Кей Мортинсен - Всё вернётся
Ренате импонировала его искренность. Приятный мужчина, вызывающий доверие.
— Проигранная битва! — смеясь, ответила она. Мартин вздохнул.
— Боюсь, что вы правы. Извините.
— Ничего. Знаете, мне было довольно плохо, а Томми, как солнечный лучик, поднял мне настроение.
Лицо Мартина озарила блаженная улыбка, сверкнули ровные белые зубы.
— Иногда мне кажется, что это его предназначение в жизни, — с любовью сказал он.
И понравился Ренате еще больше. Он, несомненно, обожает своего сына и не подавляет непосредственный от природы характер мальчика. Рената ценила это очень высоко.
— Вы любите его, — тихо сказала она.
И поразилась: лицо Мартина будто осветилось изнутри.
— Очень, — ответил он и засмеялся. — А что, заметно?
Рената тоже засмеялась.
— Невооруженным глазом. Но это естественно. — Она погладила по головке своего сына. — Когда родился Ник, я поняла, что значит любить кого-то всем своим существом. — Сделав это признание, Рената удивилась, что говорит об этом с абсолютно незнакомым человеком. — Я любила своего отца, но это…
— Я знаю, — мягко сказал Мартин. — Я тоже ослеплен своей любовью к сыну. Мы полностью беспомощны перед ними, вы не находите?
Они дружно рассмеялись.
— Я, очевидно, должна объяснить, что я здесь делаю, — сказала Рената.
— Признаться, я заинтригован.
Лицо ее стало печальным.
— Я приехала сюда, чтобы развеять пепел моего отца. Это была его последняя воля.
Мартин перестал улыбаться и сочувственно кивнул.
— Понятно.
— Мне, наверное, следовало спросить разрешения, но шла служба, и я не хотела мешать.
— Я бы не нарушил ваше уединение, но прибежал Томми и сказал, что во дворе плачет женщина.
— Но не только это, — криво усмехнувшись, заметила Рената. — Вас заинтересовал горбатый живот.
Мартин ослепил ее своей лучезарной улыбкой.
— Каюсь, виноват!
— Я разговаривала… с отцом. Читала молитву и… — Рената осеклась.
Постороннему человеку не обязательно знать, что она выворачивала свою душу, спрашивая отца: почему?
Ренату вновь охватило невыносимая горечь утраты.
— Мне очень жаль, что я вынуждена оставить его здесь, — прошептала она. — Одного, вдали от дома.
— Он этого хотел, — тихо произнес Мартин.
— Я знаю, но… — Она на мгновение прикусила нижнюю губу. — Наверное, я веду себя эгоистично, потому что скоро вернусь домой. А он останется здесь, в чужой стране.
— Он стремился к этому. — Его голос действовал на нее успокаивающе. — Но я понимаю, насколько вам тяжело сейчас. Вам кажется, что вы бросили его, но на самом деле вы лишь исполнили волю вашего отца. И у него, очевидно, была на это серьезная причина.
О, папа! Какая причина?! — мысленно воскликнула Рената.
Сочувственный тон Мартина опять вызвал у нее слезливое настроение, но она справилась с собой. Опечаленная, Рената следила, как желтая бабочка перелетает с одного цветка на другой. Ее отец всегда носил желтые рубашки, желтый был его любимым цветом.
— Мне будет не хватать его, мы с ним были очень близки. Кроме меня, у него больше никого не было, — сказала она.
— Вам обоим повезло.
— Да, — согласилась Рената.
Помолчав с минуту, Мартин добавил с необычайной мягкостью:
— Может, вам станет немного легче, если я расскажу об одном эпизоде. Когда умерла моя бабушка, мне было семь лет и смерть представлялась мне чем-то ужасным. По ночам меня мучили кошмары. Тогда моя мать рассказала мне об одной старой легенде… — Он замолчал в нерешительности. — Вам может показаться это странным…
— Продолжайте, — попросила Рената.
Лицо Мартина смягчилось.
— Я вспомнил об этой легенде, когда увидел желтую бабочку, которая заинтересовала и вас. Я обратил на нее внимание, потому что для этого времени года она появилась довольно рано. А легенда, которую рассказала мне моя мать, гласит, что бабочки, как и малиновки, являются людям, потерявшим любимого человека, тем, кто неутешен в своем горе. Это как бы знак того, что душа вечна, она никогда не умирает.
Лицо Ренаты просветлело, и она улыбнулась. Правдива легенда или нет, но Мартин снял груз печали с ее сердца.
— Спасибо, что рассказали мне об этом, — поблагодарила Рената и затрепетала от его теплой улыбки. — А вы? — спросила она, смущенная волнением своего сердца. — Для вас эта легенда оправдалась?
— Не сразу, — дружелюбно ответил он, — хотя я все время ждал этого. Спустя десять дней я увидел малиновку на любимой садовой скамейке бабушки. У меня было такое чувство, что она хотела успокоить меня. — Он вдруг нахмурился и медленно сказал: — Даже если бы я… если бы я не был для нее родным, она бы все равно каким-то образом дала мне о себе знать, потому что мы любили друг друга. Я абсолютно убежден, что любовь никогда не умирает, и нас продолжает связывать духовная нить. Поэтому я верю, что между вами и вашим отцом всегда будет существовать неразрывная связь.
Его слегка хрипловатый голос и ободряющие слова были целебным бальзамом для ее изболевшегося сердца. Рената смотрела на Мартина с огромной благодарностью. Ей повезло, что в трудную минуту она встретила столь доброго, отзывчивого человека. Без него — и его сына — вся эта печальная процедура была бы для нее невыносимо тяжелой.
— Это очень хорошая мысль, и я всегда буду помнить о ней. Спасибо вам, — просто сказала Рената, но ее большие голубые глаза сказали Мартину гораздо больше.
Мгновение он отрешенно смотрел на нее, потом встрепенулся и быстро сказал:
— Не знаю, как вы относитесь к нашему американскому кофе, но чашку растворимого могу предложить вам прямо здесь, в церкви. Или что-нибудь покрепче в моем доме, если вам надо поддержать свои силы. Так что приглашаю вас и вашего мужа…
— У меня нет мужа, — тихо сказала Рената и опустила голову. — Я живу одна.
Рана от предательства Эдуардо еще не зарубцевалась и продолжала причинять острую боль. Как можно было забыть этот кошмар? Рената была на третьем месяце беременности, когда застала мужа в постели со своей лучшей подругой. У нее было такое чувство, что она налетела на кирпичную стену. Эдуардо считал, что Рената сама во всем виновата. Ник не был запланирован, но если она пришла в восторг, узнав о своей беременности, то Эдуардо, наоборот, был в ужасе.
Думая о ребенке, которого она носила, Рената по глупости простила мужа. Но две недели спустя, почувствовав себя плохо, она вернулась с работы раньше обычного и опять застала Эдуардо в постели со своей так называемой подругой.
Именно в тот момент умерла ее любовь к Эдуардо. Отец предупреждал ее насчет любви. Наслаждайся сексом, говорил он, но не путай его с любовью. Любовь приходит, но очень редко. И это бывает болезненно. Он был прав. Ее разбитое сердце болело до сих пор.
