Эмма Ричмонд - Роковой мужчина
Положив чемодан на кровать, она прошла в ванную комнату, сбросила с себя одежду, приняла душ и тщательно смыла макияж. Вернувшись в спальню и усевшись за туалетный столик, она взглянула на себя в зеркало. Улыбнулась и показала язык своему отражению.
Гита не считала себя красавицей. Глаза довольно красивые, подумала она равнодушно, без тени тщеславия. Приятная улыбка – во всяком случае, так ей говорили многие. И гладкая, безупречная кожа, но тоже ничего сверхъестественного. Одним словом, она совершенно не походила на ту девушку, что смотрела на мир с рекламных щитов и с экранов телевизоров. Без макияжа, без модных одеяний ее никто не узнавал. Иногда ей говорили, что она немножко похожа на Мисс «Верлейн», а она смеялась и отрицала это сходство.
Почему – непонятно, но на экране, на глянцевом рекламном снимке она выглядела совершенно иначе – более соблазнительной, более ослепительной, более сексуальной. Но это вовсе не значило, что ей хотелось выглядеть так в обычной жизни. Гите, не нравилось быть в центре внимания, иногда это казалось ей просто невыносимой ценой за успех.
А теперь появился Генри. Еще одно затруднение в ее жизни, и без того с недавних пор полной помех и неудобств. Впрочем, возможно, теперь, когда он увидел ее вблизи, воображение его успокоится. Эта мысль почему-то вызвала у нее уныние.
С легким румянцем на щеках, она быстро вынула ленту из ящика туалетного столика. У нее еще будет время подумать о Генри. У нее будет полно времени свыкнуться с теми чувствами, которые он в ней вызвал.
Стянув волосы лентой, она нанесла на лицо увлажняющий крем, надела чистое белье, широкие, удобные брюки и свободную майку и занялась разборкой чемодана – делом для нее привычным, ведь ей постоянно приходилось путешествовать.
Декоратор приехал во время, но в дом не зашел, а она не стала его приглашать. Только налила ему чашку чая и поблагодарила за оперативность.
– Полным-полно такого рода случаев, – сообщил он ей. – Не поверите, чем люди иногда пишут на стенках. У вас разбита лампочка сигнализации. Если хотите, могу заменить.
Она отказалась.
– Лампочка светит прямо в окна моей соседки, миссис Гордон, так что я никогда ее не включаю. Все равно от нее мало пользы.
Она расплатилась с ним, поблагодарила за работу, и он уехал.
На следующее утро, уже неся чемодан к машине, Гита увидела возле своего дома Синди и при виде подруги, спешащей навстречу, заулыбалась.
– Привет, – выговорила та, переводя дыхание. Ухватившись за бок, Синди на несколько секунд привалилась к ограде, чтобы отдышаться после быстрой ходьбы. – Проспала, – объяснила она и улыбнулась. Заметив чемодан в руках Гиты, она тут же оживилась: – Значит, все-таки надумала съездить?
– Да.
– Ну и отлично. Ты ведь знаешь, как доехать? А код, чтобы отключить сигнализацию?
– Да. – Гита улыбнулась. – И почему ты бегаешь по улицам пешком? Где твоя машина?
– Отдала в техобслуживание.
Все еще улыбаясь, Гита покачала головой.
– Хочешь, подвезу до аэропорта?
– Правда? Вот здорово! Без машины я бы сильно опоздала на работу и получила нагоняй.
Она помогла Гите уложить чемодан в багажник, уселась на переднее сиденье, незамедлительно открыла свою сумку, достала косметичку и принялась накладывать макияж.
– Вот что значит настоящая подруга! – засмеялась Синди. – Подумать только, мне пришлось бы появиться на публике без косметики на физиономии только потому, что я не могла не попрощаться с тобой!
– Спасибо, – серьезно сказала Гита, ведя машину по переполненным автомобилями улицам утреннего Лондона.
– Как тебе Мадрид? – поинтересовалась Синди. – И телевизионное интервью?
– Мадрид вытянул из меня все силы, а интервью – все нервы, – усмехнулась Гита.
– Зато во имя благой цели. Ну, как я теперь выгляжу?
– Как обычно – прекрасно, хотя просто непостижимо, как тебе удалось намазать ресницы тушью в движущейся машине.
Когда они доехали до аэропорта, Синди уже успела не только наложить безукоризненный макияж, но и надеть на белокурую головку шапочку униформы и так искусно расположить складки шарфа на шее, что никому бы и в голову не пришло, что все это она сделала без помощи зеркала, сидя в машине.
– Увидимся, когда вернешься домой. Отдохни там, как следует.
– Обязательно, и еще раз спасибо. Мне это сейчас очень важно.
– На здоровье. Для чего еще нужны друзья, если не для таких случаев!
Махнув на прощанье рукой, Синди бодро направилась к зданию аэропорта, а Гита поехала в сторону Шропшира.
Следуя точным указаниям и инструкциям Синди, она купила продукты в деревенском магазинчике и поехала извилистой, изрезанной колеями дорогой, всякий раз вылезая из машины при виде очередного коттеджа, открывая ворота и так же тщательно закрывая их за собой. Синди объяснила ей все в подробностях, кроме главного – как, собственно, выглядит ее коттедж.
По пути Гита успела уже стать посмешищем в деревенском магазине: расплакалась при всем честном народе при виде маленькой девчушки, по перемазанному личику которой тихо катились слезы. Гита ничего не могла поделать с собой. При виде плачущих детей тотчас начинала плакать сама. Даже если просто читала о плачущем ребенке. Когда-нибудь она станет совершенно безнадежной матерью с непросыхающими глазами. Впереди замаячило довольно солидное здание. Неужели опять не то и она снова окажется в дураках?
Впрочем, это в порядке вещей. Гита вовсе не была утонченной, вовсе не была сексуальной. Даже не отличалась особым опытом, о чем не подозревали люди ее окружения. Они были уверены, что эффектный стиль ее жизни предполагает столь же эффектную – или хотя бы бурную – личную жизнь. На самом же деле Гита была обыкновенной скромной девушкой. И все еще ощущала растерянность от того образа жизни, который ей приходилось вести. Эта жизнь была ложью. Неужели когда-нибудь она станет именно тем человеком, за какого ее принимают? Эта мысль не давала покоя. Ведь она может не заметить происшедшей в ней перемены!
Глубоко вздохнув, она стала смотреть, как пасутся овцы на лугах. Кажется, Синди упоминала овец и пастбища…
Луга сменились вспаханными полями красной земли, затем она въехала в длинную аллею и на развилке повернула налево, на дорогу, которая должна была привести ее к коттеджу. Остановив машину на залитой цементом площадке перед домом, она вылезла и потянулась всем телом. Перед ней было здание в стиле «тюдор».
За ее спиной поднимался пологий, заросший деревьями холм, впереди расстилалась долина. Вдали на холме она увидела нечто вроде старинного поместья, судя по всему – пустое, заброшенное строение. Вокруг царила благословенная тишина. Ни машин, ни радио – ничего, только где-то вдали блеяли овцы.
