Кэрол Грейс - Наследница Горячих Ключей
– Так выглядит большая часть твоего имения, – пояснил он.
– А где холодные ключи и луг?
– Я думал, ты хочешь увидеть золотые шахты и индейские древности.
Вцепившись в седло обеими руками, она обернулась к нему.
– Так золото здесь все-таки есть?
– Сомневаюсь. Попадаются наконечники стрел. Если хочешь, выкапывай. Мы остановимся возле овражка, попробуешь ключевую воду. Старик Горацио утверждал, что она поддерживает в нем молодость и… энергию.
– Он посылал воду на анализ?
– Нет. Но она на него действовала благотворно. Когда он приезжал в город, женщины на него так и вешались.
– А, вон ты о чем… – Ее шею залила краска.
– О чем же еще? – Он ухмыльнулся про себя. Смущать Хлою Хадсон было почти так же приятно, как целовать. Почти, но не совсем. Он остановил Дженни возле огромного серого камня и соскочил на землю. Протянул руки Хлое, и она, покраснев от смущения, перекинула ногу через седло и скользнула к нему в руки.
У нее никак не получалось игнорировать мужчину, державшего ее так близко, что ей передавалось тепло его тела. Оно не переставало тревожить ее. А глаза его горели таким желанием, что она не могла от них оторваться.
Он наклонил голову. Их губы были в миллиметре друг от друга. Ей было нужно, чтобы он поцеловал ее. Хотя она и была уверена, что этот сексуальный ковбой просто хочет с помощью флирта завладеть ее имением ради каких-то своих целей. Она затаила дыхание в ожидании того, что должно было сейчас произойти.
Он приказал себе не прикасаться к ней, но за тот час, что они провели в седле, все его сопротивление улетучилось. Он горел, и при этом был раздражен и расстроен тем, что она явно не собирается все бросить и уехать подобру-поздорову.
Чем дольше он медлил, тем сильнее нарастало напряжение. Наконец он притянул ее к себе и поцеловал.
Жаркий, всепроникающий поцелуй обжег Хлою до кончиков ног в замшевых туфельках. За ним другой – глубже, дольше, крепче. Губы у него шероховатые, пахнущие кофе и табаком. Ни один мужчина так ее не целовал.
Два раза. Нет, три. И она ответила ему жадным, нескончаемым поцелуем. Всепоглощающая страсть хлынула по жилам бурным потоком, и Хлоя еще крепче притянула к себе Зеба.
Его язык пробил ее сомкнутые губы, и она приняла его. Что-то говорило ей, что так нельзя. Если вчерашний вечер еще можно как-то объяснить усталостью, то днем… днем все по-другому. Она знает, что ему нельзя доверять, но сейчас ей все равно. Голод, головокружение, боль во всем теле позабыты, остался только восторг от поцелуя незнакомца. У нее вырвался стон, и она услышала его стон в ответ. Прижавшись к нему еще крепче, она жадно впитывала тепло его тела.
Вдруг зашуршали сухие листья, и послышался громкий топот копыт. Хлоя тут же вырвалась из объятий Зеба.
– Что это было? – испуганно спросила она.
Он пожал плечами; в отличие от нее поцелуи, кажется, не оказали на него никакого воздействия.
– Всего лишь лось. Ты его напугала. Не дала напиться из родника. У каждого лося в гареме дюжина самок. Ему нужна прорва энергии, чтобы всех удовлетворить.
Подбоченясь, она окинула его взглядом. Ничего не скажешь, достойный образчик ковбоя: широкие плечи, узкие бедра, обветренное лицо; и уж конечно – дюжина женщин, которые его удовлетворяют. Она не намерена становиться тринадцатой.
– Мне кажется или ты действительно помешан на сексе?
– Ты называешь это сексом, а я – природой.
– Да ну? Знаешь, я бы с удовольствием послушала твою лекцию про брачные повадки лосей, но я себя неважно чувствую, – она потерла виски. «Неважно чувствую» – это еще слабо сказано. У нее ужасно кружилась голова, непонятно только от чего: от высоты, от голода или от его присутствия. Надо поскорее избавиться от Зеба и все спокойно обдумать. – Я, пожалуй, поеду домой.
У него гора с плеч свалилась. Он еле сдержал широкую улыбку.
– Ты уверена?
– Да, я хочу есть. Попробую развести костер и подогреть что-то из замороженных продуктов.
– А потом… – Он ждал, затаив дыхание.
– Потом поеду в город купить нужные вещи.
– Я думал, ты собираешься домой…
– Ну да, домой! Туда, где бассейн, хижины и баня. Пока еще это место вряд ли можно назвать «домом», но мне там нравится.
Он скрипнул зубами. В город ее пускать нельзя. Еще что-нибудь услышит. Нельзя допустить, чтобы пустая болтовня испортила все его планы.
– Я сам собираюсь в город. Куплю тебе все что надо.
– Да, но я хочу посмотреть на него.
– Там не на что смотреть. Магазин. Бар. Банк. Дома. Туристы бывают редко, и на тебя все будут смотреть с подозрением.
– Объясню, что я не туристка.
– Это и есть самое подозрительное.
– Но…
– Ну ладно. Я сам тебя отвезу. – При мысли, что в городе она станет всем рассказывать, кто она и зачем приехала, он покрылся мурашками. Если он поедет с ней, то сможет постоянно быть рядом и пресекать ненужные разговоры.
– У меня есть машина, – упорствовала она.
Черт возьми, до чего упряма!
– До твоей машины три мили ходу. До моего дома сто метров, и там стоит грузовик.
– Не хочу тебя утруждать. Ты и так много для меня сделал.
– Я разведу тебе костер. Потом отвезу в город, – не сдавался Зеб.
– Если ты настаиваешь.
Он настаивал. Под угрозой его будущее. Все висит на волоске. В этой женщине – сокрушительная смесь упрямства с полной неприспособленностью к жизни в здешних условиях. При этом – роскошное тело… Впрочем, рано или поздно она все равно уедет отсюда, это лишь вопрос времени. Он должен просто ждать. И держаться от нее подальше. Однако когда он подсадил ее на лошадь, на этот раз позади себя, то понял, что сделать это будет не так-то просто.
Ее грудь терлась об его спину, дыхание грело шею, руки обхватили грудную клетку, и он невольно представил, как эти нежные пальчики будут ласкать его обнаженную кожу. Нет, надо бежать от нее. Сейчас же. Немедленно. Но как?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Ты случаем не бросила работу, чтобы приехать сюда? – небрежно спросил Зеб, когда они тряслись в грузовике по проселочной дороге, выбираясь на шоссе.
– Нет. А что?
– Вдруг тебе здесь не понравится. Полное отсутствие удобств. Работать негде. Если это тебя интересует.
– Да, интересует. Я не так богата, чтобы не работать, хотя…
– Хотя что?
Она прикусила язык. Ему незачем знать, что после развода она получает содержание. Не его дело.
– Ничего.
Они в молчании доехали до шоссе и свернули на юг, и сторону маленького городка Паудеркег.
– Здесь, наверно, все-таки можно как-то зарабатывать себе на жизнь, – сказала она, глядя на мелькающие за окном предгорья. – Ты же как-то зарабатываешь?
