Бетти Райт - Лёгкие шаги любви
Он выпрямился и подошел к ее кровати.
— Но почему?..
— Что почему?
— Почему ты спрашиваешь меня об этом, Эми?
— А почему я не могу спросить? Мне же интересно.
Он скептически посмотрел на нее.
— Видимо, люди всегда хотят знать, что думают о них другие.
— Ну, например, — медленно начала она, — обо мне они думают, что я мила, но не надоем ли в конце концов Филиппу до смерти? — Муж нахмурился. — Ты хочешь, чтобы я производила хорошее впечатление на твоих друзей, но я хочу вести себя так, как привыкла с детства.
— Так, как ты вела себя сегодня вечером? — Теперь он улыбался. — Мне показалось, в какой-то момент тебя что-то озаботило.
Эми покраснела. Значит, он это заметил и постарался поаккуратнее сказать ей.
— Ты женился бы на мне, даже если бы не было очевидных причин? Но они-то этого не знают…
— Эми, — перебил он ее. — Мне наплевать, что люди думают о моей личной жизни. Меня это никогда не волновало. Важнее знать, как ты себя чувствуешь, когда у нас в доме столько гостей. Я полагаю, как хозяйка дома ты просто обязана понимать, что, если они наши гости, мы обязаны создать для них приятную атмосферу. Ты не согласна?
— Конечно, согласна!
— Ну тогда, должно быть, это у тебя такая стратегия, — улыбнулся Филипп, убирая с ее лба прядь волос.
Эми уставилась на мужа удивленными глазами.
— Не понимаю тебя.
— Неужели? Твои язвительные слова — женская игра, Эми. Мой совет, смени тактику.
— Смешно! Это даже не приходило мне в голову.
— Ну ладно, не будем спорить, — примирительно сказал Филипп.
— Просто я очень устала. Вот и все!
— Ой ли?
Эми поняла: он не поверил ей.
— А что еще за этим кроется? — спросила она печальным голосом.
— Пока ты сама не скажешь, я не пойму. — Его глаза изучающе уставились на нее.
Она отвела взгляд. На секунду захотелось рассказать, что ей не помогает ни миссис Перкинс, ни ее сестра, зато вместо них есть Боб! И что, если уик-энд закончится благополучно, это будет просто чудо! Но тут же она поняла, что не стоит говорить об этом. По крайней мере, сейчас, ночью…
— Мне, нечего тебе сказать, — произнесла она устало.
— Может быть, ты слишком стараешься, Эми?
— Я действительно не знаю, что сделать, чтобы ты поверил мне, Филипп.
Он повернулся так, что лицо его оказалось в тени, и она не могла видеть выражения его глаз.
— Этого тебе не следует делать.
Какие парадоксы судьбы! Раньше она мечтала оказаться в его объятиях, любить его и не быть такой одинокой! А теперь?
— Но тогда я не смогу уважать себя. Дилемма, правда? — прошептала она, и слезы ручьем хлынули у нее из глаз. — Пожалуйста, уходи, Филипп. Я не могу справиться с тобой и со всем этим одновременно.
Некоторое время он безмолвно стоял, глядя на ее трясущиеся плечи.
— Хорошо. Я ухожу. Но если у тебя будут проблемы…
— Не будут!
— Спокойной ночи, Эми. Не делай глупостей.
3
Кто еще, кроме Джун, мог принести новость в воскресное утро? Она вошла на веранду, где все гости, удобно расположившись и уже настроившись на отъезд, оживленно обсуждали грандиозный субботний обед.
— Филипп, там, у ворот ребенок. Он говорит, что Эми хочет убить его. — Ее голос легко перекрыл общий шум.
Эми почувствовала на себе удивленные взгляды и покраснела до корней волос.
— О, это Боб, — прошептала она.
— Что он здесь делает? — Вопрос Филиппа прозвучал в полной тишине. Боб — сын нашей кухарки Мери, прекрасной кухарки, — добавил он, видя недоумение на лицах гостей.
Эми уставилась на Филиппа круглыми глазами, но он нежно прошептал ей:
— Скажи сама, не то гости подумают, что ты у меня какой-то монстр.
— Он… — Эми от волнения облизала губы. — Вчера Боб решил взять меня в плен на кухне с помощью игрушечного пистолета, который ему подарил дядя-полицейский! Но, к счастью, появилась мать мальчика. А сегодня я поймала его за тем, что он сбивал замок с ящика, где хранятся ружья. Мы сумели помешать этому занятию. Я вовсе не безжалостна, хотя наказания безобразник заслуживает. Он стрелял в помидоры из своего пистолета — в огороде полный разгром, развел костер в загоне для цыплят, все белье, висевшее на веревке, утопил в пруду. Небольшие репрессивные меры совсем не помешают… Ты же знал, все это ты знал, — продолжала она, обращаясь к Филиппу.
— Не все. А где ключи от ящика?
Но Эми уже закусила удила, ее несло, она ничего не слышала.
— Как ты посмел? Ты же все это знал и скрывал от меня, что знаешь. Я ненавижу тебя, Филипп Старк, такого эгоистичного и высокомерного человека я еще не встречала. И это не все твои пороки.
Тишина словно сгустилась, но ее тут же нарушил веселый смех Филиппа.
— Извините, друзья, но у Эми было столько забот, не правда ли, любовь моя? Думаю, тебе следует извиниться, но не передо мной, а перед гостями.
Опомнившись, Эми оглянулась по сторонам и услышала шепоток у себя за спиной.
— А, вот и ты, Мери, — сказала она, вынимая из кармана джинсов связку ключей. — Естественно, что оружие слишком большое искушение для детей, и его следует убрать подальше. Прошу извинить, у меня были хлопотливые дни, добавила она, обращаясь к гостям.
Эми лежала на кровати, закрыв глаза. Она не слышала, как вошел Филипп, и только почувствовала, что кто-то садится рядом с ней. Открыв глаза, она увидела, что Филипп поставил тарелку с едой на тумбочку. Эми резко поднялась и села, скрестив ноги.
— Я все еще зла на тебя, и если ты пришел с нравоучительной лекцией, то просто теряешь время.
— Я и не думал, — пробурчал он. — Неужели ты все еще сердишься на меня?
— А разве это не видно по моему лицу?
Несколько секунд она молчала.
— Иногда я совсем не понимаю тебя, Филипп.
— Это заметно, — согласился он.
— Да, я позволила себе одну вещь, которую не следовало делать: доставила беспокойство гостям нашего дома.
— Бог с ними, они уже разъехались.
— И еще наговорила слов, не подходящих для молодой хозяйки. Все из-за того, что чертовка Мери привезла с собой Боба, этого несносного мальчишку. Конечно, я понимаю, что должна была сдержаться, особенно в присутствии Джун. Теперь по меньшей мере пять человек получат обо мне соответствующее представление.
— Меня это совершенно не волнует. Кстати, люди могли подумать, что ты просто беременна.
— Но я же не беременна!
— Ты и я знаем это, но они-то не в курсе, — сказал он и ухмыльнулся.
— Это станет ясно через несколько месяцев, и что тогда?
— Через несколько месяцев все может измениться.
