Джаннет Кросс - Колыбельная для любимой
Клифф недовольно сдвинул брови. Черт! Жизнь ведь научила его не связываться с женщинами. Одна из них разбила ему сердце и сломала судьбу. Может оказаться, и Джул Фостер выкинет какой-нибудь фортель и нарушит их деловое сотрудничество? Скорее бы уж миновал этот проклятый прием, от которого не сумел отвертеться!
Но, как ни странно, мысль о том, что скоро он больше никогда не увидит Джул, вызвала у Клиффа какое-то щемящее ощущение. Такое же чувство доктор испытывал и в этом большом старинном доме, который купил для Мериел, когда они только-только были помолвлены.
Клифф сделал большой глоток кофе, пытаясь избавиться от кома, сдавившего ему горло. Но это не помогло. Проблема заключалась в том, что за последнее время он привык к Джул, привык звонить ей по телефону, привык видеть ее. Доктору становилось не по себе, когда он не слышал ее приятного, мягкого голоса. За исключением тех моментов, конечно, когда Джул была раздражена. А это происходило не так уж редко.
Он улыбнулся. Ему нравилось смотреть на небольшую складку, которая появлялась между золотистыми бровями каждый раз, когда Джул сердилась и волевым усилием усмиряла свой гнев. В эти дни между ними часто происходили словесные баталии, но тем не менее он впервые начал снова ощущать вкус жизни, общаясь с этой своенравной молодой женщиной.
Рабочие возились со столами, устанавливая их на траве под раскидистым дубом.
— Вы уверены, что правильно выбрали место? — Крикнул Ардан, наблюдая за их действиями.
Молодой парень в синем форменном комбинезоне вытащил из заднего кармана листок и внимательно изучил его.
— Да, сэр. Здесь есть личная пометка мисс Фостер насчет стола номер четыре.
— Хорошо. Ей виднее.
— Конечно, сэр, — согласился парень, улыбнувшись хозяину.
Джул впервые появилась здесь две недели назад. Сначала изучила участок, потом прошлась по дому, измерила площадь комнат, тщательно оглядела кухню, по ходу дела записывая в рабочем блокноте все, чего, по ее мнению, недоставало. Она, как боевой старшина, отдавала приказы и требовала от Клиффа их выполнения. И он — кто бы мог подумать! — В точности выполнял все указания, а если и спорил, возражал, то под ее напором сдавался, удивляясь своей покладистости.
Сейчас доктор нетерпеливо поглядывал на часы. Отсутствие Джул в столь ответственный момент не на шутку его тревожило.
А Джул Фостер в это время появилась в холле гостиницы, где ей назначил встречу адвокат Стивен Халуэлл. Тоже нетерпеливо посматривая на часы, она огляделась по сторонам. Время поджимало. Ей сейчас следовало бы находиться у Ардана, наблюдать за последними приготовлениями, работой своей команды. Как правило, Джул так и поступала, но сегодня заведенный ею порядок пришлось нарушить — слишком трагические обстоятельства были тому причиной.
Джул уже начала беспокоиться, как вдруг услышала за спиной голос:
— Мисс Фостер?
Стремительно обернувшись, она увидела низкорослого, тучного мужчину, торопливо приближавшегося к ней.
— Мистер Халуэлл?
Адвокат кивнул, вытащил из нагрудного кармана аккуратно сложенный носовой платок, вытер вспотевший лоб.
— Простите меня за опоздание, — сказал он. — Прошедшая ночь была для меня довольно беспокойной. Я почти не спал.
— Мне очень жаль, — вежливо отозвалась Джул, рассматривая человека, на лице которого читалась явная озабоченность.
Увидев в углу холла свободный столик с креслами, адвокат предложил ей пройти туда.
Шагая впереди, она почувствовала на себе оценивающий взгляд и невольно пожалела, что пришла на встречу в ярко-желтом нарядном платье. Не зная, сколько времени займет это деловое свидание с адвокатом, Джул оделась так, чтобы уже быть полностью готовой к предстоящему приему в доме у Клиффа Ардана и поэтому выглядела вызывающе эффектно, броско.
Они расположились за столиком друг против друга. Первым заговорил адвокат Халуэлл:
— Мисс Фостер, позвольте еще раз выразить вам соболезнование в связи с гибелью Сьюзен Дуглас и ее мужа. Ужасно… Оба такие молодые…
У Джул снова сдавило горло. Она молча кивнула. Адвокат же положил свой кейс на стол и вытащил из него какие-то бумаги.
— Как я уже говорил по телефону, моя встреча с вами вызвана завещанием, которое я обязан огласить.
Джул резко подалась вперед:
— Мистер Халуэлл, меня не волнует само завещание. Я беспокоюсь о Бетти… — Тут ее голос дрогнул. Справившись с волнением, она продолжила — надеюсь, девочка осталась жива?
— О да! — Вскинул голову адвокат. — Бог миловал ее от той трагической поездки.
Джул опустила голову, вытерла набежавшие слезы:
— Слава тебе, Господи!.. Я боялась даже подумать…
Адвокат пристально посмотрел на нее.
— Могу заверить вас, мисс Фостер, с девочкой все в порядке. — Он вынул очки и, водрузив их на кончик носа, принялся за свои бумаги.
— Во-первых, согласно завещанию, вы полностью распоряжаетесь наследством… покойных Дугласов.
— Я? — Удивленно переспросила Джул.
— Именно вы, — подтвердил адвокат и вытащил из кипы бумаг какой-то лист. — Вы также являетесь единственным и законным опекуном Беттины Дуглас.
— Е-единственным опекуном?
Мистер Халуэлл кивнул и протянул Джул ручку.
— Тем самым, уважаемая, на вас ложится полная ответственность за Беттину, о чем ставлю официально вас в известность и в связи с чем прошу поставить свою подпись на этих документах.
Джул в изумлении смотрела на адвоката, растерянно пытаясь переварить услышанное.
— Мистер Халуэлл, я уверена, что есть кто-то другой, кто может позаботиться о Беттине… Я имею в виду родственников по линии мужа моей покойной подруги.
Адвокат не торопясь снял очки.
— Их нет, мисс Фостер… Назначить вас единственным опекуном ребенка было последней волей погибших родителей. Но если вы сомневаетесь в том, способны ли взвалить на себя такую ответственность… девочку можно определить, передав в надежные руки…
Пока адвокат произносил свой монолог, Джул старалась справиться с шоком, хотела вздохнуть, но не смогла — грудь словно сковало обручем. Она понимала, что в основе ее ужасного состояния лежит обыкновенная паника. Ей было всего двадцать пять. Ее жизненный опыт еще совсем невелик, сможет ли она воспитывать крошечную девочку при том, что работает и привыкла заботиться только о себе?.. И дело тут не в эгоизме. Джул хотела быть честной прежде всего перед самой собой: она не знала, обладает ли теми чисто женскими инстинктами, которые рождают чувство материнства.
— Мистер Халуэлл, боюсь, я не справлюсь с такой задачей, — наконец сказала Джул. — Мне еще ни разу не приходилось заботиться о малышах. Я не знаю, способна ли вообще на это.
