Джек Битси - Глубокий шрам
Кристин, сдерживая рыдания, оборвала фразу. Она подошла к окну и, стоя спиной к Селдену, пыталась совладать с собой. Потом повернулась к нему и с деланным спокойствием сказала:
– Буду терпеть, пока хватит сил. Но я хочу работать.
– Поэтому вы пришли ко мне?
– К кому же еще? Вы – единственный человек, который может мне помочь. Только вы имеете влияние на отца.
– Мне нравится ваша смелость. Почему вы решили, что я захочу вам помочь? До сих пор в поселке не было таких примеров.
Кристин взглянула на него.
– На вас лежит ответственность за то положение, в котором я оказалась. Но если вы не хотите – не надо. Обратившись к вам, я пыталась использовать последний свой шанс.
– Наконец-то вы искренни!
– Это искренность отчаяния.
Селден швырнул папиросу за решетку камина.
– Хорошо, я вам помогу, – заявил он. – Я постараюсь обеспечить вам независимость, пока вы не решите, что делать дальше.
Кристин вопросительно посмотрела в его глаза, ее взгляд был холоден. Селден молча ждал. Наконец она заговорила:
– Это не все. Договаривайте остальное. Селден удивленно поднял брови.
– Что вы хотите этим сказать? Кристин презрительно ответила:
– Нет нужды притворяться. Мы не дети. Вы обещали мне помочь после того, как я сказала вам о своей беспомощности и отчаянии. Что вы за это хотите? Назначьте цену. Не правда ли, предвкушая этот момент, вы с самого начала интриговали и хитрили? Не ради ли этого момента вы довели меня до отчаяния? Селден, откинув голову, засмеялся.
– Нельзя сказать, чтобы вы были высокого мнения обо мне.
– Я не ребенок, – нетерпеливо возразила Кристин. – Надеюсь, вы не предполагаете, что я рассматриваю ваше предложение помочь, как проявление внимания лично ко мне. За три года, прожитые под вашим надзором, я многое о вас узнала. Думаю, что достаточно хорошо вас знаю, чтобы спросить об условиях.
– И все-таки пришли ко мне? Вы, должно быть, действительно в отчаянии, – задумчиво сказал Селден.
– Можете не сомневаться в этом, – ответила она спокойно.
– Ваш муж… Кристин перебила его:
– О нем нечего говорить. Мы порвали. Он бросил меня, отдавая себе отчет в том, что делает. Я свободна. Когда пройдут два года, я разведусь с ним, что бы ни говорил отец.
– Ваш отец возражает против развода? Она заговорила с прежним озлоблением:
– Да. «Ни одна женщина из рода Мак-Иворов не будет разведена», – сказал он. – Он говорит так только для того, чтобы причинить мне боль. О, он делает все, чтобы наказать меня за своеволие! Он хочет, чтобы я оставалась замужем, потому что это приличный повод прятать меня от людей. Он думает, что моя жизнь кончена. – Сквозь зубы она добавила: – Но это не так, я хочу…
Кристин оборвала фразу, резко отвернувшись от Селдена.
– Я не стала бы ждать двух лет, если бы…
– В этом нет необходимости. У вас есть основания и теперь.
– Какие?
– Он не содержит вас.
– Развод стоит денег.
Селден сделал протестующий жест.
– Это легко устроить. Я могу вам помочь. Кристин покачала головой.
– Нет, нет. Есть предел того, что я могу от вас принять.
– Но вы еще не знаете, что я вам предлагаю. Она слабо улыбнулась.
– О, я прекрасно знаю!
Селден смотрел на нее с любопытством.
– Вы знаете! – сказал он. – Я нахожу это интересным. До сих пор я знал, какого мнения обо мне поселок, но еще ни один человек не высказывал мне так откровенно свое мнение о моей персоне, как вы.
– Вы считаете это дерзостью? Селден улыбнулся.
– Нет. Просто я не жажду быть понятым. Кристин встала.
– Все это не относится к делу. Чем я должна заплатить за помощь, которую вы мне предлагаете? Вы говорили только о своем участии. В чем будет заключаться моя роль?
Селден мягко рассмеялся, но в его смехе еще была доля иронии.
– Я целиком полагаюсь на честность партнера.
– Не слишком ли вы доверчивы? – спросила Кристин.
Селден пожал плечами.
– Может быть. Но это будет интересный эксперимент.
– И вы действительно ждете от меня честности?
– Только глупец может ожидать честности от женщины. Но мне интересно знать, как вы относитесь к принятым на себя обязательствам.
Кристин в упор разглядывала его.
– Я, должно быть, чудачка, – сделала она, наконец, вывод. – Я никого не могла понять – ни отца, ни мужа, ни мать. Вас я тоже не понимаю.
Вместо ответа Селден, в свою очередь, спросил:
– Чего же вы во мне не понимаете?
– Я не понимаю, почему вы, вместо того, чтобы заранее договориться, полагаетесь на мою честность. Вы добились своего. В ваших сетях я оказалась беспомощной, и пришла к вам. Может быть, вы хотите заручиться моим обещанием?
– Когда вы будете немного лучше знать людей, моя дорогая, то поймете, что некоторых из них незаключенный договор обязывает больше, чем подписанный контракт.
– И вы думаете, я принадлежу к таким людям? Селден утвердительно кивнул головой.
– Если бы я не был в этом уверен, то поступил бы иначе.
Кристин запальчиво воскликнула:
– Вы не правы! Я здесь не по своей охоте – вы принудили меня к этому. Ничто не может освободить вас от ответственности за насилие над чужой волей. Думаете, мне легко просить человека, который…
– Такого человека… – саркастически усмехнулся Селден.
– Да, человека с вашей репутацией! Вы заставили меня вернуться в тюрьму и приказали прийти в ваш дом. Предупреждаю вас: я постараюсь извлечь из нашего договора как можно больше и вернуть как можно меньше.
Селден цинично усмехнулся.
– В этом смысле вы не отличаетесь от других представительниц вашего пола. Я хочу попытать счастья.
Кристин пожала плечами.
– Это меня не интересует. Но вы сказали, что полагаетесь на мою добросовестность, и я должна была вас предупредить.
Селден зажег папиросу.
– Принимаю ваше предупреждение, – сказал он. – Но повторяю: я все-таки полагаюсь на вас. Особенно хочу напомнить о том, что я не ставил никаких условий. Это сделали вы. И думаю, только потому, что у вас предвзятое мнение обо мне.
– Не будьте наивным, – сказала Кристин. – Чем же вы руководствовались в течение этих трех лет?
Селден с интересом смотрел на нее.
– Любопытством, – ответил он наконец. – Мне было бы интересно увидеть вас независимой и еще более любопытно узнать, что вы тогда будете делать.
Кристин пришла в явное замешательство.
– И это все? Он улыбнулся.
– Все, что я хотел сказать.
– Я женщина, – сказала она. Селден усмехнулся.
– Судьбе было угодно создать меня мужчиной.
Казалось, больше не о чем было говорить. Селден спокойно курил. Кристин заметила в его глазах смущение. Она пришла к нему в полном отчаянии. Единственной ее мыслью было бежать из дома, который стал для нее невыносимым. Возмущенная и в то же время беспомощная, Кристин отважно презирала те унизительные возможности, которые могли встретиться ей в доме Селдена. С отвращением она признавала его силу и готова была ей уступить. Ее озлобление все возрастало. Она представляла его себе пауком, раскинувшим сеть, в которой, изнемогая, бьется муха – она, в то время как он злорадно предвкушает добычу.
