Диана Рейно - Небесная птаха
После полудня к ней зашел Дик.
Вместо Мирабель он обнаружил лишь ее нос, сиротливо торчащий из одеяльного кокона и груды подушек.
— Ну, как мы чувствуем себя сегодня утром? Как нога? Надеюсь, прошла? Гарантирую, что никакого перелома там и в помине нет…
— Перелома нет, — жалобно простонала Мирабель, — но, кажется, я немного заболела…
Дик нахмурился. Он подошел к постели, наклонился и губами коснулся ее лба — Мирабель даже увернуться не успела.
— И не кажется, а точно заболела, — констатировал он. — У тебя высокая температура. Как ты умудрилась? Сейчас, если мне не изменяет память, разгар лета…
— Я очень рада, что ты это заметил, — огрызнулась Мирабель, — но болезнь не спрашивала меня, какое сейчас время года, перед тем как свалить с ног!
— Тихо, тихо, не злись. Это тебе сейчас вредно. Принести тебе что-нибудь? Воду, чай, сок?
— Сока в доме нет, а чай… Нет, пожалуй, я ничего не хочу. — Мирабель поморщилась от очередного приступа головной боли.
— Как ты думаешь, что у тебя?
— Кажется, грипп. Или простуда, хотя я точно не уверена…
— Тело ломает? — деловито осведомился Дик.
— Ты что, не просто авиатор, но еще и доктор? Нет, сэр, не ломает.
— Не важно. Этот симптом может проявиться и позже.
— Вчера я долго сидела на земле, — вспомнила Мирабель, — но вообще-то земля была совсем не холодная.
— Может, ты понервничала, вот иммунитет и дал сбой. Так, тебя можно оставить одну?
— Не припомню, чтобы тебя тут кто-то держал насильно! — У Мирабель все-таки хватило сил на возмущенный тон и соответствующее выражение лица.
Дик вздохнул. Весь его вид выражал: угораздило же связаться с капризным и невыдержанным ребенком…
— Я ненадолго оставлю тебя одну и съезжу в магазин.
— Вызовешь такси? — осведомилась Мирабель.
— О черт. Хорошо, если тебе так угодно, я возьму такси. Если ты считаешь, что мне нельзя доверить «субару».
Мирабель хотела было ответить фразой наподобие: «А почему я должна тебе доверять, уедешь на машине, и поминай как звали», но взглянула на Дика и передумала.
К тому же она вовремя вспомнила о его биплане, одиноко стоящем на заброшенном поле. Зачем ему машина — разве он сможет бросить свой самолет?
С этим парнем определенно что-то было не так (а может, что-то не так было с самой Мирабель), но вряд ли ему понадобилось бы угонять старенький, хоть и безотказный автомобиль.
— Бери, — выдавила из себя Мирабель, — ключи на гвоздике у входной двери. Только постарайся не попасться на глаза дорожной полиции.
— Не беспокойся. Какой сок ты хочешь?
— Апельсиновый, грейпфрутовый, яблочный… Какой-нибудь.
Выходя, Дик помедлил и обернулся:
— Так как, Мирабель? Может быть, мы позвоним кому-нибудь из твоих родственников? Тебе сейчас нужно, чтобы рядом был кто-то, кто может позаботиться о тебе.
С видом маленького упрямого осленка она отрицательно покачала головой.
— Тогда я останусь здесь, — резюмировал Дик и вышел, пока Мирабель не успела что-либо возразить.
Позже она уже ничего не могла ему возразить, поскольку впала в забытье. Дик вернулся, поставил на тумбочку несколько стаканов — с чистой водой, с минеральной, с соком, — а сам устроился с книгой в кресле у окна.
Когда Мирабель в очередной раз разлепила глаза, уже стемнело.
— Ну как, пришла в себя?
Она осторожно пошевелила рукой, ногой. В теле была свинцовая тяжесть…
— Не очень, — честно ответила она.
— Давай все-таки вызовем тебе врача. — Я не хочу.
— Но почему?
— Это мое личное дело…
— Все-таки ты девушка со странностями, — заявил Дик, вздыхая. — Ладно, тогда придется тебе выпить горячего чаю с малиновым джемом…
— Фу-у-у, косточки…
— И выпьешь лекарство.
— Ладно.
— Ты мне не возражаешь? Я удивлен. С твоего позволения, я принесу тебе чай, а потом соображу что-нибудь поесть.
— Есть я не хочу.
— Зато я хочу. С утра во рту крошки не было…
— Ты не ел?
— Нет. Как пришел тебя проведать, так и забыл про завтрак. Я скоро вернусь, ты еще не успеешь про меня забыть.
Мирабель пролежала с высокой температурой и сильной слабостью около шести дней. Все это время Дик изображал заботливую сиделку — приносил и уносил стаканы с минералкой, протирал ей лоб влажным полотенцем, проветривал спальню и заваривал в термосе всякие лечебные травки.
— У тебя что, нет других дел, кроме как за мной ухаживать?
— А я еще и не начинал. — Дик широко улыбнулся.
— Ты же понимаешь, о чем я.
— Ага, понимаю.
— Неужели тебе так интересно бесконечно читать Сэлинджера у постели тяжелобольной?
— Ничего, ты уже пошла на поправку. Скорее всего, это было что-то вроде гриппа.
— Я серьезно… Ты же вроде как собирался заправиться и лететь дальше, путешествовать по стране. А вместо этого застрял тут надолго.
— Полеты могут немного подождать, — спокойно ответил Дик. — Кроме того, разве я могу оставить человека в бедственном положении?
— Но я не при смерти и не бедствую.
Дик подтащил тяжелое кресло поближе к постели девушки, уселся в него и внимательно посмотрел на Мирабель.
— У меня тоже есть к тебе вопросы, — неожиданно заявил он.
— Может, не стоит? — осторожно поинтересовалась Мирабель.
— Стоит… Когда окончательно поправишься, первое, что сделай, подойди к зеркалу и внимательно посмотри на себя.
— Зачем? Я прекрасно знаю, как я выгляжу.
— Точно?
Дик прищурился.
— Ага, — кивнула Мирабель. — Зеленая… ну или во всяком случае бледнющая после болезни, волосы спутанные, под глазами темные тени.
— Брось, ты ведь и сама прекрасно знаешь, какое впечатление производишь на мужчин.
Мирабель не собиралась смущаться, но все-таки смутилась. Дик продолжил:
— Юная, красивая, одинокая… У тебя должна быть уйма друзей и целый штат поклонников. Я пробыл здесь неделю и за это время не увидел ни одного человека, не считая, разумеется, себя самого. Ни звонка, ни стука в дверь… А ведь у тебя в отличие от меня даже есть мобильный.
Мирабель вздохнула:
— Не мог бы ты сварить для меня пасту? Что-то аппетит вдруг проснулся…
— Ничего удивительного, — спокойно ответил Дик и поднялся. — Ты столько времени ничего не ела. Я понял, ты не хочешь об этом говорить. Что ж… твое право. Но все это выглядит очень странно… Слушай, а может, ты просто-напросто колдунья?
Мирабель дотянулась до подушки и изо всех сил — сколько нашлись — запустила ею в Дика. Одного шага, незаметно сделанного им, было достаточно, чтобы она промазала мимо своей насмешливой цели…
