Керрелин Спаркс - Все, что я хочу на Рождество
— И что же это за цели?
— Заставить тебя стонать от наслаждения. — Йен слегка сжал губами ее сосок, и из груди Тони вырвался стон. Она разом обмякла в его руках. — Не знаю, смогу ли я насытиться тобой…
Хотя в голове у Тони стоял туман, словечко «насытиться» мгновенно вернуло ее к реальности. Йен слегка прикусил губами другой сосок. Ей вдруг показалось, что она почувствовала прикосновение острых клыков.
— Ты… собираешься меня укусить?!
Оторвавшись от нее, Йен бросил на нее предостерегающий взгляд.
— Не ради того, чтобы поесть, поверь мне…
— Но ты сказал «насытиться», — напомнила Тони.
— Я имел в виду совсем другое. — По губам Йена скользнула кривая усмешка. — Ты не станешь возражать, если я буду ласкать тебя губами?
— Н-нет…
Йен медленно стащил с Тони тесно облегающие красные штанишки.
— И не станешь смущаться, увидев у меня на губах сок, которым ты будешь истекать от наслаждения?
— Нет, — сдавленно пискнула она.
Йен осторожно развел ее ноги.
— Ты не надела трусики, шалунья!
— Беру пример с тебя. — Тони погладила его обнаженную грудь, наслаждаясь тем, как под гладкой кожей бугрятся литые мышцы. — Ты самый красивый мужчина из всех, кого я видела!
Йен, обхватив Тони за талию, усадил ее на стол.
— Сколько дней я мечтал об этом! — Схватив ее за щиколотки, он положил ее ноги себе на плечи и принялся покрывать поцелуями ее бедра. Красный огонек, тлевший в глубине его глаз, быстро разгорался, и спина Тони покрылась мурашками. Господи, как она хочет его!
— Прошу тебя! — Упав спиной на стол, Тони судорожно сжала ноги вокруг шеи Йена.
Пальцы его пробежали по ее животу, и Тони содрогнулась от наслаждения.
— Боже правый… я чувствую твой запах! Какая ты сладкая! Я не могу… я должен попробовать тебя на вкус!
Дикое, первобытное желание захлестнуло Тони.
Глаза Йена вспыхнули красным огнем.
— Я хочу видеть твое лицо, когда я первый раз дотронусь до тебя.
Тони сдавленно ахнула, почувствовав прикосновение его пальцев. Йен улыбнулся, и она заметила, как блеснули его зубы.
— Какая ты влажная… и горячая!
Дрожь пробежала по всему ее телу.
— Прошу тебя, скорее! — пробормотала она.
— В следующий раз я не стану торопиться. — Йен приподнял ее так, что ее бедра оказались на уровне его губ. — Вот это я и имел в виду, когда говорил о пиршестве. — Язык Йена скользнул внутрь, раздвинул мягкие складки, лаская, дразня, доводя ее до безумия.
Тони, вскрикнув, забилась, но Йен держал ее крепко. Закрыв глаза, она запрокинула голову, отдавая себя во власть его губ. Все тело ее горело, кожа покрылась бисеринками пота. Отыскав губами чувствительный бугорок, Йен слегка прикусил его, и Тони закричала.
В голове ничего не осталось — мысли остановились. Сердце остановилось. Потом сердце ударило, как электрическим разрядом, и оно рванулось галопом. Тело ее содрогнулось раз, другой и обмякло.
— Прости. — Йен бросил виноватый взгляд на пятна, появившиеся на его красных бархатных штанах. — Я так хочу тебя… просто умираю!
Внезапно Йен умолк — нахмурившись, он явно к чему-то прислушивался.
— Что такое? — Тони попыталась сесть, но руки у нее подламывались.
— Проклятие! — прорычал Йен. — Сигнализация сработала!
Глава 20
Бормоча проклятия, Йен кинулся одеваться. Он проделал все с такой сверхъестественной скоростью, что Тони и глазом моргнуть не успела, как он уже натянул сапоги.
Черт побери… как не вовремя! Он бы с радостью предоставил Ангусу или Коннору разобраться с этим, но на этот раз сигнализацию привел в действие телепатический импульс — Финеас звал на помощь.
Тони между тем пыталась торопливо натянуть на себя красные штанишки. Светлые волосы упали на лицо — она отбросила их назад и, изогнувшись, одернула штанишки на бедрах. Господи помилуй, Йен даже представить себе не мог, что процесс одевания может выглядеть настолько сексуально!
— Холера! — с чувством пробормотал он.
— Все так плохо? — Тони подцепила с пола бюстгальтер.
— Угу… черт, больно-то как! Я весь твердый, как доска. И, кажется, вот-вот взорвусь. — Йен, чертыхаясь, прицепил к поясу меч.
Тони застыла, так и не застегнув бюстгальтер.
— Я имела в виду, что на нас напали.
Йен покосился на окно — снег пошел сильнее, так что он не смог разглядеть, что происходит на парковке.
— Я слышу чьи-то голоса. Скорее всего это Финеас — он должен был делать обход.
— Оставайся здесь. — Он поспешно нацепил на себя бороду, потом напялил парик и красный колпак. — Я постараюсь вернуться как можно скорее.
— Ну уж нет! Между прочим, это моя работа! — Тони одернула тунику.
— Сиди здесь! — повторил Йен. — Тут и без тебя хватает бойцов. Обойдемся своими силами.
— Считаешь, что мятежники мне не по зубам, так?
— Если честно, я бы предпочел не проверять, так это или нет. — Не дожидаясь ответа, Йен телепортировался на служебную парковку. Снег был истоптан следами — похоже, остальные вампиры рыскали по парку. Где-то между деревьями послышался звон мечей, и Йен кинулся туда.
Продираясь сквозь кусты, он заметил на полянке около дюжины одинаковых красных курток. Внутри плотного кольца Санта-Клаусов оказались еще двое, Финеас и один из мятежников, с ног до головы одетый в черное. Держа в руках мечи, они медленно кружили друг возле друга.
Еще два Санта-Клауса прижали второго мятежника к дереву. Острия их мечей были угрожающе нацелены ему в грудь.
— Что случилось? — Йен, растолкав остальных, вошел в круг.
— Финеас обходил парк, — прошептал стоявший справа Санта, и Йен по голосу узнал Робби Маккоя. — Внезапно на него набросились двое мятежников, и он позвал на помощь. Мы включили сигнализацию и бросились сюда.
Лязгнули, мечи — мятежник сделал выпад, но Финеас, отразив удар, заставил соперника отступить.
— Одного нам удалось схватить, — Робби кивнул на второго мятежника: — А этот вызвал Финеаса на поединок, и наш дурачок согласился.
Йен внимательно следил за схваткой, пытаясь оценить ситуацию. Похоже, силы были примерно равны… правда, русский дрался с отчаянием.
— Уходим, Станислав! — завопил прижатый к дереву мятежник.
— Только попробуй дернуться, и я всажу тебе меч в сердце! — грозно предупредил один из вампиров. Легкий французский акцент выдал его. Жан-Люк Эшарп, сообразил Йен.
— Какого черта?! — возмутился его товарищ. Судя по голосу, это был Ангус. — Прикончим этого ублюдка, и конец.
— Но я не вооружен! — запротестовал тот.
