.
Он рассмеялся.
— Однажды, моя дорогая, я напомню вам об этом.
Реми свернул на узкую дорогу, идущую вдоль берега, проехал несколько метров и остановился.
— Неужели вы привезли меня на место, где древние занимались жертвоприношениями?
