Кристин Лестер - Девушка в полосатом шарфе
Здесь жила ее Одноклассница, с которой они встречались «в год под исход», и то — благодаря общим магазинам в ближайших домах. В данном случае требовалось как раз участие постороннего лица, а Берту можно было считать вполне посторонней.
Кира уже обиделась на всех, кому сегодня звонила и кто не отозвался и не пришел на вокзал (а их было десять человек!!!), обиделась на Стефана, на сестру, на Мари, в общем — на весь мир. Берта была человеком из другой жизни, с ней можно просто посидеть и помолчать. Потому что говорить уже ни с кем не хотелось.
— Ну что же ты сразу мне не позвонила? Господи, ужас какой-то! Ты тащила все это на себе пешком?
— Нет, я ехала на трамвае. Правда, со второго захода.
— Ну все равно. До и после — на себе.
— Да, учитывая, сколько кругов я сегодня намотала с этой сумкой по вокзалу, в принципе, можно считать, что я дошла пешком до дома.
Кира ублаготворенно сползала по спинке кресла и наслаждалась горячим чаем. На стене тикали часы, пахло медом и свежим паркетом… С тех пор, как умерла мать Берты и она сама взялась за хозяйство, дом стал казаться намного уютней и теплей.
— Я оставлю их у тебя на пару дней?
— Да оставляй хоть на всю жизнь! — Берта засмеялась. — Я с удовольствием съем. Хотя этого добра — на каждом углу тебе насыплют за «спасибо».
— Это уж точно.
— Год нынче урожайный.
— Ну да, у нас вся дача ими завалена… Или — забрать?
— Испугалась, что съем?
— Нет, просто, кажется, я с ними сроднилась. Завтра выйду из дома на работу с обычной маленькой сумочкой, и мне будет сильно чего-то не хватать в правой руке.
— Двадцати килограммов яблок?
— Точно. Кстати, я их, наверное, перемяла. Надо отобрать, а то погниют.
— Ну хочешь — забери сейчас. Потому что у нас своих — вон сколько.
— Хорошо, заберу. Ну? Нам пора. Собирайся.
— Да, иди, поздно уже.
Кира молча смотрела на Берту, ожидая, что та все-таки спохватится, стукнет себя по лбу и скажет: «Ой, совсем не соображаю! Сейчас пойдем». Но она сказала другое:
— Слушай, Кир, я не могу тебя проводить. Я только что вымыла голову. Видишь — мокрая?
— Вижу.
— Ну что ты надулась? Ты же сама сказала, что таскаешь их на себе весь день. А тут дойти — сто метров, не больше. Что уж теперь-то колготиться…
— Нет, я все понимаю.
— Да ладно тебе. Вот — обиделась.
— Нет, я уже привыкла.
— Говорю тебе: если бы ты позвонила мне с вокзала, я бы мигом примчалась.
— С мокрой головой?
— Ну что ты ерничаешь? Ты могла бы, в конце концов, на мобильный позвонить. Почему не догадалась?
— Я потеряла мобильный, — сухо сказала Кира, открывая дверь и принимая из рук Берты привычную тяжесть холщовой сумки.
— Потеряла?! Слушай, вот это да-а! — Ну ладно, я пойду.
— Нет, постой. А где ты его потеряла?
— Забыла в автобусе.
— Вот это да-а! Значит, ты все это время… И денег не было?
— Угу. Я пойду.
Берта перегораживала выход.
— Слушай, ну… У меня, конечно, есть старый телефон, но я хотела его племяннику подарить… В общем… ничем не могу помочь. Да-а! Вот это невезуха! Я тебе сочувствую, Кир… Кстати, классные чулочки! И береточка.
— Спасибо. Пока.
— Пока. Позвони, как дойдешь!
— Зачем? — крикнула она с лестницы.
— Как зачем?! Мало ли что!
Нет, на Берту она почему-то не обиделась. А когда пришла домой, то обнаружила в сумке двадцать килограммов совершенно перемятых, раздавленных и непригодных в пищу яблок, из которых ни одно не уцелело. Кира долго смеялась, сидя на полу. Ну разве это не смешно?
3
Утро следующего дня было обыкновенным утром понедельника. Раньше оно всегда казалось Кире слишком бодрящим после ласковых сонных выходных. Но теперь все не так: вчерашний день (хотя он был воскресным) взбодрил ее лучше любого понедельника. Вместе с сотнями пражцев, до конца не пробудившихся и потому особенно бестолковых в местах больших скоплений, Кира, напряженно размышляя, шла по тротуару к остановке.
Сегодня в обед ей предстоит посетить автовокзал и попытаться восстановить справедливость. Причем предполагаемый разговор с водителем автобуса станет попыткой свести счеты вовсе не с ним, а с судьбой.
Но Судьба, она очень хитрая пани. Захочет — подарит, не захочет — не подарит, а потом еще и все, что было, отнимет. Что у нее на уме — никогда не угадаешь, и лучше на нее не рассчитывать… За окном трамвая мелькали знакомые очертания утренних домов, и вдруг Кира поймала себя на мысли, что стоит и улыбается, держась за поручень и покачиваясь.
— Девушка, вы в курсе, что уже десять минут стоите на моей правой ноге? А сейчас еще и притопываете.
— Хм, бывает.
— Вы считаете?
— Что, простите?
— Вы считаете, что стоять на моей ноге — это «бывает»?
Кира непонимающе смотрела на юношу, замотанного таким же ярко-полосатым шарфом, как ее колготки, и не могла понять, чего от нее хотят.
— Нет.
— Это обнадеживает.
— Но я не слышала вашего вопроса.
— Вы, наверно, о чем-то глубоко задумались?
— Наверно задумалась, — сказала она, глядя в пространство и постукивая ногой, как ей казалось, об пол.
— Ногу-то, может, все-таки уберете?
— Куда?
— Девушка, с вами все в порядке?
— Вроде да.
— Вы меня слышите?
— А что вы хотите?
— Я прошу вас убрать вашу прелестную ножку с моего ботиночка.
— Ах, вот оно что! Извините!
— Ничего страшного.
— Вы могли бы сразу попросить! И при этом — спокойно!
Он посмотрел на нее еще задумчивей:
— Ну-ну, я понимаю. Утро, все нервные.
Кира обиделась:
— Что «ну-ну»? Зачем вы устраиваете такой шум из-за пустяка?
Парень округлил глаза:
— Я вообще-то не устраиваю шум. Это вы…
— А что я?
— Да хватит уже! Все.
— Нет, ну интересно.
— Я просто попросил вас убрать ногу. А если вы спите на ходу — это ваши трудности. Спать надо ночью.
— Не ваше дело, что мне надо делать ночью. Понятно?
— Понятно!
Он обиженно отвернулся. Кира вдруг посмотрела на него с сожалением и раскаянием. Вот до чего довел ее вчерашний день! Раньше она никогда не ввязывалась в ссоры в общественном транспорте. Раньше она обязательно пококетничала бы с этим симпатичным парнишкой, потом они обменялись бы телефонами…
Сценарий уличных случайных знакомств был известен ей наизусть, вплоть до реплик, которые часто повторялись. Эти сценарии всегда вызывали раздражение у Стефана. А Кире нравилось знакомиться и общаться с людьми, она делала это просто так, совершенно без прицела на какие-либо серьезные отношения. Получалось легко и быстро, она сходилась и расходилась с сотнями людей, и многие телефоны оседали в ее книжке на всякий случай.
