Хэрриет Гилберт - Медовый месяц
— Как насчет чашки чаю? — спросила она, закрывая на засов конюшню. — Или… — Джессика бросила взгляд на запястье и обнаружила, что уже шесть часов. — Или как насчет того, чтобы выпить?
Ринальдо, который никак не мог взять в толк, почему островитяне настолько одержимы чаем, заявил, что предпочел бы чего-нибудь покрепче. В этот момент они вошли в холл, и Джессика украдкой взглянула в большое зеркало, висевшее на стене. И едва не застонала от досады, осознав, что последние полчаса она, оказывается, выглядела, как сущее пугало — на щеке полоса серой пыли, в волосах солома…
Только она подумала, а не сбегать ли ей наверх, чтобы привести себя в порядок, как заметила в зеркале над своим плечом смуглую физиономию гостя.
— Ну и вид у меня… — пробормотала Джессика, смущенно улыбаясь отражению Ринальдо и поспешно пытаясь стереть грязь со щеки.
— Какие проблемы, — негромко проговорил он и, подойдя ближе, принялся неторопливо выбирать соломинки из ее волос.
Джессика еле заметно вздрогнула, когда теплые пальцы коснулись ее кожи. Потом Ринальдо взял ее за плечи и развернул лицом к себе. Пока она удивлялась собственной покорности, он достал из кармана чистый носовой платок и принялся вытирать пыль с ее щеки.
— Так-то лучше, — заметил Ринальдо, отступая на шаг. Его взгляд снова скользнул по высокой груди и стройным бедрам. — Да, Джесси, ты определенно выросла с тех пор, когда мы виделись в последний раз. — Насмешка в его голосе заставила Джессику стиснуть зубы. — Теперь мы можем пойти выпить?
Ее охватило презрение к себе самой: ведь она позволила себя унизить! И кому? А эта мгновенная смена настроений… Как на американских горках, подумала Джессика и, сухо кивнув, предложила гостю следовать за ней.
Резкое стаккато шагов по каменным плитам пола выдавало ее раздражение. И губы Ринальдо кривились в усмешке, пока он шел за хозяйкой в кухню.
— В холодильнике есть пиво и вино. Или тебе чего-нибудь покрепче?
Уверив Джессику, что охлажденное белое вино будет в самый раз, он поставил на поднос бутылку и бокалы. Отнеся все это на террасу, Ринальдо спросил, почему никто не вышел на его звонок.
— Ой, я совсем забыла, что Гилморы уехали! В противном случае обязательно закрыла бы дверь, — призналась Джессика, опускаясь на каменную скамью и с трудом отводя взгляд от длинных смуглых пальцев, ловко управляющихся с пробкой.
Ринальдо удивленно приподнял темную бровь.
— Гилморы? А кто это?
Дьявольщина! И почему она не умеет держать язык за зубами? Как-никак взрослая женщина и вполне способна понять, что Ринальдо не прочь пофлиртовать с ней, но вряд ли зайдет дальше. Однако совершенно незачем наводить его на иные мысли. Вдруг, если Джессика скажет, что осталась одна в доме, он решит, будто она не прочь принять его заигрывания?
— Моя экономка и ее муж, Элизабет и Томас Гилморы, — пояснила Джессика, принимая из рук Ринальдо бокал с вином. — Они служат у нас уже лет двадцать. По правде говоря, — добавила она, усмехнувшись, — я не представляла, как буду без них обходиться…
— Понимаю…
— Поэтому на время своего отсутствия Элизабет попросила наводить в доме порядок свою знакомую, которая живет в деревне. А поскольку эта подруга имеет привычку распевать рано утром церковные гимны во всю мощь своих легких, я приготовила тебе комнату в дальнем крыле дома. Как можно дальше от основной жилой части.
— Ясно. Всему можно найти разумное объяснение, — загадочно произнес гость, и Джессика забеспокоилась, не слишком ли прозрачным получился намек. Тем временем Ринальдо присел возле нее на каменную скамью и поинтересовался: — Но что мы будем делать без кухарки?
— О, пустяки! — нервно рассмеялась Джессика. И почему он не выбрал один из садовых стульев? Нет, ей никуда не деться от осознания того факта, что близость этого мужчины безумно волнует ее. — Я вполне способна приготовить нам поесть, — сказала она. — Хорошее вино и хорошая трапеза — естественные спутники. Вот почему после окончания школы я провела целый год в Париже, изучая искусство кулинарии… Однако не бойся, я заказала столик в местном ресторанчике.
С этими словами Джессика поднялась со скамьи и предложила проводить Ринальдо в его комнату.
По счастью, все идет не так плохо, как можно было ожидать, думала Джессика несколько часов спустя, откидываясь на спинку стула и оглядывая заполненный посетителями зал.
Ринальдо вроде бы пришлись по вкусу ее темно-зеленое шелковое платье без рукавов и нитка жемчуга в качестве единственного украшения. Жемчуг принадлежал еще матери Джессики. Не считая того, что Ринальдо уперся, желая сам вести машину: «Я не позволю женщине сидеть за рулем в моем присутствии!» — он оказался довольно покладистым гостем.
Оценил Ринальдо и увитый плющом ресторанчик, расположенный в конце узкой аллеи. Удовлетворенно кивнул, когда их провели к отдельно стоящему столику, что давало возможность посидеть в относительной тишине.
— Прости, я и забыла, что временами тут бывает довольно шумно, — проговорила Джессика виноватым тоном, но Ринальдо отмахнулся от ее извинений.
— Это, дорогая Джесси, отличительная черта хорошего ресторана, — объяснил он и взял карту вин.
К счастью, список вин тоже пришелся ему по душе. А угодить собрату по профессии вовсе не легкое дело! Затем он долго обсуждал с метрдотелем, какое вино лучше выбрать к салату из дичи и лососине, обжаренной в тесте.
Вино и еда оказались превосходными, и, к своему удивлению, Джессика обнаружила, что ей нравится общество Ринальдо. Он так забавно рассказывал про порядки, которые царили на их фирме в правление дяди Витторио!
— Вообрази, расчеты производились чуть ли не на арифмометрах, — сказал Ринальдо. — А телефонному аппарату место было только в музее!
И, конечно же, Джессика была рада известиям о своей старой подруге Лавинии, младшей сестре Ринальдо, с которой она познакомилась в школе, куда итальянку отправили оттачивать английский. Будучи обе сиротами — родители Ринальдо и Лавинии тоже погибли в автокатастрофе, — девушки не только подружились, но и немало времени проводили в гостях друг у друга. Где я, на свое несчастье, и познакомилась с Ринальдо, напомнила себе Джессика.
— Лавиния всегда была такой смешной, верно. И ужасной выдумщицей, помнишь? — спросил он.
А потом рассказал, что его младшая сестра, к изумлению всей семьи, решила стать писательницей, да так преуспела на этом поприще, что ее детективы пользуются бешеным успехом.
— Ничего себе! — потрясенно воскликнула Джессика и улыбнулась, когда Ринальдо поведал ей, что именно эти слова произнесла их бабушка, впервые прочитав творение внучки.
