Сандра Мартон - Арабские ночи
— Я тоже, — пробормотал Халил.
Отец кивнул.
— Вот и отлично. Не сомневался в тебе ни минуты. Отправляйся к себе. Я отправил тебе бумаги с изложением подготовленного нами плана. Прочитай их, а через час, если к тому времени закончишь читать, приходи в зал для совещаний, и мы с тобой обсудим все детали.
Халил вернулся в свои комнаты. Там его ждала папка с подробным планом действий. Халил не удержался от смеха. План передачи невесты жениху описывался самым подробным образом на двадцати страницах, на каждой из которых стояла подпись султана, хотя вполне можно было бы обойтись и одним параграфом. И отец еще пригласил его обсудить с ним летали!
По плану отца, он, Лейла, ее слуги и тридцать вооруженных охранников должны были прилететь в Кашмир, где их встретит Бутрус.
Еще пару часов назад Халил ни за что не согласился бы на это. Но сейчас многое изменилось.
Прошлой ночью Лейла безуспешно пыталась сбежать. Сегодня она по-английски сказала, что его обманывают.
Теперь Халил понимал, что Омар видел в ней ценный приз, от которого нужно поскорее избавиться. И главное, как можно выгоднее.
Если Бутрус захочет, он убьет жену, и никто даже пальцем не пошевелит ради нее. А султан потеряет в цивилизованном мире репутацию достойного человека, так как именно он отвечал за этот союз.
Неужели отец сам этого не понимает? Мда, ситуация создалась весьма щекотливая!
Халил откинул в сторону бумаги с планом. Все это ни к черту не годится!
Пара звонков, и его новый план был готов. Однако Халил никому не позволит держать себя за дурака. Тем более Лейле. Он станет помогать ей лишь в том случае, если безоговорочно поверит в ее искренность и невинность.
Лейлу содержали в гареме.
Странно! Гарем не использовался уже много лет. Его отец всегда считал, что уже одна женщина приносит вполне достаточно головной боли, а потому не брал себе любовниц.
Кроме того, Халил видел, как отец любит свою жену и его мать. После ее смерти он даже не стал искать себе новую наложницу и хранил верность покойной супруге.
В гарем вели огромные дубовые двери. Халил не помнил, чтобы их когда-то запирали, но сегодня они были закрыты. Ему пришлось несколько раз постучать, прежде чем огромный мужчина — охранник Лейлы — открыл ему. И он явно был не рад видеть такого важного гостя.
— Ваше высочество, простите, но сюда никого не велено пускать.
Халил холодно взглянул па него. Кажется, пришло время воспользоваться титулом. Халил ненавидел поступать таким образом, но иногда жизнь вынуждает идти на крайние меры.
— Ты что ослеп? Я принц Халил. И ни один человек, кроме моего собственного отца и твоего султана, не имеет права что-либо мне приказывать в нашей стране. Отойди!
И он прошел мимо слуги, не дожидаясь ответа.
Внутри его ждал еще один сюрприз. Будучи ребенком, он частенько играл на этой территории. Здесь было очень красиво: шикарные занавески, огромные роскошные люстры, персидские ковры…Теперь же повсюду царило запустение.
Как такая шикарная женщина как Лейла могла жить в подобной кошмарной обстановке? Голые стены, мебели почти нет…
— Где твоя госпожа?
— В безопасности.
— Я не об этом тебя спрашиваю. Где она сейчас находится? Я хочу ее видеть.
— Вы не можете смотреть на нее. Это запрещено. Она помолвлена. Она принадлежит…
— Ты хочешь умереть от рук палача раньше отпущенного тебе Аллахом срока? Отвечай: где она?
Слуга с ненавистью в глазах кивнул в сторону двери.
Халил направился туда, с трудом сдерживая смех. Смерть от рук палача? Ему показалось, что он участвует в съемках какого-то дурацкого кино.
Желание смеяться пропало, как только он увидел Лейлу.
Она стояла посреди комнаты, которая когда-то считалась одной из самых роскошной во дворце. Теперь же от нее не осталось ничего, кроме голых серых стен.
Но Лейла тем не менее вновь поразила его своей красотой. Услышав шаги, она повернула голову, и волосы упали ей на плечи.
— Что ты хочешь?
Она спросила это по-арабски, но теперь Халил мог с уверенностью сказать, что это был не ее родной язык.
— Министры хотят, чтобы я рассказал, что ждет тебя в ближайшие дни.
— Думаешь, меня это волнует?
— Тем не менее ты меня выслушаешь.
— К черту тебя и министров! Я не буду…
— Ты будешь делать то, что тебя велят, — прикрикнул на нее Халил.
— Мой господин, — произнес явно обрадованный увиденным и услышанным Ахмет. — Позвольте мне позаботиться об этом.
— Я сам обо всем позабочусь, — сказал принц. — Один. Ступай! Ты мне не нужен!
И он захлопнул дверь перед самым его носом.
— А теперь, женщина, веди себя спокойно и не дергайся! — тихо произнес он.
Она повернулась к нему спиной, но Халил силой развернул ее лицом к себе.
— Ты слышала, что я сказал? Веди себя…
Лейла принялась бить его кулаками в грудь.
Халилу пришлось схватить ее за руки и прижать к себе.
— Прекрати!
— Негодяй! — прошипела она. — Подонок!
Ее слова были американскими, а его ответ чисто мужским. Только одним способом он мог ее быстро утихомирить. И Халил воспользовался им. Он слегка приподнял ее и поцеловал.
Надо отдать должное Лейле, она сражалась как львица. Но Халил продолжал целовать девушку, уверяя себя в том, что это наилучший способ успокоить ее.
— Прекрати сопротивляться, — прошептал он, и, к счастью, Лейла наконец подчинилась его воли.
Ее тело сразу стало податливым, а губы приоткрылись. Чтобы впустить его язык… Но в следующую секунду она больно укусила его. Халил выругался, отшатнулся и сразу же рассмеялся, почувствовал вкус крови на губе.
Лейла в недоумении уставилась на Халила. Она укусила его, а он смеется? Наверное, она сходит с ума…
Впрочем, немудрено, если учесть, сколько ей пришлось пережить и вытерпеть за прошедшие дни.
Сейчас, например, мужчина, который явно считал себя властелином Вселенной, поцеловал ее… а она…
У Лейлы перехватило дыхание. Она позволила ему себя поцеловать. Позволила себе почувствовать силу его желания, о чем недвусмысленно свидетельствовало нечто большое и крепкое, упиравшееся ей в живот… В дверь постучали.
— Принц Халил!
Одной рукой Халил удерживал дверь, чтобы ее не открыли, а второй прижал к себе Лейлу и прошептал ей в ухо:
— Кто ты?
Лейла ахнула от удивления. Он говорил по-английски. Причем без всякого акцента! Значит, он понял ее сегодня утром, когда слова отчаяния сорвались с ее губ. Только позже она осознала, что он наверняка ничего не понял. И, значит, у нее нет шанса выбраться отсюда. И к тому же таким образом она нарушила клятву, которую ее заставили дать: никому не раскрывать правду о ее происхождении.
