Энн Мэйджер - Капризы любви
— У тебя было чуть больше времени свыкнуться с тем, что у нас скоро будет ребенок, чем у меня, — заметил Лео. — Моя секретарша должна была сказать тебе, что сегодня я чертовски занят. Что, если вечером я приеду к тебе? Скажем, около семи? Тогда мы сможем все обсудить.
— Если честно, я хотела бы встретиться с тобой… э-э… на нейтральной территории.
— Чтобы ты затем ехала домой одна? Неужели ты боишься меня сильнее, чем неприятностей, которые подстерегают одинокую женщину на ночной дороге?
— Можешь не волноваться. Я привыкла во всем полагаться на себя.
— Да, но тогда ты не была беременна моим ребенком. Теперь ваша безопасность — моя главная ответственность.
Эбби нахмурилась, а Лео почти физически ощутил, как работает ее мозг, пытаясь найти достойные контраргументы.
— Ладно, забудь, что я сказал. Я не хочу спорить. Только ответь на один вопрос. Ты меня боишься?
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда почему ты отказывалась со мной встретиться? — задал Лео вопрос долгое время занимавший его.
— Потому что ты властный и высокомерный и потому что я не люблю таких мужчин, — быстро сказала Эбби.
— Понятно. Ты питаешь слабость к бесшабашным ковбоям. Особенно к Шангею Найту. — Лео знал, что говорит лишнее, но остановить себя не мог. — Ты представляла себе, что я — это он. А может, даже позволила себе помечтать, что этот ребенок — его.
— По крайней мере, я не лгала тебе. — Эбби пожала плечами, отказываясь встречаться с ним взглядом.
— Не лгала?
Ему было ненавистно одно имя этого ковбоя! Не помня себя, Лео вскочил на ноги.
Спустя секунду Эбби тоже была на ногах, но сильные руки, опустившиеся ей на плечи, пригвоздили ее к месту.
От ее тела исходило тепло. В мозгу Лео вспыхнули воспоминания о том, как прекрасна она была в своей наготе. Стоит ли удивляться, что, глядя на нее, он забывает обо всем на свете? Проклятье! Абигейл возбудила в нем голод, который еще не скоро будет удовлетворен. Лео склонился над ней.
— Почему ты меня боишься? Разве я причинил тебе боль? Разве я принуждал тебя?
Он поступил гораздо хуже, проведя анализ ДНК и не сказав ей об этом. Не сообщив ей, что она, возможно, была удочерена. Но сейчас он должен знать, какие чувства вызывает у Абигейл!
— Нет, но…
— Что «но»? Почему в последний раз ты назвала меня чуть ли не маньяком?
Лео усилил хватку и почувствовал, как по ее телу прошла дрожь. Ее запах — запах ветра, свежего воздуха и полевых цветов — кружил ему голову.
— Я лишь попросила оставить меня в покое.
— Из-за него? — с ударением спросил Лео. — Ты любишь его или ты всего лишь прикрывалась его именем, чтобы больше со мной не встречаться?
Эбби не ответила, и ее молчание дало ему надежду.
Едва только познакомившись с ней, он сразу понял, что кто-то оставил в ее душе незаживающую рану.
Он должен ее отпустить, опомнился Лео. Должен, но не может.
— Если тебе был нужен не я, почему ты занималась со мной любовью?
— Я не знаю, — пробормотала она. — Я не помню.
— Не помнишь или не хочешь вспоминать? Ты действительно меня ненавидишь?
— Д-да.
— Может, расскажешь, как сильно ты меня ненавидишь?
Эбби подняла на него свои огромные голубые глаза, но с ее губ не сорвалось ни единого звука. Она судорожно сглотнула.
Желает ли она его… хотя бы немного? Лео вспомнил, как уткнулся лицом между ее грудей, какой нежной была у нее кожа. Вспомнил восхитительный вкус ее тела. С какой страстью она целовала его в ответ…
— Что ж ты молчишь? Или твое молчание свидетельствует о том, что ты не так сильно ненавидишь меня, как утверждаешь?
С приглушенным проклятьем Лео сорвал с себя очки и яростно атаковал ее губы. Их вкус показался ему слаще меда.
Лео ожидал борьбы, но Эбби не пошевелилась, словно испуганное животное, загипнотизированное светом фар. Он прижал ее к себе, и она тихонько вздохнула, будто признавая свое поражение. А затем и вовсе ухватилась за его широкие плечи и приоткрыла губы.
Лео ослабил объятия — чтобы удостовериться, что она не сбежит. Но Эбби все сильнее прижималась к нему, ее язык отвечал на ласки его языка. Эбби не отпрянула даже тогда, когда почувствовала его возбуждение. Тогда он вновь прижал ее к себе и снова услышал ее нежный вздох.
Со стоном Эбби потерлась о него своими бедрами, обвила его шею руками и сама стала целовать его.
В это же мгновение на Лео нахлынули воспоминания ночи, наполненной страстью и желанием, и все снова встало на свои места. Ему стало ясно, почему он был не в силах поверить, что Эбби охладела к нему. Почему снова и снова искал с ней встреч, раз за разом получая от ворот поворот.
Поцелуи Эбби воспламеняли его кровь. Язык тела не лжет. Она хочет его. И он безумно желает Абигейл Коллинз. Но, осознав в эту минуту всю силу своего желания, Лео сразу же понял, каким слабым оно его делало перед ней. Он резко разомкнул объятия и отступил на безопасное расстояние. Относительно безопасное, ибо рядом с Эбби ни о какой безопасности речи быть не могло.
— В семь, — низким хриплым голосом сказал он. — У тебя. Если ты все же предпочитаешь людное место, я отвезу тебя в город.
— Раскомандовался, — все еще учащенно дыша, возмутилась Эбби.
— Как я уже говорил, ты носишь моего ребенка. Думаю, это дает мне некоторые права.
— Как быстро ты вспомнил о правах!
— Об обязанностях я тоже помню, так что увидимся в семь. Конечно, если ты не хочешь довести до конца то, на чем мы остановились минуту назад. Например, на этом диване.
Ее глаза задержались на кожаном диванчике. Неосознанно Эбби поднесла руку к губам, что отозвалось в нем мощным всплеском желания.
— Нет, — переведя взгляд на него, сказала Эбби и стала отступать к двери, испугавшись зажегшейся в его глазах неистовой страсти.
Она повернула ручку, но дверь не открылась. Эбби запаниковала, но подошедший Лео отпер дверь и прошептал ей на ухо:
— В семь.
Он дал знак сотрудникам безопасности пропустить ее, наблюдая за тем, как стремительно Эбби покидает приемную. Движения ее бедер, обтянутых черной тканью, отозвались в нем очередной вспышкой желания. Лео захлопнул дверь, убеждая себя, что ему нужно как можно скорее избавиться от охватившего его наваждения. А главное — пораскинуть мозгами, чтобы быть готовым к тому моменту, когда откроется правда о происхождении Эбби.
Ослабив узел галстука, он позвонил Мириам и попросил ее перенести вечерние встречи. После визита Эбби Лео уже не мог сосредоточиться на работе. Он мысленно вернулся в тот день, когда Коннор ворвался в его офис и бросил ему на стол несколько фотографий их очаровательной соседки по ранчо.
