Анастасия Эльберг - Зеленоглазый принц
— Мне доводилось встречать древних вампиров, — заговорил Винсент, беря свою чашку. — Кем бы ни был этот, он не похож ни на одного из них. Хотя в том, что он как минимум на пять веков старше меня, я не сомневаюсь ни на секунду. У него нет запаха, он слаб. Поздравляю — тебе удалось удивить меня уже дважды. В первый раз — в тот момент, когда я услышал историю Мао. Во второй раз — сейчас. И не знаю, какой вопрос меня интересует больше: «кто это такой» или «что у вас общего».
Я сделала глоток чая и поставила чашку на стол.
— Это ошибка Сайлса.
Несколько мгновений Винсент молчал, переваривая услышанное.
— Чья ошибка? — наконец, протянул он.
— Да, ты не ослышался. Его обратил Сайлс. И он был обычным вампиром… до поры, до времени. До того, как начал отстаивать свои права.
— Права?..
— Сайлс терпеливо обучал его всему, что должен уметь каратель: основы темного языка, магии, охоты, искусства войны. Наннар подавал большие надежды. Приближалась Реформа, все ждали перемен, еще не знали, что это за собой повлечет. Многие вампиры уже тогда были против нового поколения карателей, не боящихся солнца и питающихся обычной человеческой пищей. Но то были древние вампиры. А Наннар стал первым из молодых. Не хотел учиться жить днем и отчаянно сопротивлялся попыткам переделать свою природу. Сайлс уговаривал его, как мог, но тот стоял на своем. Да и меня он тоже не слушал…
Сказав последнее предложение, я подняла глаза. Винсент внимательно смотрел на меня, разминая в пальцах извлеченную из кисета папиросу, и взгляд этот вызвал во мне какое-то детское, совершенно неуместное смущение.
— Боюсь и предположить, — нарушил тишину он, прикуривая от пламени стоявшей на столе свечи. — Это действительно то, о чем я думаю, сестра?
Я вспыхнула.
— Винсент! Мне больше двух тысяч лет! Ты ведь не думаешь, что я только и делаю, что охочусь, и понятия не имею, как выглядит мужчина без одежды?!
— Тебе не кажется, что в этом существе для такого гордого звания маловато мужского?
Я отвела глаза.
— Прекрати, брат. Если бы ты встретил меня в те времена, то не узнал бы — я была совсем другой. И он тоже. Я нуждалась в нем, а он — во мне. Он был самым нежным мужчиной в двух мирах. Относился ко мне как к хрупкой статуэтке, которую нужно оберегать всеми силами. Мало кто умеет так любить…
Я замолчала, поняв, что сказала лишнее, и на глаза навернулись слезы. Как давно это было… но иногда мне казалось, что он обнимал меня только вчера.
Винсент тоже почувствовал себя неуютно и поторопил меня:
— Расскажи дальше, сестра.
— Извини. — Я сделала еще пару глотков чая — он уже успел остыть. — Словом, Сайлс был недоволен, но понимал, что у его создания есть право выбирать свой собственный путь. И вот однажды Наннар…
— Что? — спросил Винсент нетерпеливо.
— Он сделал кое-что… очень плохое. Сама Великая Тьма была с ним, и Сайлс его за это не убил. Да и не только Сайлс. Против него ополчились почти все каратели, даже те, кто когда-то был на его стороне. Я спрятала его у себя. Он жил в моем доме несколько лет. Боялся выходить на улицу — я охотилась для него. А потом исчез. Я надолго ушла из дома, мы с Дэйной и еще несколькими карателями путешествовали, скрываясь от вампиров. Когда я вернулась, Наннара и след простыл. До этого все думали, что он погиб от руки кого-то из нас, о том, где он живет, знала только Дэйна — я могла доверять ей. Мы не нашли его ни в погребе, где он обычно прятался от солнца, ни в лесу, куда он мог убежать в случае опасности. И уверились в том, что он мертв. Как видишь, мы ошибались.
Винсент встал, подошел к открытому окну и присел на подоконник.
— Значит, все это время он где-то прятался. Где он жил? В пустыне? В горах? Там почти нет людей, он бы умер от голода.
— Ему требуется очень мало крови для того, чтобы поддерживать свое существование. Его природа близка к моей, но процесс не был доведен до конца. Он кажется слабым, но, поверь мне, способен померяться силами даже с кем-то постарше меня. Он боится солнца, но ночью перемещается быстрее своих ровесников-вампиров. А теперь он научился прятаться. Полностью уничтожить эмоциональный запах можно только с помощью долгих и изнурительных тренировок.
— И это существо обратило Мао.
Я поставила на стол новую свечу и зажгла ее от огарка прежней. Эта ночь казалась бесконечной. Я давно не испытывала такого сильного желания увидеть рассвет.
— Да. Не представляю, что взбрело ему в голову, и где он ее встретил. И почему решил это сделать.
— Влюбился? Характерно для вампиров: влюбиться и обратить кого-нибудь, свято веря в то, что создание примет такой подарок. Ведь теперь они будут вместе целую вечность.
— Что бы там ни было, о Мао не слышал разве что ленивый. А о Наннаре, ее создателе, никто не знал.
Винсент вернулся к столу и снова занял свой стул.
— Подремлю немного, — сказал он. — Денек у меня выдался не ахти.
— Конечно. — Мы переглянулись, и я смущенно улыбнулась, кивнув в направлении комнат. — Спальня там.
— Я посплю здесь. И предупреждаю тебя: если твой неожиданно объявившийся самый нежный мужчина в двух мирах прикоснется к тебе хотя бы пальцем, клянусь кровью своего создателя: я убью его. Ты знаешь, что я слов на ветер не бросаю.
— Боюсь, он тебя опередит.
— За свою жизнь я не волнуюсь. Пусть он хорошенько поразмыслит о ценности своей.
С этими словами Винсент положил голову на скрещенные на столешнице руки. Я обреченно вздохнула. Несмотря на мое теплое отношение к нему, в такие моменты я понимала Дэйну, которая время от времени грозила своему ученику тумаками или основательной взбучкой.
— Когда-нибудь твое упрямство выйдет тебе боком, брат, — уведомила его я, и, не получив ответа, добавила: — Приятных снов.
V
Наннар
В путь мы пустились поздно: солнце уже давно спряталось за горизонтом, и на его место упорно карабкалась луна. За последние века я мало путешествовал, в основном, перемешался по бескрайним аравийским пескам, и давно не видел иного пейзажа, кроме одиноких верблюжьих колючек и барханов, среди которых изредка попадались бедуины или старцы-суфии. Здесь все было иначе. Глядя на залитые лунным светом луга, я вспоминал.
Когда-то мы с тобой жили в таких же прекрасных местах, Веста. Ты часто говорила мне: если бы я мог существовать под солнцем, ты бы показала мне чудесные пейзажи, при виде которых захватывает дух: тенистые лесные гроты, тихие озерца с кристально чистой водой, бурные реки, заснеженные вершины гор, на которых никто не бывал, цветущие сады. Может быть, поэтому ты так и не сказала мне самых важных слов? Потому, что я не был на тебя похож и хотел оставаться собой?..
