Клэр Доналд - Неподражаемая
— Все в порядке, кажется, мы ей неинтересны. Пока мы поднимались по склону, мне попались на глаза несколько ящериц. Наверное, змея поджидает их.
— Ненавижу змей! — прошептала Зоя.
Грудная клетка Рассела затряслась от смеха.
— Я тоже не большой их любитель. — Он отошел от змеи на несколько метров и поставил Зою на землю.
— Ну вот, как я и говорил, со мной ты в безопасности.
Зоя огляделась. К счастью, змей больше не было. Как бы она ни относилась к Расселу, она не могла не поблагодарить его:
— Спасибо.
— Пожалуйста. — Он усмехнулся. — Змеи — это так, мелочь, вот разгневанные папаши — это пострашнее.
Его тон напомнил Зое, что и в его семье не все гладко. Она знала о жизни его семьи немного. Ей было известно, что Рассел рос без отца, что, когда ему было лет пять, его мать вышла замуж за Дункана Уорли и через несколько лет умерла, а Дункан снова женился. Сын Дункана от второй жены, Клайв, за которого вышла замуж сестра Зои, отзывался о сводном брате с теплотой, но Зоя чувствовала, что они не очень близки.
— Как твои родные отреагировали на последний скандал? — спросила Зоя.
Они не спеша пошли через низкий бурьян к дороге. Рассел помрачнел.
— Соответственно. Отчим пригрозил разорить мою компанию.
Зоя ахнула.
— Неужели он действительно может так поступить? И у него получится?
— Да — на оба вопроса. Он банкир, у него обширные связи в финансовом мире, ему ничего не стоит перекрыть мне кислород.
— Тогда ты должен срочно что-то предпринять!
— Я мало что могу сделать. Чем быстрее этот скандал утихнет, тем лучше. Ты, наверное, знаешь, что я недавно открыл филиал фирмы в Голландии. — Когда Зоя кивнула, он продолжил: — Поэтому у меня сейчас практически нет свободных средств.
Зоя задумчиво покусывала нижнюю губу.
— Я тебе сочувствую и была бы рада помочь, но брак — это слишком серьезный шаг.
— А как насчет твоей семьи? — спросил Рассел.
— Родители на меня рассердились, но с этим я как-нибудь справлюсь.
— Сомневаюсь. Ты ведь говорила с ними еще до того, как появилось это интервью жены Моррисона?
Зоя понурила голову. Рассел прав, после злосчастного интервью отец не просто рассердится, он придет в ярость. Она понимала, что старик видит в скандале угрозу собственной карьере и это заботит его куда больше, чем судьба дочери.
— Замужество для меня не цель жизни, я никогда не жаждала стать тенью мужчины.
— Не все браки такие, как у твоих родителей.
— Ты так думаешь?
Рассел запустил пятерню в густые темные волосы. Если он хотел их пригладить, то из этого ничего не вышло, наоборот, он только сильнее их разлохматил. На его щеках и подбородке темнела щетина. Зоя вдруг представила, как он ее целует, слегка царапая щетиной нежную кожу… Она поежилась и поспешно отвела взгляд от его лица.
— Ты замерзла? — спросил Рассел.
— Нет.
Они пошли дальше в молчании, под их ногами похрустывали сухие веточки и прошлогодняя хвоя, в воздухе пахло морем и нагретой на солнце смолой.
— Долго ты собиралась здесь пробыть? — спросил Рассел.
— День или два. — Зоя ответила неохотно, почему-то она чувствовала себя неуютно, посвящая в свои планы Рассела.
— Я поставил машину недалеко от коттеджа, — сказал Рассел.
Зоя посмотрела на него с укоризной.
— Как ты вообще его нашел?
Он пожал плечами.
— Очень просто, он виден с дороги.
— Не притворяйся, что не понял! Я имела в виду, откуда ты узнал, где меня искать? Ты же не мог просто проезжать случайно, в эти места случайно никто не заезжает.
— На самом деле я купил недвижимость неподалеку.
Зоя насторожилась.
— Недвижимость? Что ты имеешь в виду?
— Дом. Думаю, ты его хорошо знаешь, он находится недалеко от твоего коттеджа. Я имею в виду Фэрфилд-хилл.
Зоя остановилась так резко, что чуть не упала.
— Ты купил Фэрфилд-хилл? Кто дал тебе право?.. — Она осеклась, понимая, что ее возмущение не имеет под собой оснований.
— Дом был выставлен на продажу, я имел такое же право его купить, как и любой гражданин.
— Но ты купил его не просто так, ты сделал это нарочно, чтобы я не могла скрыться от тебя даже в моем тайном убежище!
Рассел пожал плечами.
— Я об этом даже не думал.
Зоя круто развернулась и быстро зашагала прочь. Вопреки ее опасениям Рассел не последовал за ней, однако она понимала, что ей рано расслабляться. Теперь, когда он поселился по соседству, ничто не помешает ему являться в ее коттедж когда угодно. И она не сомневалась, что он так и поступит.
Убежище перестало быть убежищем, во всяком случае от единственного человека, которого Зое сейчас меньше всего хотелось видеть, оно ее больше не защищало. Решив, что оставаться в коттедже теперь не имеет смысла, она быстро побросала вещи в дорожную сумку и пошла к машине. К счастью, движение на дорогах не было напряженным, и Зоя довольно быстро добралась до дома.
После свежего воздуха побережья собственная квартирка показалась Зое душной. Мало того, она почему-то больше не чувствовала себя здесь в безопасности. И даже догадывалась почему — в этом повинен все тот же Рассел Кор-бет. С тех пор как он ворвался в ее жизнь, она вообще нигде не чувствует себя в безопасности. Он заставляет ее испытывать чувства и желания, которые она не хочет испытывать, и при этом еще посмеивается над ней.
Зоя открыла дорожную сумку, стала доставать из нее вещи и раскладывать по местам. От этого занятия ее оторвал телефонный звонок. Сначала Зоя не хотела отвечать на звонок, но телефон не умолкал, и она со вздохом сняла трубку.
— Алло.
— Дорогая, умоляю, выходи за него замуж, — начала мать без предисловий, ее голос звучал так, словно она недавно плакала. — Если не ради себя, то хотя бы ради меня. Состоялось заседание общественного комитета, они обсуждали вопрос о снятии кандидатуры твоего отца.
— Мама, но я в этом не виновата.
— Только ты и виновата, ты одна! — процедила мать с поразившей Зою злостью.
Зоя едва сдержалась, чтобы не бросить трубку. Какая несправедливость! Она с болью подумала, что в одном Рассел прав: родные и впрямь никогда ее не слушают, во всяком случае им вечно не хватает терпения выслушать то, что она могла бы сказать в свое оправдание.
— Твой отец объявил ультиматум. Если ты не выйдешь замуж за Рассела, он от тебя отказывается.
Зоя похолодела. Уже зная, каким будет ответ, она все же спросила:
— Он? А ты, мама, ты тоже готова от меня отказаться?
На том конце провода повисло красноречивое молчание. Наконец мать осторожно сказала:
