Шарлотта Хайнс - Милые пустяки
— Ну ладно тебе, Лиз, обещаю опять привезти тебя сюда на следующей неделе, чтобы ты смогла вкусить всего остального. В особенности если ты меня снова любезно угостишь.
— А я думала, мужчины болезненно воспринимают, когда женщина платит, — небрежно заметила она по пути к столику.
— Женщина — да, но не собственная жена. — Он лучезарно улыбнулся ей. — Если мне не изменяет память, священник говорил, что мы теперь едины и что было твоим — стало моим, а что принадлежало мне, сделалось твоим.
— Да, но… — начала было Лиз, но остановилась, когда до нее дошел смысл его слов. — Подожди-ка, дружок! Мне кажется, что ты передаешь его слова чересчур вольно. Я, во всяком случае, припоминаю все иначе.
— Что ж, не буду спорить, — рассмеялся Джон. — Я не слишком внимательно тогда слушал. Все, о чем я тогда мог думать, это как я приступлю к делу, когда мы, наконец, окажемся в постели.
— Джон Лангдон, — Лиз изо всех сил старалась принять вид оскорбленной добродетели, что ей, однако, никак не удавалось, — как ты можешь… перед алтарем Божьим!
— Он сам виноват. — Джон пожал плечами. — Ведь это Он, кажется, сказал — плодитесь и размножайтесь?!
Да, эта заповедь, похоже, произвела на тебя глубокое впечатление, — усмехнулась Лиз. — Тебе, я помню, не терпелось ей последовать.
— Опять же, не моя вина, — оправдывался он. — Ты была тогда сексуальна, как сама Венера.
«Была!» «Тогда!» Эти слова словно острой бритвой полоснули слух, и она поспешно наклонила голову, чтобы скрыть смятение. Неужели это не случайный оборот речи? Надо ли понимать его слова так, что в двадцать лет она была неотразимо сексуальной девушкой, а в тридцать пять потеряла всякую привлекательность?
— Лиз, в чем дело? — Его нескрываемое беспокойство за нее немного укрепило пошатнувшуюся уверенность в себе.
«Ну не смешно ли это?» — улыбнулась она своим мыслям.
— Ничего, все в порядке, — выдавила она из себя, отчаянно стараясь верить собственным словам. — Я просто задумалась, с чего мне начать свою роскошную трапезу.
Очевидно, было, что Джон ей не поверил, но, к ее великому облегчению, не стал допытываться.
Лиз хотела было уже порадоваться тому обстоятельству, что хоть раз в жизни они пообедали спокойно, по крайней мере, их даже не прервало пиликанье часов Джона, но в этот момент она как раз услышала этот отвратительный звук. Джон с печальной улыбкой повернулся к ней.
— Пора, — вздохнул он.
— Да, конечно. Уже допиваю кофе. За десерт примусь дома. — Лиз кивнула в сторону блестящего пакета с конфетами. — Иди пока позвони в клинику, выясни, сколько ЧП произошло за время твоего отсутствия, а я расплачусь.
— Можешь рассчитывать на мои тридцать два цента, — великодушно предложил он.
— Не исключено, что я так и сделаю, — пригрозила она, — если, например, на моем банковском счету осталось меньше, чем мы сегодня проели. — Последнюю фразу она произнесла ему вслед, увидев «астрономическую» сумму выписанного им счета — одиннадцать долларов восемьдесят три цента, — и добавила к ней чаевые.
— Лиз?! Что ты здесь делаешь? — Болезненно-худая рыжеволосая бойкая женщина, тянущая за собой представительного лысеющего господина, остановилась подле ее столика. — А где же дети?
— Боже мой, Кэрол, ты так говоришь, будто я и они, неразрывное целое. — Этот вопрос подлил еще больше масла в огонь раздражения Лиз. — Привет, Гари, — прибавила она, кивнув в сторону мужа Кэрол. Они с Джоном вместе работали.
— Вот как? А мне всегда именно так и казалось, — колко заметила Кэрол. — Нет, серьезно, что ты тут делаешь одна? — Ее взор скользнул по пустой тарелке напротив Лиз. — Или это любовное свидание? — добавила она мелодраматическим шепотом.
— Точно. — Лиз огляделась вокруг, делая вид, что опасается, как бы ее не услышали, а затем прошептала страстно:
— Я здесь с моей единственной любовью…
— А вот и она, — Гари приветственно улыбнулся Джону, подошедшему с другой стороны.
— Кэрол, Гари, — поздоровался Джон. Нежно обвив руками шею Лиз, он поцеловал ее в волосы. — Боюсь, нам надо идти, малыш. Срочный вызов.
— Что-нибудь серьезное? — Лиз повернулась, чтобы взять конфеты и кошелек.
— Да нет, ребенок только научился ходить, упал и ударился головой о журнальный столик. Все, что ему необходимо, — несколько швов, а его матери — успокоительное. С ней, бедняжкой, истерика.
— Не торопись, Лиз, допивай свой кофе, — предложил Гари. — Я как раз возвращаюсь в клинику и отвезу Джона. А ты можешь походить с Кэрол по магазинам.
Лиз совершенно не радовала перспектива хождения по магазинам, но Джон сразу лишил ее возможности выбора.
— Спасибо, Гари. Я, кстати, как раз хотел поговорить с тобой о маленьком Уиллингсе. Я догоню тебя на стоянке.
— Ладно, — Гари кивнул и направился к выходу.
— Зайду на минутку в дамскую комнату, — проворковала Кэрол перед тем, как удалиться с Гари.
— Хорошо, — машинально согласилась Лиз. Не то чтобы она не любила Кэрол. Напротив, они дружили с тех пор, как вместе ходили в детский сад. Однако в своем нынешнем состоянии Лиз, по-видимому, не была готова довериться ей. С другой стороны, она не была уверена, что у нее хватит сил сохранять беззаботный вид. Как бы там ни было, идти домой и слушать там убийственную тишину ей хотелось еще меньше.
— Посвяти сегодняшний день себе, — приказал Джон, — и купи для разнообразия что-нибудь для себя, а не для близнецов. — Он легонько провел указательным пальцем по ее носу, затем по линии губ.
Где-то в глубине живота Лиз почувствовала, как рождается возбуждение, она неожиданно ухватила кончик его пальца зубами и нежно облизала.
— Продолжай в том же духе, любимая, и, может статься, я пренебрегу сегодняшней футбольной игрой ради других игр.
— Старый греховодник, — проворчала Лиз, поднимаясь. — Тебе что-нибудь купить, раз уж я иду по магазинам?
— Да нет, ничего не нужно. — Джон проводил ее до выхода, не снимая при этом хозяйской руки с той точки ее тела, где спина переходит в более деликатное место.
— У тебя есть все, что нужно для встречи в Вашингтоне на этой неделе?
— Ты имеешь в виду, наверное, конгресс, — поправил он, — ежегодный педиатрический конгресс.
Лиз хотела было заметить, что от нее вряд ли можно ждать осведомленности в этом вопросе, так как он весьма редко утруждал себя рассказами о делах, однако справедливость требовала признать, что в последние годы она и сама не проявляла к ним особого внимания. «И не только к этому не проявляла достаточного внимания», — немедленно вспыхнуло в ее мозгу.
