Бекки Баркер - Опасный мужчина
— А Джон имеет какое-то отношение к твоему предложению? — спросила она, с трудом выдерживая его взгляд.
— Вовсе нет, — протянул Люк. — Он изводил меня последние десять лет, все зудел, что мне пора жениться и подарить ему правнуков, но сейчас не больше, чем обычно.
— И он, и все в округе сойдут с ума, если мы поженимся, — предупредила Сьюзен.
— Мне плевать, что все подумают, — скупо ответил он.
— Люди могут быть очень жестокими, — напомнила она.
Никто из них не развил эту мысль, но оба знали, что многие будут критиковать Сьюзен за поспешное второе замужество. А Люка назовут распутником и обвинят в том, что он воспользовался ее слабостью и уязвимостью.
Конечно, деньги и влияние Хэнчартов спасут их от опасности стать отверженными, социальными изгоями, но ситуация будет очень неприятной. И, более того, остальные члены семейства Хэнчартов могут стать самыми серьезными противниками.
Сьюзен предпочла бы отгородиться от всех на ранчо и игнорировать общественное мнение, но прекрасно знала, что это будет практически невозможно.
— Я справлюсь, — уверил ее Люк. — А ты сможешь?
Она печально улыбнулась:
— Было время, когда эти разговоры меня очень обеспокоили бы. — Это то время, когда еще были живы ее родители. — Сейчас людские пересуды меня не волнуют.
Глаза Люка сузились и засверкали стальными отблесками, пока он изучал ее лицо, отыскивая в нем подтверждение ее словам.
— Это значит, что ты принимаешь мое предложение?
Она нахмурилась.
— Это значит, что я серьезно обдумаю его.
Его реакция была молниеносной и резкой:
— А я-то думал, что ты не можешь позволить себе ждать. Как-то глупо перевозить все в Хьюстон, если мы собираемся пожениться. Ты можешь переехать ко мне прямо сейчас.
Сьюзен была несколько озадачена его напором. Она знала, что между ними, безусловно, есть сильное взаимное физическое влечение, но должно быть что-то большее, чтобы привести Люка в состояние такого нетерпения.
— Это определенно поднимет массу пересудов, — настаивала она.
— Ты можешь вернуться обратно домой, в поместье Шейна.
— Нет!
На этот счет она была непреклонна.
— Тогда оставайся здесь. Хуан и Роза могут переехать в дом, чтобы не возникло неловкости, или дед вернется, если ты сочтешь это необходимым для соблюдения приличий.
Хуан и Роза Лопес работали на ранчо, он был старшим среди работников, она — домоправительницей. У них был собственный дом, меньший по размерам, как и у Джона, но иногда они жили в главной усадьбе.
— Я не волнуюсь по поводу приличий или сплетен, — продолжала Сьюзен.
Она несколько беспокоилась из-за того, что будет все время наедине с Люком, но не настолько, чтобы согласиться жить с посторонними.
— Хорошо, я тоже не люблю, когда в доме полно народу.
Сьюзен машинально поглаживала Мариадо, обдумывая предложение Люка. Конечно, оно может решить массу неотложных проблем. Ей не придется переезжать в город, покидать любимых лошадей и беспокоиться о деньгах.
Но с другой стороны, ее опыт замужества был просто ужасным. И она, ни в коем случае, не желала снова попасться в ловушку. Но как можно это узнать заранее? Будет ли это мудрым решением — выйти замуж исключительно ради практической выгоды? А разве это так плохо — желать семьи и уверенности в завтрашнем дне?
Ей нравилось все то, что она знала о Люке. И если бы в свое время не вмешался Шейн, их отношения могли бы получить развитие. Они вместе выросли, у них в жилах текла техасская кровь многих поколений. Солидная основа…
Они, казалось, хотели от жизни, в общем-то, одного и того же — дома, семьи, ответственности и обязательств. По крайней мере, Сьюзен думала, что они оба хотели именно этого.
— Я уже убедилась, что в жизни не бывает никаких гарантий. Что, если у нас не получится?
— Мы сделаем так, что получится, — продолжал настаивать он. — Если мы поженимся, то это будет навсегда. Это единственное ограничение, на которое тебе придется согласиться. Если ты выйдешь за меня, то развода я тебе не дам. Никогда. Ты должна понимать это с самого начала.
— Никогда — это очень долго, если мы начнем ненавидеть друг друга.
— Я клянусь, что никогда в жизни не оскорблю и не обману тебя. И буду ожидать от тебя той же клятвы верности, как бы круто жизнь ни повернулась. Кроме этого, никаких ограничений.
— И даже не будет брачного контракта? — спросила она.
Люк нахмурился еще сильнее. Она испытывает его?
— Ты думаешь, твоя или моя мать подписывали такой?
Она слегка улыбнулась. Ее родители были влюблены друг в друга до самого конца. Несмотря на все, что случилось после их смерти, Сьюзен всегда будет благодарна за то чувство эмоционального комфорта и уверенности, которое подарила ей их любовь.
— Ты сомневаешься, потому что еще в трауре по Шейну?
Сьюзен нахмурила брови. Шейн, может, и мертв, но шантаж, который он использовал, дабы вынудить ее выйти за него замуж, всегда будет угрожать ее спокойствию. И если она станет женой Люка, это сможет разрушить даже саму надежду на их счастье.
— Так что ты ответишь? — нетерпеливо спросил он. — Пойдешь своей дорогой или останешься и выйдешь за меня замуж?
Его взгляд и тон были такими яростными, что Сьюзен задумалась, а не злится ли он на себя за то, что чувствует к ней влечение?
— Я должна задать тебе еще один вопрос, — настойчиво продолжала она гнуть свою линию. — Я понимаю, что земля для тебя значит очень много, но твое внезапное предложение имеет какое-то отношение к Шейну?
Люк колебался на секунду дольше, чем Сьюзен могла вытерпеть. Она оцепенела и резко отстранилась от него.
— В таком случае, спасибо, нет. — Сьюзен повернулась и направилась к двери. — Мне пора ехать.
— Черт побери, Сьюзен, подожди, — отрывисто скомандовал он.
Она проигнорировала его слова и заторопилась к выходу, но в то мгновение, когда Сьюзен вышла из полутемного сарая на ослепительное солнце, голова ее внезапно закружилась.
Несмотря на то, что была только середина утра, температура уже подбиралась к тридцати пяти. Сьюзен вдруг пошатнулась, слегка оглушенная, потом все вокруг неожиданно потемнело. Это было странное ощущение — она, как будто, падала, не в состоянии остановиться.
Люк оказался достаточно близко, чтобы подхватить ее. Он прижал Сьюзен к груди и устремился к дому, громко зовя прислугу.
— Роза!
Голос его гремел, как барабан, и с легкостью покрывал расстояние от конюшни до дома.
Толстенькая мексиканка встретила его у задней двери. Ее темные глаза были полны сочувствия. Она придержала дверь, пока Люк заносил Сьюзен в дом.
