Рэчел Линдсей - Женщина-врач
— А я для этого рождена. По крайней мере, мне так кажется. Я вовсе не собираюсь всю оставшуюся жизнь перестилать постели и выносить судна.
— Чего же ты хочешь? Всю жизнь провозиться с микробами? — подковырнула ее Пэт с победоносным видом. — Чтобы микробы заменили тебе мужчин?
— Мой опыт общения с мужчинами подсказывает, что лучше уж иметь дело с микробами.
— Чушь! Ты совсем не знаешь мужчин.
— Мне достаточно Тода. За последние несколько месяцев Джэнет полностью изменилась. Он обращается с нею хуже некуда, а она ведет себя так, будто ничего не происходит.
— Не все браки такие.
— Знаешь, я вот о чем думаю. — Лесли присела на край постели. — Неужели, влюбляясь, человек теряет собственное мнение?
— Скорее чувство осторожности!
— Нет, я серьезно. Ведь прежняя Джэнет ни за что бы не потерпела от Тода оскорблений.
— Возможно, она старается их не замечать.
— Вот и я о том же.
Лесли закрыла чемодан и поставила его на пол.
— Ну вот и все. Осталось только попрощаться с девчонками. Знаешь, я буду скучать по тебе.
— Я тоже. Мне будет очень одиноко без тебя. Сколько ты собираешься пробыть у Джэнет?
— Несколько недель. А потом попробую устроиться на практику в какую-нибудь больницу.
— Желаю тебе удачи.
— Спасибо. Удача мне ой как понадобится! Знаешь, как трудно поступить на работу в Лондоне?
— А в Ливерпуле?
— Ну уж нет, спасибо. Чем дальше от Тода, тем лучше. Знаешь, я… — Она не договорила, потому что в дверь их комнаты в общежитии просунулась голова одной из медсестер.
— Форрест, тебя хочет видеть мисс Робертс.
— Зачем?
— Понятия не имею. Она позвонила и велела тебе передать, чтобы ты перед уходом зашла.
Дверь закрылась. Лесли удивленно посмотрела на Пэт:
— Интересно, что ей нужно?
— Может быть, хочет поблагодарить тебя за то, что ты вступилась за нее?
— Надеюсь, что нет! Я и так чувствую себя неловко.
— Но все-таки не удивляйся, если она вдруг пустит слезу. Знаешь, женщины есть женщины, какова бы ни была их профессия.
Но Пэт ошиблась. Когда Лесли вошла в ее кабинет, мисс Робертс встретила ее, как обычно, сухо:
— А-а, сестра Форрест! Проходите, садитесь. Я слышала, вы сегодня уезжаете? — Она придвинула к Лесли пачку сигарет и, когда та отрицательно покачала головой, прикурила сама, прежде чем продолжить разговор. — Слышала, вы хотите стать врачом? Это решение не кажется вам слишком внезапным?
— Я думала, вы одобрите эту идею.
— Быть врачом — это не идея. Это посвящение целой жизни служению людям. Возможно, эти слова звучат несколько возвышенно, но если вдуматься — в них заключается смысл нашей работы. — Мисс Робертс посмотрела на горящую сигарету. — Не смею предположить, что вы задумали бросить работу медсестры, решив, что в белом будете смотреться более эффектно. — В ответ на восклицание Лесли она улыбнулась. — Многие девушки руководствуются именно этими соображениями, только их надолго не хватает. Поэтому-то я и хочу предостеречь вас. Не нужно искать в медицинской профессии эффектности и блеска.
— Я достаточно долго проработала в Уайтэйкез, чтобы оценить правоту ваших слов.
— Надеюсь, вы это действительно поняли. Послушайте, я не собираюсь ходить вокруг да около и признаюсь вам: я никогда не отличалась проницательностью, но интуитивно понимаю, что творится в душе у человека. — Она вдруг замолчала, лицо ее сделалось задумчивым. — Итак, о чем я говорила? Ах да, о больнице. Вы уже решили, куда поступать?
— Нет. Боюсь, с этим у меня будут сложности.
— Понимаю. Попробую вам помочь. Я хорошо знаю декана учебной части больницы Святого Андрея. Вы можете начать практическую деятельность именно в этом учреждении. Когда-то я сама там училась.
— Вы очень добры, — запинаясь, проговорила Лесли. — Я… я не знаю, как выразить вам свою признательность.
— Ваши успехи будут для меня благодарностью.
— Я постараюсь не подвести вас.
— Вот и прекрасно. Я сейчас же свяжусь с деканом больницы Святого Андрея. — Мисс Робертс поворошила на столе бумаги и прокашлялась. — Мне бы хотелось, чтобы вы иногда писали мне хоть пару строк, чтобы я была в курсе ваших дел.
— Если позволите, я даже могу приезжать.
— Конечно. Приезжайте, когда захочется. Только не расценивайте это как обязанность.
— Хорошо.
— Желаю вам удачи. — Мисс Робертс протянула Лесли руку. — До свидания, дорогая.
Как и предполагала Лесли, ей понадобился весь ее такт, пока она жила у Джэнет. Когда Тод находился на работе, все было в порядке, но по вечерам Лесли с трудом могла контролировать себя, стараясь не обращать внимания на повелительный тон, каким он разговаривал с женой. Казалось, за внешней бравадой он пытался скрыть свой комплекс неполноценности.
К концу недели Лесли получила письмо от декана больницы Святого Андрея, в котором приглашалась на собеседование в следующую пятницу.
— Я не представляю тебя врачом, — призналась ей Джэнет, прочитав письмо.
— Не вижу здесь ничего особенного. Я же не колдовством собралась заниматься! Если бы ты знала, сколько среди врачей женщин.
— Но у них такая трудная и неблагородная работа!
— Выздоровление больного — вот высшая плата.
— Тебя не переубедить. — Джэнет поскребла пальчиком кончик носа и грустно улыбнулась. — Как ты повзрослела за это время!
— Наконец-то! — Лесли хлопнула себя ладошкой по лбу. — Хоть в чем-то заметила перемену!
Время пролетело быстро. Нужно было возвращаться в Лондон. Идя на собеседование, Лесли заметно нервничала, особенно когда очутилась перед огромным сумрачным зданием больницы Святого Андрея, расположенным в одном из самых мрачных районов Ист-Энда. Здесь вместо лужайки тянулась асфальтированная площадка, заставленная автомобилями, а вместо кипарисов высилась кирпичная стена с заостренными железными прутьями.
Когда Лесли вышла от декана и спустилась во двор, часы на башне пробили четыре. В сверкающем стекле одного из автомобилей она увидела свое отражение: Лесли Форрест — студентка! Мимо проезжали красные автобусы, прогромыхал грузовик, стайка школьников шумно перебежала улицу под неусыпным оком постового. Теперь это была, пусть всего лишь малая, часть того Лондона, с которым в ближайшие шесть лет ей предстояло познакомиться поближе.
В целях экономии Лесли сняла квартиру в доме рядом с больницей. Из окон ее нового жилья было видно серую крышу и дымящиеся трубы — ни деревца вокруг, ни клочка травы.
