Марта Гудмен - Идеальная невеста
— Все пройдет замечательно, вот увидите. Просто помните: ваша игра уже произвела на тетю сильнейшее впечатление, иначе она никогда не пригласила бы вас на прослушивание.
Сильвия покорно кивнула. Молодой человек нехотя выпустил ее руку и, настроив микрофон, отошел в сторону проверить колонки. Винсент сам поражался тому, как волнует его эта молодая вдова. Одно дело — посочувствовать ей как матери-одиночке. Но внезапно вспыхнувший сексуальный интерес — это уже предательство по отношению к Оливетт. Даже принимая во внимание вполне объяснимое недовольство сегодняшним поведением невесты, он не вправе позволять себе думать о другой женщине в подобном ключе!
И, однако же, всякий раз, когда он смотрел на прелестную музыкантшу или ощущал на себе взгляд ее молящих сапфирово-синих глаз, Винсент чувствовал, что между ними уже протянулась незримая нить, куда более прочная, нежели ему хотелось бы думать.
В последний раз ободряюще улыбнувшись молодой женщине, он спустился в зал, оставляя ее на сцене одну-одинешеньку. Подсознательно стремясь отойти от Сильвии на безопасное расстояние, Винсент направился к столику невесты. Но, внезапно передумав, на полпути развернулся и уселся рядом с тетей и дочкой Сильвии. Оливетт Колдуэлл просто излучала неприязнь и равнодушие… Пожалуй, надо преподать ей урок. Пусть впредь научится вежливому обращению с гостями, поскольку ее сегодняшнее поведение просто возмутительно.
Патриция Эсперанса одобрительно кивнула, благодарная племяннику за то, что он счел нужным поддержать и защитить ее молодую протеже. Ощутив легкий укол совести, Винсент махнул рукою невесте: не хочешь ли перебраться к нам? Но Оливетт лишь покачала головой и томно откинулась на спинку стула, изображая смертную скуку и всем своим видом давая понять, что с места не стронется. Винсент скрипнул зубами. Ну что ж, ему тоже упрямства не занимать! Черт его подери, если он пересядет к ней ближе!
— Мы готовы! — крикнула гостье Патриция Эсперанса.
Пользуясь тем, что музыкантше не до него, Винсент внимательно разглядывал ее, стараясь судить объективно. Сильвия явно моложе Оливетт — с виду ей лет двадцать пять, не больше. Довольно скромное темно-синее платье облегало пышные, весьма соблазнительные формы. Молодая вдова казалась воплощением неброской, но уютной и ласковой женственности. Стоит Оливетт переступить порог комнаты, и все взгляды, точно по команде, обращаются к ней. Сильвия совсем другая: она не ослепляет, не притягивает к себе представителей сильного пола точно магнит. Однако же Винсенту казалось, что мужчина, на руку которого опирается Сильвия Морено, вправе чувствовать себя счастливцем…
В следующий миг зазвучала музыка. Винсент заметил, что, перед тем как коснуться струн, арфистка взглянула не на его тетю, а на девочку в платьице цвета морской волны. Он удовлетворенно улыбнулся: итак, гостья воспользовалась его советом и теперь играет для дочери — самой что ни на есть благодарной слушательницы. Маленькая Эстрелла конечно же не станет придираться к ошибкам и недостаткам, для нее все, что делает мама, выше всякой критики.
Гибкие пальцы порхали по струнам. Переливчатые, словно тающие каскады звуков набирали силу, накатывали и вновь затихали, подобно волнам прибоя, рассыпались перезвоном серебряных колокольчиков. Быстрые, стремительные пассажи сменялись напевными, как бы перетекающими друг в друга глиссандо. По залу из конца в конец прокатывалось гулкое эхо.
Винсент заранее заготовил ободряющую фразу-другую на случай, если музыкантша собьется или возьмет неверную ноту, но с первых же мгновений понял, что утешения не понадобятся. В игре Сильвии не ощущалось ничего дилетантского, она брала аккорд за аккордом уверенно и решительно, «по-мужски». Смущенная, робеющая женщина преобразилась словно по волшебству. Арфистка играла что-то смутно знакомое и наверняка ужасно «классическое».
Винсент с детства недолюбливал классическую музыку, считая ее редким занудством. Однако Сильвия Морено вкладывала в игру столько живого, яркого, непосредственного чувства, что он мысленно дал себе слово пересмотреть отношение к Баху и Генделю.
На плечо ему легла рука, ненавязчиво привлекая внимание к маленькой Эстрелле. Винсент неохотно отвел глаза от сцены. Девочка соскользнула со стула, словно завороженная вышла на середину танцевальной площадки и теперь, не сводя восхищенного взгляда с матери, самозабвенно кружилась под музыку, придерживая пальчиками края платьица. А Сильвия, то и дело поднимая глаза над пюпитром, улыбалась дочери, что порхала по залу точно экзотическая синяя бабочка. Казалось, мать и дочь неким непостижимым образом «настроены» друг на друга: Эстрелла безошибочно улавливала ритм, задаваемый музыкой, а Сильвия словно нарочно подстраивалась под движения девочки.
Едва отзвучал и затих последний аккорд, Эстрелла восторженно захлопала в ладоши и закричала:
— Еще, мамочка! Еще!
Винсент переглянулся с тетей — и не сдержал улыбки. Патрицию Эсперансу эта маленькая сцена явно растрогала: ее лицо заметно смягчилось, взгляд сделался мечтательным. Что ж, пожилые люди зачастую переживают безыскусную радость детей как свою!
— О да, непременно сыграйте еще! — попросила она.
Сильвия кивнула, набрала в грудь побольше воздуха и вновь коснулась инструмента.
Право же, слушать ее игру вовсе не тяжкая повинность, а сплошное удовольствие, думал Винсент. На сей раз под руками исполнительницы арфа имитировала звучание гитары: в надрывном перезвоне струн молодой человек без труда различал мелодию популярного цыганского романса… Нет, никакой это не романс, это же знаменитая ария из оперы Бизе «Кармен»! Винсент вдруг обнаружил, что вполголоса подпевает. До чего же эффектно звучала знакомая с детства мелодия в столь нетрадиционном переложении! Винсент оглянулся на невесту, будучи уверен, что и Оливетт от души наслаждается музыкой. Белокурая красавица капризно поморщилась, и он раздраженно отвернулся. Ну почему Оливетт упорно отказывается признать, что слушать Сильвию Морено истинное удовольствие?
Винсент вновь залюбовался маленькой Эстреллой, которая теперь радостно прыгала в лад мелодии. Танцем это, строго говоря, назвать было трудно, но бьющий через край восторг малышки передавался и зрителям. Едва музыка стихла, Эстрелла опять зааплодировала. На сей раз к ней присоединился и Винсент. А почему бы и нет? Арфистка вполне заслужила похвалу, кроме того, молодой человек считал своим долгом искупить в глазах гостьи грубость невесты.
— Еще, пожалуйста, — попросила Патриция Эсперанса.
