Кристин Лестер - Заблудившийся ангел
— Мадам Помпа…
— А, заходи, заходи, Синди! Ну что, как себя чувствуешь?
— В каком смысле?
— Я имею в виду, ты рада? — улыбалась преподавательница.
— Конечно! Я всю жизнь об этом мечтала! С самого рождения! Я даже…
— Ну что ж. Тогда, я думаю, можно сразу обговорить остальное. — Она полезла в какие-то папки.
— Мадам Помпазини, подождите. У меня для вас есть подарок.
— Подарок? С какой стати?
— Ну просто. Ну потому что так хочется. Вот.
— Имейте в виду, я взяток не беру!
— Нет, это не взятка.
— А что же?
— Благодарность за ваше внимание.
— Особое внимание.
— Особое.
— Значит — взятка.
Обе замолчали, лукаво глядя друг на друга.
— Мадам Помпазини, я хочу, чтобы эта статуэтка приносила вам удачу. Это слон. В Индии он символизирует мудрость и силу. У меня тоже есть талисман, и… сегодня он мне помог. И я желаю вам, чтобы вам тоже помогал слон!
Мадам Помпазини повертела статуэтку в руках и нахмурилась:
— Но, милая моя, это же чистое серебро!
— Ну и что?
— Это стоит недешево, вот что!
— Для вас мне ничего не жалко… К тому же эти штуки, подаренные от чистого сердца, помогают! Правда!
Мадам усмехнулась, поправляя воротник. Удивительно, подумала Синди, как она умудряется ходить по этой удушающей жаре в самом раздетом городе мира в таком наглухо застегнутом платье с высоким воротником!
— Ну а у вас какой талисман? — спросила мадам Помпазини скорее из вежливости, чем из любопытства.
— У меня — вот. — Синди, улыбаясь, достала Ангела из сумки.
Мадам Помпазини осторожно вертела его в руках, лицо ее ничего не выражало.
— Откуда он у вас?
— Да так… — Синди почему-то поспешно убрала талисман обратно. Ей не хотелось рассказывать, как он у нее появился. По крайней мере, не сейчас. — В детстве подарили… Случайно… Это не важно.
Мадам Помпазини поспешно сменила тему:
— Мисс Рей, на каком отделении вы хотите обучаться?
— Эстрадного танца. Или как там… шоу-танца.
— Хорошо. Тогда вы, наверное, знаете, что оно самое дорогое.
Синди часто заморгала:
— В каком смысле?
— В смысле, что обучение на остальных отделениях стоит дешевле. Что тут непонятного?
Синди смотрела на мадам Помпазини и улыбалась глупой улыбкой. Она хочет денег? Ей мало серебряной статуэтки слона?
— Что с вами, Синди? Вы не знали, что наша школа платная?
— Но я же уже поступила. Или… нет?
— Конечно, поступили! Просто год обучения мм… скажем, — она полистала страницы папки, — на хореографическом отделении стоит три с половиной тысячи в год. Это самое дешевое. На балетном…
Синди громко сглотнула и непроизвольно потянулась к бутылочке с питьевой водой.
— Вам плохо? Вы не знали, что надо платить?
— Да.
— То есть как?
— Так. Я думала… думала, что надо платить, но это будут символические деньги.
— Но, милочка, у нас в штате ВЕЗДЕ все платно. Да и не только в нашем штате! И обучение стоит далеко не символических денег!
— Я не знала.
— Ну и ну!
— Что же делать?
— Я, право, не знаю.
— И я не знаю.
— И я.
Мадам Помпазини тоже была весьма растеряна, и теперь они обе сидели друг против друга, широко открыв глаза и покачивая головами.
— Синди, вы представляете, я уже подготовила на вас бумаги, вы могли бы завтра в бухгалтерии все оплатить и заключить официальный договор со школой.
— Договор? О чем?
— Мы берем студентов на обучение только после оплаты первого года. Именно с момента заключения договора вы являетесь официально зачисленной на выбранное отделение. Таковы правила, установленные мистером Бэллотом.
— Ясно.
— Синди, у вас нет денег?
— Нет. — Она сокрушенно помотала головой.
— Тогда зачем вы дарите такие дорогие подарки?
— Он же стоит не три с половиной тысячи… А кстати, сколько стоит год обучения на эстрадном отделении?
— Десять тысяч семьсот пятьдесят долларов.
— Сколько?!
— Да, милочка. Это — самое дорогое, я же предупреждала.
— Странно.
— Почему?
Синди пожала плечами:
— Не знаю. Я просто ожидала какой-то более круглой суммы… Семьсот пятьдесят… Десять тысяч… Извините, я ничего не соображаю… Я лучше пойду.
— Синди! Вы… подождите! Куда же вы?
— Какая разница? Я все равно никогда не смогу найти таких денег, значит, мне… когда я могу забрать документы?
Мадам Помпазини вскочила, перекрывая ей дорогу к выходу:
— Да подождите вы еще забирать документы!
— Почему?
— Ну я не знаю… Вам не у кого занять?
— Нет.
— А родители не дадут?
Синди жестко усмехнулась:
— Моя семья ненавидит танцы и презирает меня за мое решение. Кроме того, им нечем кормить моих младших братьев, а вы говорите о таких огромных деньгах!
— Да, девочка моя… Что же тебе делать?
— Не знаю. Наверное, расстаться со своей мечтой.
— Подожди, не горячись. Ты прямо как моя дочка! Та тоже любит рубить сплеча!.. Присядь. Давай подумаем, пока не поздно. — Мадам Помпазини долго молчала, откинувшись на спинку кресла. — В принципе, если у тебя нет состоятельных друзей, у которых ты могла бы занять… У тебя нет таких друзей?
— Вы имеете в виду богатого любовника?
— Ну… что-то в этом роде.
— Нет.
— Жаль.
— А у вас нет?
— Девочка моя! Мне уже пятьдесят с лишним!
Синди смутилась:
— Нет, я имела в виду — любовника для меня.
— Нет.
— Мне забирать документы?
— Я думаю, нет. Знаешь что?.. Давай-ка попробуем пока отправить тебя на подготовительное отделение.
— А оно сколько стоит? — тоскливо спросила Синди, отворачиваясь к окну.
— Нисколько.
— В смысле?
— Оно бесплатное, — улыбнулась мадам Помпазини.
— А что надо делать, чтобы туда поступить?
— Ничего. Ты уже прошла главный конкурс, этого достаточно. А когда у тебя появится необходимая сумма, сразу переведешься на первый курс.
— А такое возможно?
— Все возможно. А уж если сам мистер Бэллот увидит, как ты танцуешь, думаю, деньги у тебя появятся гораздо быстрее.
— В каком смысле?
— Милочка, ты знаешь, сколько стоит час выступления в одном из его личных шоу?
— Э-э-э… Боюсь, что…
— Вот так-то! За пару недель ты заработаешь столько денег, сколько раньше могла бы заработать лишь за пару лет! Представляешь? Кстати, можно танцевать и в других группах, у его учеников. Это тоже неплохо оплачивается… Ну? Ты согласна?
Взгляд мадам Помпазини был полон торжественного пафоса, словно она авансом дарила Синди желанный суперприз и сама испытывала от этого огромное удовольствие. Но Синди сидела опустив глаза, спокойно и равнодушно глядя себе под ноги. Сегодня она пережила столько сильнейших впечатлений, заставлявших ее сердце то взмывать к облакам, то падать в пропасть, что сейчас уже утратила способность не только выражать, но даже испытывать эмоции.
